Роковое наследство - Феваль Поль Анри (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
– Я заговорил о нотариусе для отвода глаз, – прямо с порога выпалил Пиклюс.
– Вы сильно опоздали, – сдержанно заметил Карпантье.
– Моя жена сказала мне, что «Охотники за Сокровищами» с удовольствием отдали бы пару тысяч франков тому, кто сообщил бы им, что вы усердно занимаетесь их делами, – спокойно заявил собеседник.
В ответ Винсент раскрыл свой бумажник, вытащил оттуда пятьсот франков и протянул Пиклюсу. Тот взял деньги и сел рядом с Карпантье.
– У меня чрезвычайно умная жена, – вновь заговорил клерк. – Еще она напомнила мне об одном старом человеке, который, не задумываясь, выложил бы целых десять тысяч франков, чтобы узнать сразу и о том, чем занимаетесь вы, и о том, что вытворяют «Охотники за Сокровищами».
XX
НАВЯЗЧИВАЯ ИДЕЯ, ИЛИ КАК ЛЮДИ СХОДЯТ С УМА
Пора вкратце рассказать читателю, что происходило с Винсентом Карпантье в течение шести последних лет. К сожалению, в нашем мире гениальность и сумасшествие тесно связаны между собой. Почти все великие изобретатели были в той или иной степени поражены безумием, и наоборот: большинство сумасшедших обладает такими способностями, что во многом превосходит обычных, так называемых «нормальных» людей.
Одним словом, между каким-нибудь Христофором Колумбом и несчастным умалишенным, который всем твердит, что он – Иисус Христос или, скажем, Наполеон, гораздо больше общего, чем может показаться на первый взгляд.
Если вы будете говорить на эту тему с врачом, работающим в сумасшедшем доме, доктор скажет вам, что его пациенты, как правило, могут великолепно рассуждать о философии, об истории, о религии – и делают это гораздо лучше, чем здоровые люди.
Но если вы ненароком коснетесь навязчивой идеи душевнобольного, он будет горячо убеждать вас, что его распяли на кресте или отравили на острове Святой Елены.
Сила навязчивой идеи такова, что она удесятеряет способности гения и лишает разума маньяка.
И невозможно заметить ту щелочку, сквозь которую навязчивая идея проникает в мозг человека, чтобы возвысить его до уровня полубога или низвести до положения животного. Предсказать результат нельзя: все здесь зависит от случая.
Был ли у Винсента Карпантье шанс сохранить здравый рассудок? Смог бы архитектор справиться со своей навязчивой идеей, если бы полковнику Боццо не удалось разлучить его с детьми?
Впрочем, теперь это неважно.
С самого начала Винсент увлекся всякими вычислениями. Судьба человека, поддавшегося этому искушению, плачевна: алгебра вероятностей подобна водовороту, она засасывает свою жертву.
«Забудь все!» – было сказано Карпантье. Согласившись на это, он из бедняка превратился в богача. Мало того, он обеспечил будущее своим детям. Винсент честно пытался выкинуть из головы все воспоминания о тайнике. И даже считал, что ему это удалось. «Я был бы полнейшим ничтожеством, если бы не смог справиться с такой простой задачей», – думал Карпантье.
Однако он был один, и никто не помогал ему бороться с зарождавшейся манией.
Возможно, уверенность Винсента в том, что он выполнил условие полковника, покажется читателю неправдоподобной. Поэтому мы приведем сравнение, которое, на наш взгляд, должно многое объяснить.
Каждому из нас знакомо очень неприятное чувство, которое человек испытывает, ложась спать и помня, что рано утром его ждет какое-то важное дело. В таких случаях мы внушаем себе, что обязаны встать с первыми лучами солнца, и свято верим, что сделаем это.
А под утро нам снится, что мы вскакиваем с постели, умываемся и одеваемся. Мы восхищаемся собственным героизмом, не подозревая, что все это происходит во сне.
Карпантье спал, и его некому было разбудить.
