Революция - Перес-Реверте Артуро (книги без регистрации полные версии .TXT, .FB2) 📗
– Не окажете ли мне честь угостить вас?
– Отчего же не оказать? – ответил один из них.
Они медленно, с достоинством поднялись и подошли к стойке. Хозяин разлил.
– Мадеристы ударили на нас на рассвете одновременно с запада и с юга, – сказал тот же путеец. – Сперва малыми силами, а потом к ним подоспело подкрепление, там и кавалерия была, и все… и мы огребли по полной… – Он показал на своих товарищей. – Нам пришлось драться на станции… И пришлось нам солоно.
– И кто побеждает?
– Пока еще непонятно. С одной стороны, говорят, идет дон Франсиско Мадеро с сеньорами Ороско [7] и Вильей, а это люди крутого замеса. С другой – федералами командует генерал дон Хуан Наварро, тоже не пальцем деланный.
– Тигр Серро-Прието, – вставил усач.
В том, как он это произнес, восторга не слышалось. Наводило на мысли о стенах, побитых ря́бинами пуль, о людях, гроздьями диковинных плодов висящих на деревьях.
– Когда все это кончится, – сказал еще один путеец, – многих недосчитаемся.
Все сосредоточенно выпили. Снаружи стрельба то стихала, то через миг вспыхивала вновь и с новой силой – это было похоже на то, как накатывает прибой на скалы. Мартин заказал всем еще по одной, и никто не отказался.
– Скажите-ка… – Усач, держа в руке стопку и нахмурившись, разглядывал Мартина.
– Слушаю.
– Не обидитесь, если спрошу?
– Нисколько.
– Что вы забыли в здешних краях?
Сбитый с толку Мартин ответил, запинаясь:
– Я работаю… на шахте… тут неподалеку…
Усач, будто неожиданно почуяв рядом врага, кольнул его острым недоверчивым взглядом. Одним махом допил свою порцию и снова оглядел Мартина, с особым вниманием всмотревшись в правый карман его пиджака, оттянутый сильней, чем левый.
– Управляющий?
– Инженер.
– А-а… – протянул усач с облегчением.
– Мне любопытно. Никогда еще не видел революцию.
– А вот говорят, любопытство кошку сгубило… – сказал один из путейцев. – Так что лучше переждать, посидеть здесь еще малость, пока не стихнет.
Мартин задумался. Но порыв возобладал над благоразумием. Он положил на стойку несколько монет:
– На самом деле, мне пора…
И не договорил. В дверь забарабанили – часто, яростно, угрожающе. Когда просят позволения войти, так не стучат: это была не просьба впустить, а требование предоставить проход. Не то худо будет.
– Отворяй, сукины дети! Добром не откроете – дверь высадим!
Они вошли, и ворвавшийся вместе с ними свет заиграл на стволах карабинов, на металлических головках пуль в гнездах патронташей, перекрещенных на груди белых холщовых рубах, на желтых куртках и расшитых жилетах. Было их человек двенадцать – усталых и злых, пахнущих по́том и землей. По дощатому полу харчевни зазвякали шпоры. Воспаленные глаза под широкими полями шляп, посеревшие от порохового дыма усы.
– Всем стать к стене! – приказал тот, кто по виду был старшим.
Мартин повиновался вместе со всеми. Лишь хозяин, не сомневавшийся, что сейчас у него что-нибудь потребуют, остался за стойкой. Безропотно подчиняясь обстоятельствам, достал еще один кувшин с водой, две бутылки текилы, выстроил в ряд стопки. Судя по всему, революция наведывалась в «Червовый туз» не впервые.
Мартина обыскали, как и остальных. Миг спустя его бумажник и револьвер оказались в руках главаря.
– А это, дружок, что такое?
Держа оружие на ладони, он разглядывал Мартина с насмешкой и подозрением.
– Мое личное оружие. На всякий случай ношу, – пожал плечами тот.
– На какой еще на всякий?
– Мало ли кто попадется на улице…
– Он хороший человек, – вмешался усач.
Главарь даже не обернулся к нему. Полосатые выцветшие штаны, короткая, до пояса, куртка. Один патронташ – на поясе с подвешенным сбоку огромным револьвером в кобуре, два других – крест-накрест на груди. Карабин 30/30 он положил на стойку; из-под широкого поля шляпы все так же пристально и жестко смотрели черные глаза.
– И чем же это он хорош?
– Поставил нам всем. Угостил с дорогой душой, не жался. Он инженер.
