Близко-далеко - Майский Иван Михайлович (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Несколько храмов затейливой архитектуры возносили свои главы над городом. Несколько богатых дворцов служили украшением площадей. Живой, реальный Каир со всеми его социальными противоречиями, нравами и обычаями находил здесь свое отражение.
Но имелось и громадное различие: в «городе мертвых» не было людей. Он был пуст, на улицах – ни пешеходов, ни осликов, ни автомобилей… Глубокое молчание царило в этом царстве камня и песка.
Машины подъехали к одноэтажному дому. Али Мирза выскочил первым из автомобиля и постучал в дверь. Стук прозвучал гулко и протяжно. Прошло несколько минут. Наконец дверь отворилась, и на пороге показался сторож.
Инженер подошел к машинам и тоном любезного хозяина пригласил:
– Войдемте внутрь… Это могильный дом моей семьи.
Ход с крыльца вел в большую прихожую, выложенную камнем и украшенную пестрыми коврами. Посреди прихожей находился водоем, вокруг него – мягкие диваны.
– Здесь, – пояснил Али Мирза, – раз в год, в «день поминания усопших», собираются все члены нашей семьи и молятся о благополучии отошедших…
Три двери вели из прихожей внутрь дома. Али Мирза открыл первую дверь, и все вошли в комнату с голыми стенами и деревянным полом. Посреди пола – черный, гладко отполированный камень с арабской надписью.
– Это могила моего отца, – бесстрастно сообщил инженер и тут же прошел в дверь направо.
Такая же комната. Такой же черный камень посреди…
– Это могила моей матери…
Потом вошли в дверь налево. Здесь была та же картина, и так же бесстрастно инженер сказал:
– Это могила моего дедушки…
Прошли еще через несколько комнат. Везде было одно и то же: под гладкими черными камнями покоились дяди, тетки, племянники и другие члены этой обширной египетской семьи.
Наконец вошли в комнату, где не было черного камня, но зато в самом центре пола зияла тщательно вырытая яма.
Али Мирза подошел к ней и с чувством явного удовлетворения, чуть ли не гордости, сказал:
– А это моя будущая могила.
Петровы и Потапов невольно переглянулись. Далее шло еще несколько комнат, в которых имелись заранее приготовленные, но еще пустые могилы, и Али Мирза каждый раз с готовностью рассказывал, чье тело в свое время будет сюда опущено.
Когда осмотр могильного дома Али Мирзы был закончен, Маклин спросил, кому принадлежит роскошный особняк, расположенный на другой стороне улицы.
– О, это могильный дом одного из богатейших людей нашей страны! – ответил инженер. – Это усыпальница Нариман-паши. У него много земель и скота. У него немало акций различных промышленных и транспортных компаний…
– Но почему египетские богачи, – спросил Степан, – тратят громадные деньги на столь бесполезную, в сущности, вещь, как могила? Я думал, что они более практичны.
– Как – бесполезную? – удивленно воскликнул инженер. Его лицо покраснело, и в голосе послышались нотки с трудом сдерживаемого возмущения. – Египтяне верят, что наша жизнь на земле есть лишь маленький отрезок всей нашей жизни. Главное начинается после того, что мы с вами называем смертью. И поэтому надо обеспечить себя хорошим помещением для той жизни, которая предстоит потом и конца которой мы не видим!
«Как чудовищно сильны пережитки прошлого!» – подумал Степан.
А Али Мирза между тем продолжал:
– Между богатыми семьями Каира идет горячее соперничество за блеск и великолепие могильных домов. На это не жалеют ни средств, ни усилий. Достаточно одному паше построить себе роскошное посмертное жилище, как другой паша немедленно постарается превзойти первого и пышностью и количеством затраченных денег. На этой почве между знатными людьми происходят ссоры и даже зарождается вражда. Конечно, беднякам не приходится быть особенно разборчивыми, но даже и среди них идет то же соперничество – в иных масштабах, конечно.
– Скажите, какую религию исповедуют египтяне? – спросила Таня.
– Мусульманскую, – ответил Али Мирза.
