Путь через равнину - Ауэл Джин Мари Антинен (хороший книги онлайн бесплатно .txt) 📗
— Также во имя Мут приглашаем вас разделить с нами утреннюю и вечернюю еду.
Это была большая любезность, и Джондалар почувствовал, что предложение начинает ему нравиться.
— Во имя Великой Земной Матери мы будем счастливы поужинать с вами, после того как разобьем наш собственный лагерь, — согласился Джондалар. — Но завтра утром нам нужно двигаться дальше.
— Куда вы так спешите?
Прямота, присущая племени Мамутои, все еще заставала врасплох Джондалара, хотя он достаточно долго жил среди них. Вопрос старейшины соплеменники Джондалара сочли бы невежливым. Нет, это была вовсе не неучтивость, а лишь признак незрелости, недостаток понимания сложной и уклончивой речи, присущей более развитым племенам.
Среди людей племени Мамутои высоко ценились искренность и прямота, отсутствие их было подозрительным, хотя в действительности они не были столь непосредственны, как казалось. Существовали различные нюансы восприятия того, что было высказано прямо, и того, что было недосказано. Но откровенное любопытство старейшины этого лагеря полностью соответствовало нормам племени Мамутои.
— Я иду домой, — ответил Джондалар, — и веду с собой эту женщину.
— И что могут решить день или два?
— Мой дом далеко на западе. Я отсутствовал четыре года, и еще год потребуется, чтобы добраться до места, если нам повезет, конечно. Нас поджидают большие опасности, например переправа через реки и лед. Не хотелось бы столкнуться с этим в неблагоприятное время года.
— Запад? Но, похоже, вы идете на юг.
— Да. Мы движемся к морю Беран и реке Великой Матери. Дальше мы отправимся вдоль русла реки.
— Несколько лет назад у моего двоюродного брата были дела в тех краях. Он рассказывал, что некоторые племена живут возле реки и, как и вы, называют ее Великой Матерью. Они кочуют западнее этих мест. И все зависит от того, где именно вы достигнете реки, потому что существует проход южнее Великого Льда, по северным отрогам гор. Ваш путь оказался бы гораздо короче, если бы вы пошли на запад таким образом.
— Талут говорил мне о северном пути, но нет уверенности, что это та самая река. Я пришел южным путем, и эту дорогу я знаю. Мой брат сочетался браком с женщиной из племени Шарамудои, мы жили там. Так что у меня есть родственники среди Речного народа. Хотелось бы повидать их. Вряд ли еще когда придется.
— Мы торгуем с Речным народом… Кажется, я слышал о каких-то пришлых людях год или два назад… Они жили в селении, куда вышла замуж одна из Мамутои. Были два брата… Да, вспоминаю. У племени Шарамудои — другие брачные обычаи, но, насколько я помню, та пара должна была соединиться с другой… Своего рода усыновление. Они прислали приглашение всем родственникам Мамутои. Кое-кто отправился туда, но вернулись один или двое.
— Это был мой брат Тонолан, — сказал Джондалар, обрадованный тем, что его рассказ подтверждается, хотя до сих пор не мог без боли произносить имени брата. — Это был праздник Супружества. Он вступил в союз с Джетамио, и они породнились с Маркено и Толи. Толи была первой, кто научил меня говорить на языке Мамутои.
— Толи приходится мне какой-то отдаленной родственницей, а ты, стало быть, брат одной из ее подруг? — Мужчина повернулся к сестре. — Тури, этот человек — наш родственник. Думаю, мы должны оказать им гостеприимство. — И, не дожидаясь ответа, мужчина продолжал: — Я — Рутан, вождь Соколиного стойбища. Именем Мут, Великой Матери, добро пожаловать к нам.
У женщины не осталось выбора. Не могла же она помешать брату и не подтвердить его приглашение, хотя про себя она решила, что выскажет ему кое-что, когда они останутся одни.
— Я Тури — вождь Соколиного стойбища. Именем Великой Матери добро пожаловать к нам. Наша летняя стоянка называется Ковыльное стойбище.
