Заговор Важных - д'Айон Жан (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗

Бассомпьер сидел в кресле, а вокруг него суетился башмачник, примерявший маршалу легкие туфли с пряжками. Тюрьма превратила франтоватого друга Генриха IV, вечно окруженного стайкой хорошеньких женщин, в тучного старца, мучимого одышкой, морщинистого и седого. Но бремя лет нисколько не уменьшило пристрастия маршала к щегольским костюмам. Вот и сейчас на нем красовался небесно-голубой камзол.

Когда лакей ввел Луи в гостиную, маршал вопросительно взглянул на него, и в глазах его промелькнула тревожная искорка.

Взмахнув рукой, Бассомпьер отослал сапожника и лакея.

— Ждите, — произнес он им вслед, — я скоро освобожусь.

Оставшись наедине с посетителем, он промолвил:

— Господин Фронсак, мне известна ваша контора, но, полагаю, лично с вами я незнаком… Видимо, вы хотите поговорить со мной о моей библиотеке… но я продал ее, и, признаюсь, даже не знаю…

Луи поклонился, приветствуя маршала и одновременно давая понять, что согласен с его словами.

— Я все же надеюсь, сударь, что вы помните, что продали вашу библиотеку герцогу Вандомскому, который, насколько мне известно, не заплатил вам за нее…

Бассомпьер весь напрягся, стараясь придать лицу безмятежное выражение: вопрос о деньгах всегда вызывал в нем неприятные чувства. Тяжело вздохнув, он сказал:

— Это верно лишь отчасти. С тех пор я не раз требовал от него внести всю сумму… Узнав о моем освобождении и о воз вращении мне королевских милостей, сын его посчитал за лучшее прислать мне чек на двадцать пять тысяч ливров. Таким образом, Вандом уплатил мне в общей сложности пятьдесят тысяч ливров. Следовательно, дело закрыто… по крайней мере, для меня.

— Но это не соответствует действительности, — с поклоном возразил Луи.

Про чек на двадцать пять тысяч ливров он знал уже накануне.

Старый маршал удивленно поднял брови. Чего хочет от него этот судейский? — с раздражением подумал он.

— Это не соответствует действительности, — церемонно повторил Луи. — Посредником при продаже выступал некий книготорговец по имени Бельвиль. Вспомните: вы обещали ему за это десять тысяч ливров. При совершенно ужасных обстоятельствах Вандом приказал убить его. У Бельвиля осталась дочь, сирота без гроша в кармане. Я пришел от ее имени, так как контора моего отца представляет ее интересы.

Не моргнув глазом Бассомпьер слушал речь нотариуса. Когда Луи умолк, маршал, окинув его цепким взором, направился к окну, остановился и начал нервно барабанить по подоконнику.

Наконец маршал прервал затянувшуюся паузу:

— Черт побери! Как неприятно! Я, разумеется, знал Бельвиля и его дочь, но не знал, что с ними случилось. Признаюсь, я полагал, что если он появится, я заплачу ему. Я только не думал, что придется сделать это так быстро…

Повернувшись спиной к шевалье де Мерси, он умолк, глядя на оживленную толпу, заполнявшую Королевскую площадь. После продолжительного молчания он вновь повернулся к молодому человеку:

— Однако это дело чести. Могу я передать вам искомую сумму, дабы вы уладили это дело… без скандала?

— Я как раз намеревался просить вас об этом.

Бассомпьер направился к маленькому столу, открыл ящик, достал из него деревянную шкатулку и молча отсчитал пятьсот золотых луидоров.

Напомним, что в 1642 году золотой луидор стоил двадцать ливров и весил семь граммов, а за серебряный экю давали три ливра, и весила монета двадцать семь граммов. Соотношение между ливром и остальными монетами определял король, а потому оно время от времени менялось.

— Прошу вас, дайте мне расписку. Вон там есть чернильница, — небрежно протянув Луи бумагу и перо, произнес маршал.

Пока Луи писал, маршал пустился в объяснения, странным образом напоминавшие оправдания:

— Я держал эти деньги, чтобы сегодня вечером сыграть в карты с приятелями. Что ж, ничего не поделаешь. Долги чести прежде всего, а карточные долги подождут…

Подписав документ, Луи достал свою печать, а Бассомпьер протянул ему воск и свечу.