– Какое мне дело до этой тайны? – рассуждал Винсент. – Разве я имею к ней какое-нибудь отношение? Даже если полковник совершил что-то противозаконное, я здесь ни при чем. Меня никак нельзя назвать соучастником. Ведь я ничего не знаю и не хочу знать. Какая мне разница, что находится в этом тайнике? Может, принцесса, сбежавшая из дворца, а может, сокровища... Не исключено, что я ошибаюсь, когда думаю, будто слышал один и тот же голос... В тот вечер, когда мы проезжали таможню, караульный спросил: «Что везете?» А потом, когда полковник у пассажа Шуазель давал на чай кучеру, тот похожим голосом произнес: «Спасибо, хозяин!»
В то время Винсент был весьма популярным архитектором. Еще бы, Ведь ему покровительствовал сам полковник Боццо-Корона! Старик ввел Карпантье в общество, и заказы посыпались, как из рога изобилия. Винсент даже был принят в особняке на улице Терезы.
Однако все это явно не пошло бедняге впрок. Иногда вместо того, чтобы спешить домой, он бродил вечерами по городу и размышлял.
Однажды ночью Винсент снова дошел до Марсова поля. Было полнолуние, и архитектору совсем не хотелось спать.
Какая-то неведомая сила заставляла его искать то место, которое сыграло столь важную роль в его жизни. Он вспомнил то утро, когда Франческа Корона приехала в его бедную мансарду, чтобы забрать Ирен й Ренье. Все эти события произошли в тот самый день...
С тех пор пролетело два года. Винсент уже не раз бывал у полковника и не сомневался, что тогда его привозили на улицу Терезы. Карпантье не заметил, в какой момент его рука начала что-то чертить на пыльной мостовой. Но вдруг Винсент понял, что рисует план первого этажа особняка Боццо.
Карпантье так разозлился на себя, что чуть не переломил свою трость надвое.
Дело в том, что он и правда был порядочным человеком. Доказательством тому служит хотя бы его отношение к Ренье.
Одним словом, Винсент боролся с овладевавшей им навязчивой идеей абсолютно искренне.
«Если бы даже в этом тайнике хранилось все золото мира, – дум&т архитектор, возвращаясь домой, – мне нет до этого никакого дела: ведь это золото не мое».
Но он обманывал самого себя: навязчивая идея все глубже проникала в его мозг.
Если бы в то время рядом с Винсентом оказался хоть кто-нибудь, способный отвлечь его от этих мыслей! Увы, Карпантье был один на один со своей болезнью. В то полнолуние он так и не смог заснуть.
На следующее утро архитектор взял листок бумаги и снова начертил план. Тогда на этом плане еще не было красной точки.
Этот день перевернул всю жизнь Винсента Карпантье. Теперь архитектор всегда был печален и точно чем-то озабочен. Именно таким мы и увидели его в монастыре.
Винсент не догадывался, что навязчивой идее уже удалось одержать над ним победу. Сумасшедшие никогда не знают о своем безумии. Они уверены, что с ними все в полном порядке. Винсент был убежден, что строго придерживается условий, поставленных полковником.
Итак, Карпантье считал, что содержимое тайника его нисколько не интересует, и в то же время размышлял:
«Какое же место выбрал старик для крохотной комнатки, отделанной розовым мрамором?»
У Винсента не вызывало никаких сомнений то, что толщина стены, в которой скрывался тайник, была не менее трех метров. Уж кому, как не Карпантье, было это знать!
В какой части особняка может находиться такая стена? В принципе, это мог бы быть погреб – в старых домах бывают погреба с очень толстыми стенами, – однако Винсент отлично помнил, что никуда не спускался, а, наоборот, поднимался вверх по лестнице.
Карпантье сетовал на пробелы в своем образовании. Если бы он знал историю, ему было бы легче найти верное решение!
Однажды утром архитектор отправился в Королевскую библиотеку. Когда он пришел туда, библиотека еще не работала: было слишком рано.
Карпантье терпеливо ждал. Наконец появились служащие.
В Винсенте проснулся вкус к старым книгам. Целыми днями архитектор просиживал в библиотеке, обложившись томами Фелибьена, Дюлора, Пиганьоля де Ляфорса, дона Лобино, Мерсье, Сен-Виктора и многих других почтенных авторов.
Казалось, этот человек хочет восстановить Париж былых времен.
Обычно в тех, кто обращается к науке от случая к случаю, эти занятия не оставляют глубокого следа, но про Карпантье такого сказать было нельзя. Тем более, что исторические изыскания не были для него сиюминутной прихотью: со временем его страсть только возрастала.