– Испанец?
– Да. Но из Испании.
Мадерист, кивнув, снял сомбреро, рукавом вытер лоб. И волосы, и усы, полностью закрывавшие верхнюю губу, были уже тронуты ранней проседью, а от правого виска к челюсти тянулся еще довольно свежий лиловатый шрам – след рубленой раны.
– Значит, повезло ему. Был бы здешний – висел бы уже в петле.
Его люди, смешавшись с путейцами, облепили стойку. На полу они оставили два больших дорожных мешка и объемистый красный ящик с веревочными ручками. Кабатчик выложил связку сигар «Ла Палома», и посетители, разобрав их, прикуривали друг у друга. Обволоклись клубами дыма и слегка размякли.
– А что сиятельный сеньор забыл в этой дыре? – осведомился главарь.
– Пошел взглянуть, что происходит. – Мартин позволил себе намек на улыбку. – Я живу в отеле «Монте-Карло», в четырех кварталах отсюда.
Главарь не улыбнулся в ответ:
– Фешемебельный, небось, отель?
– Ну, недурной.
– Пули туда и оттуда как мухи летают. Рискуете сквознячок в фигуре получить.
– Простите, что получить?
– Дырку в черепушке, вот что.
– А-а… Ну, вот я и зашел сюда.
Главарь еще минуту вглядывался в него, словно сомневаясь. Потом одной рукой протянул Мартину бумажник, а другой спрятал револьвер к себе в карман. Кто-то пододвинул ему стакан воды, и он осушил его маленькими глотками. Допив, хлопнул в ладоши:
– Собирайтесь, ребятки, выходим.
Остальные допили свои порции, поставили стопки и двинулись к дверям, не сделав ни малейшего поползновения уплатить. Хозяин воспринял это со всегдашним смирением: бутылка текилы и бутылка сотола – небольшая плата за то, что его оставили в покое. Главарь взял свой карабин, и тут Мартин показал ему на красный ящик, куда один из гостей стряхнул пепел с сигары.
– Вы позволите, сеньор, сказать вам два слова?
Тот остановился и окинул его неприязненным взглядом:
– На то Господь и дал нам всем язык… Но за свои слова каждый отвечает сам.
Мартин снова показал на ящик:
– Это динамит?
– А если и так, то что?
– А то, что я бы на вашем месте не курил вблизи. Заряды старые и, кажется, вспотели.
– Чего-чего?
– На поверхности, как испарина, проступает нитроглицерин. Рискуете взлететь на воздух.
Главарь заморгал:
– С чего вы взяли?
– Говорю же: он инженер, – снова вмешался усач.
Главарь скорчил пренебрежительную гримасу.
– Мои ребята, – он показал на свирепые ухмыляющиеся лица, – с безносой в обнимку пляшут.
– Тем не менее, – ответил Мартин. – Зачем нарываться?
Мексиканец как будто призадумался. Потом снова обернулся к своим:
– Слыхали? Гасите свои сигары, с огнем не играют.
Все вышли. Но главарь тут же снова возник в дверях. И взглянул на Мартина:
– Вы чего – разбираетесь во взрывчатке и всяком таком прочем?
– Немного. Это часть моей работы.
– Он сказал, вы инженер? По какой части?
– Горный.
Главарь в задумчивости провел ногтем большого пальца по усам.
– И умеете так заложить динамит, чтоб что надо взорвать, а остальное не тронуть?
– Не понимаю.
– Ну, чтобы взорвать какое-нибудь место, но так, слегка… Чуточку. Столько, сколько нужно.
– Это зависит от того, что требуется… Но думаю, что справлюсь.
Лицо главаря осветилось широкой улыбкой.
– Придется вам сопроводить нас! Не в службу, а в дружбу.
Мартин ощутил холодок под ложечкой. Растерянно взглянул на мадериста, но по лицу его понял, что возражения не допускаются. И потому надел шляпу, вышел наружу и вслед за главарем и его людьми зашагал по правой стороне улицы. Куда направляются, не сказали, а спросить он не решился.
Пальба доносилась с трех точек, по солнцу определил Мартин, – с севера, с запада и с юга. И не ослабевала. Только в восточной части Сьюдад-Хуареса было вроде бы тихо. Время от времени его спутники останавливались на перекрестках, всматривались и стреляли наугад, словно бы проверяя, нет ли угрозы впереди, а потом поочередно бегом бросались вперед и собирались на другой стороне. И каждый раз главарь ободряюще хлопал Мартина по спине:
