Твердыня тысячи копий - Ричес Энтони (книги полностью бесплатно txt) 📗
Марк кивнул.
– Я согласен с тобой, но сказать легко, а вот сделать… Крепость Алауна в целости и сохранности; сельговы без труда организуют там прочную оборону. Конечно, трибуну Скавру тоже захочется снять угрозу в своем тылу, прежде чем продвигаться дальше на север, однако он понимает, как мало у него времени. Зато у нашего Луго есть любопытная идея, как именно можно выдернуть эту занозу – быстро и с кровью. Если, конечно, ты со своими людьми не прочь сыграть несвойственную вам роль…
Совещание командиров отряда было в полном разгаре, и к тому моменту, когда Марк наконец освободился, палатку трибуна Скавра заполняли офицеры. Марк застыл во входном проеме, отсалютовал и уже собрался было уходить, чтобы вернуться в более спокойной обстановке, однако Скавр махнул ему рукой, показывая на стул.
– Центурион Корв! Очень вовремя. Итак, что там, по ту сторону холма?
Заняв предложенное место, молодой сотник вкратце пересказал события сегодняшнего дня, следя за выражениями лиц собравшихся, когда речь дошла до Алауны и судьбы тех ее жителей, которые не успели спрятаться. Примипил Кануций выглядел совершенно безразличным, чего не скажешь про Фронтиния и Нэуто, которым, судя по реакции, довелось послужить в той крепости. Впрочем, первым решил высказаться почему-то трибун Ленат.
– Я считаю, эту мелочь надо просто обойти стороной. Пусть себе сидят в том форте. Перед нами поставлена недвусмысленная задача: без проволочек двигаться на север и взять штурмом… как там его? Динпаладир? Так вот, любая задержка может считаться прямым нарушением приказа командования.
Скавр повернул к нему голову и с растущим гневом понял, что Ленат ничуточки не шутит.
– Любому, кто обвинит меня в попытке уклониться от выполнения приказа, понадобятся меч и недюжинный навык владения им, трибун! Я десять лет провоевал на германской границе, порукой чему мои шрамы!
Ленат зарделся и уставился в пол, даже на секунду не вынеся испепеляющий взгляд своего временного начальника. Его собственный примипил ухмыльнулся, и Марк с неприязнью посмотрел на этого центуриона.
– Прошу… э-э… прощения, трибун Скавр… Я никоим образом не намекал ни на твой послужной список, ни на… э-э… готовность исполнить воинский долг…
Скавр отмахнулся от извинений, сам несколько устыдившись, что отчитал равного по званию в присутствии подчиненных.
– Забудем, коллега. Я понимаю твои чувства и даже согласен с ними. Мы действительно не можем тратить время на жалкую кучку из полутысячи местных оборванцев, когда у нас есть приказ освободить столицу дружественного племени. Вместе с тем, однако, я не могу так просто пройти мимо, бросив жителей Алауны на произвол судьбы. Да и оставлять пять сотен вооруженных сельговов в тылу… Центурион Корв! Ты видел тот форт, поэтому ответь: есть ли надежда его взять без долгой осады?
Марк покачал головой.
– Трибун, без осадных машин легиона не получится пробить брешь в каменной кладке. Если их дружина решит закрепиться и встать в оборону, мы потратим несколько недель, чтобы наконец взять штурмом стены, к тому же нам всем известно, что сельговы дерутся, как загнанные в угол крысы. Но вот какое дело… Пока я сюда возвращался, в голову пришла одна мысль, которая никак не дает мне покоя. Что, если все гораздо проще, чем нам представляется?..
Где-то через час, когда были согласованы последние детали плана на завтра, Скавр устало приказал офицерам возвращаться к своим когортам. Как он и предполагал, Ленат не шелохнулся и, нацепив покаянную маску, явно дожидался, чтобы все ушли. Предвосхищая очередной поток извинений, Скавр вскинул ладонь:
– Нет-нет, коллега, это я должен просить прощения. Я поторопился, да еще наговорил лишнего в присутствии других офицеров… Нехорошо получилось, реагировать следовало по-другому. Я понимаю, что ты не хотел сказать ничего дурного… хотя, впрочем, и стоило подобрать выражения подипломатичнее.
Ленат угрюмо кивнул.