Приложив к расписке конторскую печать, нотариус оставил бумагу на столе.

Взяв деньги, он сложил их в прочный кожаный мешок, захваченный с собой на всякий случай, и опустил мешок в карман плаща. От тяжести мешка тесемки плаща натянулись, и Луи пришлось придерживать карман.

Пятьсот золотых монет по семь граммов каждая — это почти четыре килограмма золота! А такой вес, согласитесь, тяжело носить в кармане!

— Господин маршал, — произнес Луи, откланиваясь, — я не надеялся уладить все так быстро. Остается еще один долг — долг господина де Вандома Марго Бельвиль. Но, боюсь, тот долг можно оплатить только кровью, и со своей стороны я приложу все усилия, чтобы он был списан.

— Если герцог убил ее отца, я понимаю ее желание отомстить. Но сомневаюсь, чтобы в данном случае Парламент стал добиваться торжества правосудия, — заявил Бассомпьер, с высокомерным видом разводя руками. — Даже контора Фронсака не сможет ничего предпринять против принца крови.

— А я и не надеялся на парламентское правосудие, господин маршал. Простите, я сразу не представился, но лучше позже, чем никогда: кавалер ордена Святого Людовика и сеньор де Мерси, — с поклоном произнес Луи. — Благодарю вас, сударь.

И, развернувшись, нотариус вышел, оставив маршала в замешательстве.

Сколько же изменений произошло пока я находился в тюрьме! — подумал он после ухода Луи. Нотариусы становятся титулованными особами! Странный, однако, мир, родился в мое отсутствие!

В маленьком дворике Луи ждала его лошадь. Судя по звону колоколов в соседних церквах, настал полдень.

В этот час все лавки Дворца правосудия закрываются, подумал он, так что лучше идти на улицу Дофин и отыскать там дочь Бельвиля.

Чтобы добраться до лавки книготорговца, Луи понадобилось более часа. Крошечная лавка находилась в тупике, расположенном в глубине улицы Дофин. Заметив, что дверь открыта, Луи вошел.

Марго только что вернулась из Дворца правосудия. В широкой бархатной юбке и плотно облегающем корсаже, получившем впоследствии название а-ля Кристин, ибо его ввела в моду королева Швеции, [42] она снимала с верхних полок книги.

Марго помогал высокий молодой человек, крепкий и широкоплечий, словно грузчик. Его белокурые — почти белые волосы сливались с плохо подстриженной густой растительностью на лице, а непропорционально большой нос с перебитой переносицей и широкие мозолистые ладони и волосатые руки напомнили Луи медведя.

По его мнению, молодой человек совершенно не подходил хрупкой Марго.

Заметив Фронсака, взгляд приятеля молодой женщины посуровел.

— Здравствуйте, Марго, — произнес Луи, не обращая внимания на человека-медведя. — Я обещал впредь не забывать вас.

— Господин Фронсак!

Увидев Луи на пороге своего скромного жилища, Марго от неожиданности выронила из рук книгу. — Могу я поговорить с вами наедине?

— Мишель Ардуэн — мой жених, — уверенным тоном ответила она, — и от него у меня секретов нет.

Решив, что девушке виднее, Луи достал из кармана кожаную сумку.

— Это вам от маршала де Бассомпьера. Здесь десять тысяч ливров золотыми луидорами. Сейчас я составлю расписку, вы подпишете ее, и я отнесу ее в контору — если вы, разумеется, решите взять эти деньги. Но если хотите, я могу их поместить к какому-нибудь банкиру.

Он протянул мешок. Марго взяла его, открыла, побледнела, медленно опустилась на единственный в лавке табурет и разрыдалась.

Растерявшийся Луи не знал, что делать. Наконец он обратился к Ардуэну, пытавшемуся успокоить невесту:

— Марго сказала, что вы плотник?

— Верно, я работаю в артели.

Выпрямившись, Ардуэн гордо скрестил на груди руки.

— Я мог бы предложить вам работу… сколько вы получаете?

— От двадцати до тридцати су в день, зависит от стройки, иначе говоря, от ста до ста пятидесяти ливров в год. Это не много… — Бросив взгляд на вытиравшую слезы Марго, он в растерянности добавил: — С таким заработком жениться не возможно. Сегодня один только хлеб стоит три су!