Это было не самое теплое приглашение, которое когда-либо доводилось слышать Джондалару. Ему дали понять, что это приглашение имеет определенные рамки и ограничения: она приветствует его здесь, но это лишь временная стоянка. Он знал, что Ковыльное стойбище устраивалось в любой пригодной для летней охоты местности. Зимой Мамутои становились оседлыми жителями, и эта группа людей, подобно другим таким же, жила постоянным составом в одном или двух потаенных убежищах, которые они называли Соколиным стойбищем. Туда она их не пригласила.
— Я Джондалар из Зеландонии. Приветствую вас именем Великой Земной Матери, которую мы называем Дони.
— У нас есть свободные места в шатре мамута, — сказала Тури. — Но я не знаю, как быть с животными.
— Это не должно беспокоить вас, — вежливо заметил Джондалар. — Проще всего устроить наш собственный лагерь рядом с вашим. Мы ценим ваше гостеприимство, но лошадям нужно подкормиться, и они знают нашу палатку и всегда возвращаются к ней. Было бы сложно, если бы мы остановились в вашем стойбище.
— Конечно, конечно, — с облегчением вздохнула Тури. Для нее это тоже было бы трудновато.
Эйла сообразила, что ей также следует обменяться приветствиями. Волк стал вроде бы менее агрессивным, и Эйла медленно освободила руки. «Не сидеть же мне здесь весь день, удерживая Волка», — подумала она. Когда она встала, он запрыгал рядом, но она усадила его.
Не протягивая рук, держась поодаль, Руган пригласил ее в стойбище. Она ответила на приветствие.
— Я Эйла из племени Мамутои, — сказала она и добавила: — Из Дома Мамонта. Именем Мут я приветствую вас.
Тури присоединилась к Рутану и пригласила ее в стойбище, именно в это стойбище, так же как и Джондалара. Эйла отделалась формальным ответом. Ей хотелось, чтобы они проявили большее дружелюбие, но осуждать их она не могла. Зрелище, когда животные идут бок о бок с людьми, могло испугать кого угодно. Не каждый мог бы воспринять ее так, как Талут. Эйла ощутила острую боль при мысли о том, что потеряла тех, кого любила, там, в Львином стойбище.
Она повернулась к Джондалару.
— Волк неспокоен. Думаю, что придется придерживать его на месте, пока мы находимся здесь, возле этой стоянки, да и в будущем, когда мы повстречаем других людей, — сказала она Джондалару на языке Зеландонии, чувствуя, что невозможно открыто обсуждать все рядом с лагерем этих Мамутои. — Может быть, подойдет остаток веревки, которую ты сделал для Удальца? И веревка, и ремни есть в одной из корзин. Я хочу приучить его не гоняться за незнакомыми, а находиться там, где я велю.
Когда люди подняли копья, Волк, должно быть, решил, что ситуация становится угрожающей. Эйле с трудом удалось удержать его от прыжка на защиту своих. Реакцию Волка можно понять, и все же Волк не должен бросаться на людей, которых они встретят на пути. Нужно научить его вести себя в соответствии с обстановкой, более дружелюбно относиться к новым людям. Как только эти соображения пришли Эйле в голову, она задумалась над тем, есть ли вообще люди, способные понять, что волк может подчиняться женщине, что человек может ездить на лошади верхом.
— Останься с ним, я принесу веревку, — сказал Джондалар, не выпуская из рук повод Удальца. Хотя молодой жеребец уже успокоился, он начал искать веревку в корзинах, навьюченных на Уинни. Тем временем враждебность со стороны стойбища стала ощущаться меньше, люди относились к ним не более настороженно, чем к любому чужаку. Страх их, казалось, сменился любопытством.
И Уинни тоже успокоилась. Похлопывая ее, почесывая и беспрерывно разговаривая, Джондалар рылся в сумках. Он любил Удальца за резвость, но в Уинни просто души не чаял, потому что эта крепкая кобылка обладала безграничным терпением. Своим поведением она успокаивающе действовала на молодого жеребца. Джондалар частенько мечтал о том, чтобы приручить Удальца так же, как Эйла приручила Уинни, которая не нуждалась ни в уздечке, ни в поводьях. Во время езды он понял, как чувствительно животное, и пытался управлять конем лишь движением своего тела.
Подошла Эйла с Волком. Джондалар подал ей веревку и спокойно произнес:
— Не стоит оставаться здесь, Эйла. Еще рано, мы отыщем другое место для стоянки.
