Рыцарь короля - Шеллабарджер Сэмюэл (лучшие книги без регистрации txt) 📗

— Глупости! Вам нужно прокладывать себе дорогу — тем более теперь, после разрыва с отцом. Было бы нелепостью, если бы вы упустили случай получить благодарность короля. Вы были со мной прошлым вечером. Слышали споры за столом. Вы можете изложить его величеству свою оценку событий и людей. Особенно де Норвиля. Я сказал бы, с этого человека нельзя спускать глаз.

Невольная гримаса отвращения пробежала по спокойному лицу маркиза.

— Если когда-нибудь существовал второй Иуда, так это он. Чума его возьми! Я уверен, что он-то и есть змий, нашептывающий герцогу в ухо… Для Франции будет благословением, если удастся вырвать ему жало.

Блез вспомнил свою вчерашнюю беседу с агентом Бурбона.

Освобожденный недавним разбойничьим нападением от обещания хранить тайну, он подробно пересказал разговор.

— Тридцать кавалеристов, гляди-ка! — произнес маркиз. — И пятьсот ливров содержания. Черт возьми! Это я тоже вставлю в письмо — чтобы намекнуть кое о чем его величеству. Определенно, это делает ваше вчерашнее решение ещё более значительным. Пошли, значит, в ход и подкуп, и предательство! А эта английская девица де Норвиля… пари держу, она — плата за его переход на сторону Англии. Вы запомнили её имя?

— Он отказался назвать его.

— Вот как? Вероятно, это означает, что оно хорошо известно. Я отвалил бы кругленькую сумму…

— У неё рыжеватые волосы, монсеньор, и инициалы A.Р. Я успел взглянуть на оборотную сторону миниатюры, прежде чем вошел де Норвиль. Он сказал мне, что она провела некоторое время при нашем дворе.

— A.Р., — повторил де Сюрси, — рыжеватые волосы…

Он задумался. Вдруг его брови удивленно поднялись:

— Клянусь мессой! Это интересно. Весьма возможно. И если так, то…

Он с жадным любопытством наклонился вперед.

— Можете описать её лицо?

— Оно не из тех, что легко забываются. Не просто хорошенькое, а интересное…

— Да, — выдохнул маркиз.

— Большой рот…

— Да.

— И, клянусь Богом, — Блез улыбнулся, вспоминая, — самые странные глаза, какие я когда-либо видел у женщины. Я имею в виду их форму и выражение…

Де Сюрси хлопнул ладонью по столу.

— Милостивый Боже! Это она и никто другой. Блез, друг мой, не будь даже никакой иной причины послать вас обратно ко двору, одной этой оказалось бы достаточно. Я полагаю, де Норвиль наводил вас на мысль, что та дама сейчас в Англии. Нет, клянусь святым Иоанном! Если только я не ошибся столь явно, то она и сейчас при дворе, и я знаю, кто она. Однако нужно убедиться. Вы видели миниатюру, и вы — единственный, кто может сказать, действительно ли девушка на портрете и Анна Руссель — одно и то же лицо…

— Анна Руссель? — раздумывал Блез. — Уж не та ли, о которой в Париже ходят слухи, будто…

Маркиз перебил с веселым нетерпением:

— Ну конечно! Новая фаворитка короля, девчонка, от которой у мадам де Шатобриан бесконечные печеночные колики. Анна Руссель. Одна из фрейлин королевы, проскользнула ко двору три года назад, во времена «Золотой парчи» 25 , когда мы так любили все английское. Для завершения своего образования, не угодно ли?.. И она все ещё здесь, под крылышком мадам д'Алансон, которая в ней души не чает, а главное потому, что ею увлекся король. О, святая Пасха! Итак, это она помолвлена с Жаном де Норвилем!

И де Сюрси погрузился в молчание, взвешивая все возможные последствия этого открытия.

В голове у Блеза вопросы жужжали, словно пчелы. Наконец один из них вырвался на волю:

— Ваша милость полагает, что эта дама — шпионка?

Его собеседник поднял взгляд от стола.

— Шпионка? — повторил он. — Ну зачем такое грубое слово? У него неприятный душок, который ничуть не подходит для миледи Руссель…

Он рассеянно взял виноградину со стоящего перед ним блюда, сжевал её и только потом продолжил:

— Вы её, конечно, не знаете, а я знаю немного… — Он улыбнулся. — Хотя, скорее всего, я льщу самому себе. Кто может сказать, что знает женщину? Впрочем, я к ней приглядывался. Она — единокровная сестра своего опекуна, сэра Джона Русселя, одного из фаворитов короля Генриха Восьмого 26 . То, что она появилась у нас при дворе, несмотря на войну, да ещё пользуется популярностью — случай сам по себе достаточно необычный, чтобы привлечь внимание. Однако называть её шпионкой, даже если она действует в пользу Англии?.. Нет, к ней это слово не подходит.

Маркиз постукивал пальцем по кубку с вином. Блез почтительно ждал, пока он снова заговорит.

— У слов, друг мой, бывают весьма сложные и тонкие оттенки. Есть слова белые, есть черные, но чаще попадают в точку слова, так сказать, промежуточных тонов. «Шпион» — слово черное. Оно предполагает злодейство, подлость. Но взгляните на мадемуазель де Руссель. Начнем с того, что ей не более девятнадцати лет, что у неё приятная внешность и острый ум. Ее ли вина, если братец и кардинал Уолси определили ей место при нашем дворе и послали сюда? Могла ли она отказаться и не поехать? Вероятно, она любит Англию; вероятно, она хотела бы послужить своему государю. Возможно ли, чтобы молодая девушка такого положения не замечала при случае, что творится у нас, и не пыталась любыми путями добиться преимущества для Англии? Нет, не её, а нас следует винить — за то, что мы держим её при дворе. Я уже давно так считаю. А открывшаяся связь между нею и де Норвилем подтверждает мое мнение. Англия — это достаточно неприятно, но Бурбон ещё опаснее.

— Если она похожа на своего будущего супруга, — сказал презрительно Блез, — то не нахожу, что употребленное мною слово слишком черное.

Де Сюрси покачал головой:

— Нет. Это я вам точно могу сказать. Она, возможно, и интриганка, но вовсе не его склада. Разница не меньше, чем между соколом и змеей.

— Она выходит за него замуж.

— Ну и что из того? Это просто показывает, какую цену Англия согласна уплатить де Норвилю за добрую службу герцогу… Бедная девушка! Сомневаюсь, видела ли она его когда-нибудь. Женщины не выходят замуж — их выдают. Но, при всем при том, короля предупредить необходимо.

Такой опытный царедворец, как де Сюрси, конечно, понимал, что сделать это вовсе не просто. Предостережение могло по-разному отразиться на нем самом — в зависимости от того, в каких отношениях будет король с Анной Руссель, когда получит известие. Старик-министр, вмешивающийся в любовное приключение, не может рассчитывать ни на благодарность, ни на доверие…