Каменное Сердце - Эмар Густав (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗

— Молчи, сын мой, — вмешалась донна Мануэла. — Ты не должен так говорить о дочери своего господина.

— Да, да, конечно, простите меня, матушка, я виноват. Если бы вы слышали, как донна Гермоса говорила о нашем друге и как потребовала от меня обещания отыскать его и привести к ней — что я и сделаю, клянусь Богом, — вы не знали бы, что и подумать.

— Может быть, но я по крайней мере не стала бы подливать масла в огонь, и ради нашего друга, и ради себя, я сохранила бы свое мнение в глубине моего сердца.

— Не считайте меня глупцом, сеньора, способным безоговорочно принять на веру слова вашего сына. Я слишком хорошо отдаю себе отчет в том, кто я; я слишком хорошо осознаю свое положение, чтобы осмелиться поднять дерзкий взгляд на ту, которую честь предписывает мне почитать за ангела.

— Вы, дон Фернандо, говорите так, как и подобает мужчине, — горячо воскликнула донна Мануэла. — Оставим теперь этот разговор и давайте лучше поищем выход из затруднительного положения, в котором мы оказались.

— Этот выход, — нерешительно сказал дон Фернандо, — кажется, я могу предложить.

Мать и сын быстро придвинули к нему свои кресла, приготовившись слушать.

— Говорите, брат, говорите немедля! Какой вы видите выход?

— Вы извините, если в плане, который я вам изложу, вы усмотрите что-нибудь несовместимое со строгими законами чести, как ее понимают люди цивилизованные, — сказал дон Фернандо, — но прошу вас не забывать, что я был воспитан краснокожим, что человек, в смертельную схватку с которым нам придется вступить, почти индеец, что война, которую он намерен вести с вами, будет сопровождаться предательством и ловушками, что для достижения успеха мы должны будем прибегать к тем же самым способам, сколь отвратительны они ни были бы для нас. Словом, отвечать на измену — изменой, на лукавство — лукавством, потому что если из ложного представления о чести мы будем поступать иначе, то окажемся в глупейшем положении, и он только посмеется над нами.

— К сожалению, Фернандо, вы абсолютно правы, — ответил дон Эстебан. — Правильно гласит пословица: с хитрецами будь сам хитер. Я вполне разделяю справедливость ваших суждений, однако, согласитесь, человеку порядочному, привыкшему прямо глядеть в лицо противника, отвратительно рядиться в лисью шкуру и пускаться на хитрость.

— Что же прикажете делать? Это диктуется нашим положением. В противном случае останется только действовать нашему врагу и не пытаться сорвать его планы, потому что мы все равно не будем иметь успех.

— Пусть будет по вашему, друг мой, если у нас нет иного выхода. Посмотрим, каков же ваш план.

— Вот он. Несмотря на мою размолвку с Тигровой Кошкой, он в последнее время был со мной довольно откровенен. Я знаю столько его тайн, что, как бы он ни сердился на меня, открытой вражды ко мне проявлять не станет. Привыкнув за долгие годы навязывать мне свою волю и распоряжаться мною, как ему заблагорассудится, он пребывает в убеждении, что мои угрозы — всего лишь мимолетная вспышка и что в действительности я не желаю вырываться из тисков его власти. Впрочем, как и все люди, склонные к химерам, Тигровая Кошка, я в этом убежден, рассчитывает, когда это ему потребуется, использовать меня для осуществления своих тайных замыслов, однако при всем его хитроумии я сумею его перехитрить.

— Да, — заметил дон Эстебан, — вполне резонно.

— Не правда ли? Итак, вот что я думаю. Завтра, на восходе солнца, мы отправимся в президио, и я сведу вас с одним негодяем, который мне предан, насколько могут быть преданы люди подобного сорта. Он будет служить нам посредником. Через него мы будем знать о всех действиях Тигровой Кошки в Сан-Лукасе, и для какой цели вербует он леперов. После этого вы вернетесь сюда, а я отправлюсь в степь, к Тигровой Кошке. Таким образом нам удастся выяснить, что замышляет Тигровая Кошка. Вот в чем состоит мой план. Как вы его находите?

— Превосходно, друг мой, вы предусмотрели все.

— Только прошу вас об одном: что бы я ни делал, что бы ни говорил, вы не должны меня подозревать ни в чем плохом и тем более в намерении вас обмануть.

— Не беспокойтесь об этом, друг мой. Мое доверие к вам неизменно. Ну а что вы еще хотели сказать?

— Вот что, и это чрезвычайно важно. Как только мы расстанемся в президио, мы должны вести себя, как совершенно чужие, вовсе не знакомые между собой люди.

— Это действительно важно. Нарушение этого условия чревато бедой.

— Теперь мы должны быть готовы к действию. По первому сигналу, ночью и днем, чем бы вы ни были заняты, бросайте все и принимайте защитные меры.

— Хорошо, завтра под предлогом каких-нибудь работ я наберу человек пятнадцать леперов, которые ради денег будут слепо повиноваться мне и не отступят ни перед кем.

— К тому же будет легко найти им занятие до той поры, когда потребуется пустить в ход нож или винтовку.

— Ручаюсь, что их присутствие ни у кого не вызовет подозрения. Ну, а в чем будет заключаться ваш сигнал?

— Сигналом будет служить перо белого орла, разломанное на три части, с концом, выкрашенным в красный цвет. Тот, кто вручит это перо, скажет «мои два пиастра». Вы отдадите их без всяких замечаний, возьмете перо и отпустите этого человека.

— Но кто будет этот человек, друг мой?

— Незнакомец, первый, кто попадется мне под руку. Посланец не должен догадываться о важности данного ему поручения, на случай, если попадется в руки врага.

— Похвальная предусмотрительность! Ну, ну! Я думаю, что мы выполним свой долг.

— Я в этом уверен, — сказал дон Фернандо. — Если вы будете точно выполнять мои указания.

— Об этом не беспокойся, брат. Я ручаюсь за мою исполнительность.

Условившись обо всем, все трое отправились спать, тем более что было уже поздно, а молодые люди на восходе солнца должны были отправиться в президио Сан-Лукас.