– Я и сам знаю, что сказал не то и не так, трибун Скавр, так что искренне прошу меня простить. Ты имел все основания рассердиться. Я чуть ли не в глаза назвал тебя трусом. Понимаешь, воспитание в семье влиятельного и бесцеремонного политика не очень-то прививает дипломатические навыки…
Скавр положил ладонь на плечо молодого трибуна.
– Откровенность оценил. Что ж, предлагаю забыть инцидент. Нашим людям нужны командиры, а не склочные бабы, тем более что впереди серьезные испытания…
Солнце давно закатилось, и костры дозорных ярко горели по всем углам крепостной стены. Полдюжины ратников без лишнего шума проскользнули сквозь ворота, выходившие на север, в противоположную от лагеря латинян сторону. Их лица были черны от щедрых мазков грязи, мечи висели за спиной, чтобы не только оставить руки свободными, но и чтобы оружие не цеплялось за ветки деревьев или скалы, звоном выдавая присутствие человека в самый неподходящий момент. Двигаясь медленно и скрытно, они прокрались вдоль стены до юго-западного угла, замерли на минуту, ориентируясь по алмазным искрам в ночном куполе, и размашистым бегом подались к ближайшему из трех массивных холмов, что возвышались над римским форпостом.
Кальг бежал с ними, вдыхая холодный ночной воздух с наслаждением человека, который лишь сутки назад стоял на пороге смерти. Друст – пусть и с некоторой неохотой – все же внял его предложению, осознав, насколько тот может оказаться ценным, раз уж местные горы были сельговам родной землей.
– На ближайшем к этим стенам холме в свое время стояла столица нашего племени, Друст, и здешнюю местность я знаю, как свои пять пальцев. Доверь мне командование группой, я проведу ее к латинянскому лагерю с тыла, где кавалеристы будут считать себя в полнейшей безопасности. Я как никто подхожу для этой задачи, для захвата языка: без меня ты потеряешь полдюжины людей и все равно ничего не добьешься.
Лазутчики ровным бегом пересекли открытое пространство между сожженной крепостью и древним, давно покинутым поселением на холме, пребывая начеку на случай римского патруля или какого-либо признака, что из охотников они сами превратились в дичь. Впрочем, до самого северного из трех холмов удалось добраться без приключений. Здесь Кальг вышел вперед, ведя группу вдоль гнилого тына, чья тень, отбрасываемая луной, оказалась очень кстати. К востоку как раз лежал лагерь петрианской алы, разбитый нынешним вечером. Отсюда, с возвышенности, отлично просматривались костры, которые латиняне развели на земляной обваловке, и Кальг вскинул руку, чтобы шепотом пояснить, с какого именно фланга он предлагает подкрасться ближе.
– Смотрите, с севера каждый часовой патрулирует участок длиной едва ли в полусотню шагов. Там нам точно перережут глотки, накинутся целой сворой. Зато с юга…
Вениконы как один уставились в направлении, куда показывала его вытянутая рука. И действительно, с этого фланга лагерь охранялся не столь тщательно, лишь изредка можно было разглядеть одинокие фигурки часовых.
– Зайдем со стороны самой длинной тени, устроим там засаду и подкинем кое-какую наживку. Я их знаю, этих субчиков, отлично понимаю, как у них мозги работают, так что сегодня ночью мы в полной тишине разживемся жадным, но разговорчивым «языком». За мной…
Декурион Кир стоял среди тех, кто внимал трибуну Лицинию. Командир Петрианы обращался к офицерам на залитом светом факелов пятачке перед своей палаткой:
– Похоже, пришло время взглянуть фактам в глаза. Не без помощи злокозненного Кальга вениконы исхитрились-таки выскочить из западни, что мы для них уготовили, и теперь сидят себе за каменными стенами, которые некогда оберегали покой нашего форпоста. Судя по всему, еды и воды им хватит надолго. Им под силу отстоять Три Вершины против армии, которая превосходит нас по численности в разы. Итак, мы можем либо окопаться здесь, не давая врагам выйти из форта, пока нужда не погонит их дальше на север, либо махнуть на вениконов рукой и уйти на юг, чтобы воссоединиться с главными силами для подавления бригантского мятежа. Полагаю, что второй вариант гораздо предпочтительней. В самом деле, не сидеть же нам тут, поджидая невесть чего? – Он оглядел обступившую его группу из пары десятков центурионов и развел руки в стороны, показывая, что готов выслушать предложения. – Кто-нибудь хочет высказаться, пока я не принял окончательного решения?