– Но ведь те верования египтян, о которых вы только что рассказали, – продолжала Таня, – не похожи на представления мусульман о загробной жизни. Ведь эти дома, – Таня кивнула на улицы «города мертвых», – это соперничество богатых за великолепие своих посмертных жилищ, все это очень напоминает древний Египет фараонов и пирамид. Что такое, в сущности, эти роскошные особняки современных пашей? Это ведь те же пирамиды, но только в масштабах и формах двадцатого века. Как все это сочетается с мусульманской религией?
Али Мирза долго молчал и, наконец, неопределенно ответил:
– Традиции тысячелетий не так легко изживаются… Возвращались из «города мертвых» молча. Говорить не хотелось. Под влиянием только что пережитых впечатлений мысль невольно обращалась к далекому прошлому, о котором так живо напоминали пирамиды Гиза, к тысячелетиям, которые пронеслись над этой древней страной, к сложным и запутанным путям развития человечества.
Когда Маклины сошли у ворот своего дома, Али Мирза, низко поклонившись русским, сказал:
– Я был бы счастлив, если бы вы оказали мне честь и согласились прокатиться по Нилу на моей лодке.
– На лодке? – обрадовалась Таня. – Но успеем ли мы? Ведь уже темнеет…
– Можем успеть, – сказал Степан. – Наши вещи собраны, а отдохнуть и в самолете можно.
Машина тронулась.
По дороге инженер остановился у телефона-автомата и с кем-то довольно долго разговаривал. Минут двадцать спустя все четверо оказались у лодочной станции на берегу реки. Там их ждал молодой египтянин лет двадцати трех, с крепкой, мускулистой фигурой и загорелым лицом. Хотя одет он был в штатское, но в его жестах, во всех движениях чувствовалась военная выправка.
– Позвольте представить вам моего младшего брата Махмуда, – произнес Али Мирза. – Он учится в офицерской школе. Скоро кончает…
Лодка, на которую ступили советские гости, была такая же, как тысячи других, плавающих по Нилу: тот же туповатый, полого поднимающийся нос, та же невысокая мачта впереди и слегка изогнутая рея, смело взмывающая ввысь, тот же высокий треугольный парус.
Потапов, как бывший строитель лодок на Дону, проявил особый интерес к устройству нильского суденышка: тщательно обследовал его деревянный корпус, попробовал подвижность реи, смял угол паруса и проверил рулевое управление.
– Интересная лодка! – сказал он Махмуду на своем еще нетвердом, сбивчивом английском языке. Потом, ткнув себя пальцем в грудь, сообщил: – Я сам могу строить лодки…
Махмуд никак не реагировал на слова Потапова – быть может, не понял. Зато Али Мирза оживился и с удовлетворением произнес:
– Такие лодки у нас, в Египте, существуют уже пять тысяч лет. Они удобны и красивы… Не правда ли?
И Али Мирза показал рукой на Нил.
Широкая река плавно несла свои полные воды вдаль, горя пурпуром под лучами вечернего солнца. По берегам теснились дома, мечети, сады, парки. Могучие пальмы гордо поднимали свои ветвистые головы. А на огненной поверхности реки резко выступали темные силуэты бесчисленных лодок и фелюг с надутыми треугольниками парусов. Они походили на больших черных птиц, взмахнувших крыльями и рвущихся к небу. Это было красиво, очень красиво и вместе с тем как-то сказочно, точно кадр из фантастической киноленты.
– Удивительно! – восторженно воскликнула Таня.
– Не правда ли? – обрадовался Али Мирза. – А вот мой брат на этот счет несколько иного мнения…
– Неужели? – изумилась Таня.
– Мой брат не сказал вам, в чем у нас расхождение, – вмешался Махмуд. – Мой брат – большой поклонник египетской старины и часто забывает, что надо учиться у современности… Конечно, такая лодка была хороша в прошлом – в течение веков и, может быть, тысячелетий. Но сейчас место парусных фелюг должны занять моторные суда. А брат не хочет этого понять и в треугольном парусе все еще видит предел совершенства. Мы часто спорим с ним…
