Тризна по женщине - Холт Коре (е книги txt) 📗
Наконец ее супруг уезжает на охоту, усадьба спит, стража напилась и тоже уснула. Тогда он незаметно приходит к ней.
На мгновение ее захлестывает прежняя необузданная нежность к нему. Она отбрасывает всякую осторожность. Тихо и проникновенно поет она для него, за стенами — пьяная стража, а здесь сидит ее возлюбленный, положив голову к ней на колени.
Она раздевается.
В опочивальне горит факел.
Она кружится перед ним.
И вот уже он — самец-победитель, а она — червяк, с позором уползающий прочь.
Перед его уходом она ударила его по уху и плюнула ему в лицо, безудержно и горько рыдая, звук ее рыданий проникал сквозь бревенчатые стены, но хмель стражей и ветер, свистевший на дворе, спасли ее в эту ночь. Больше он никогда не приходил к ней.
Нет, приходил, но уже после своей смерти: в ее женских снах и в ее неизбывном горе.
Она родила сына, иногда она набрасывалась на него с поцелуями, ласкала его, пела ему, баюкала, а потом, вдруг рассердившись, звала рабыню и приказывала ей забрать мальчика: тролли подменили мне ребенка, подкинули своего выродка. И уходила, оставив плачущего сына. И долго бродила по выгону, по кромке зеленых полей, быки и коровы поворачивали к ней морды и протяжно мычали.
Сын растет. Иногда она бьет его. Но это редко, чаще лишь презрительно глядит на мальчика и говорит ему оскорбительные слова в присутствии посторонних, чтобы убить в нем волю, или зовет в свои покои, где сидят только женщины, дает ему пинка и прогоняет.
У сына нет гордости. А у отца, несмотря ни на что, была. Сыну чужда нежность: в его голосе не слышится плеск моря, в песне — свист птичьих крыльев, в прыжке нет гибкости дикого зверя. Единственный человек, который обладал этим, не был его отцом.
Ее супруг и ее слуга уже мертвы.
А разве и мы не умрем?
— Разве и ты не умрешь, Хальвдан? — кричит она, подходя к сыну, сидящему в самом конце стола в пиршественном покое, он уклоняется от нее, она дает ему затрещину. — Тебе известно, что ты умрешь? Да? Боишься смерти? Отвечай мне! Боишься смерти?
Он убегает от нее.
Она рано женит его на сильной и злой женщине из Согна. Ее зовут Рагнхильд. Рагнхильд красива, это верно, к тому же она дочь конунга, но характер у нее тяжелый, и ее мужа ждет мало радостных дней. Между невесткой и свекровью нет близости. Считается, что так лучше для обеих.
Молодые поселяются в Борре, но Хальвдан вскоре уходит в викинги. Его отъезд не печалит ни мать, ни жену, так же не радует и его возвращение. Королева Усеберга всегда помнит, что никто никогда ничем не порадовал ее. Однажды во хмелю она сказала, оправдывая своего слугу, что в ту зиму, когда он не осмелился прийти к ней, он часто хворал. Но она знает, что это ложь. И презирает самое себя за то, что лжет даже себе, она стареет, ожесточается, а лжи вокруг нее становится все больше и больше.
Твердо положиться можно только на смерть.
Медленно, с трудом, но неуклонно приближается королева к последним почестям и последней мести. На свете есть лишь один человек, к которому она питает тайную нежность, — это Хеминг, сын ее слуги.
По временам она ненавидит и Хеминга, но, преодолев свою ненависть, призывает его к себе, любуется его молодым лицом, и голос ее звучит жалобно, но настоятельно:
— Ты должен быть счастлив!
— Конечно! — обещает он и смеется.
Однако он несчастлив.
Ее беспокоит возвращение викингов. Это хуже, чем покушение Отты на ее жизнь. Сын Хальвдан скуп, он может решить, что мать следует похоронить без особых почестей.
На ее стороне только Хеминг.
В Усеберге рассказывали, что один раз королева попыталась заставить своего сына Хальвдана проявить силу и бесстрашие. Мальчику было лет восемь. Она позвала его к себе и велела рабыне принести котел с горячей водой. Вода оказалась недостаточно горячей. Королева держала медный котел над огнем, мальчик не спускал с нее глаз, потом она обернулась к нему и сказала:
— Давай руку!
Он протянул руку, но держал ее далеко от огня. Она приказала ему опустить руку в котел. Он заплакал и отказался, она поставила котел на пылающие угли и дала ему затрещину. Снова подняла котел, топнула босой ногой по земляному полу и крикнула, что прикажет рабу дать ему розог или выпорет сама, если ему так больше нравится.
— Ну! Опускай руку!
Он со слезами опустил руку и сразу отдернул ее, но она опять требует своего, заставляет его опускать руку все ниже, все ближе к кипящей воде. Он рыдает, но ослушаться не смеет, и вдруг его осеняет:
— А ты сама можешь потрогать кипяток?
— Конечно, — отвечает она.
Поставив котел с водой на пылающие угли, она быстро и уверенно опускает руку в кипящую воду и тут же выдергивает.
Он убегает от нее.
Потом, через многие годы, он таким же образом испытывал мужество своих воинов. Но у него хватило ума не принуждать к этому силой. Когда многие уже прошли через это испытание — одни обожглись, другие опозорились, а самые умные, которые нравились ему больше всего, медленно опускали руку и, коснувшись поверхности воды, тут же ее отдергивали, потому что боль была нестерпимой, — подошла и его очередь. Не изменившись в лице, он опустил руку в кипяток. Отдернув ее, он сказал:
— Больше не могу. Хватит.
Люди прониклись к нему уважением. Но великим хевдингом он так и не стал.
И все-таки он умеет ладить со своими людьми. Когда ему предстоит вести их в битву, он прислушивается к умным советам и оказывает уважение тем, кто их дает. Благодаря этому люди льнут к нему, борются за право на его дружбу. Целый вечер он может сидеть в гриднице и играть с ними в рог. Сперва в рог наливают доброго пива. Потом пускают его по кругу, никто не пьет, все только плюют в рог, стараясь плюнуть побольше. Потом бросают жребий. И тот, на кого он пал, должен осушить этот рог.
Остальные долго и громко смеются.
Иногда жребий падает и на него. Он не отказывается, как и все остальные, среди мужей он равный.
Однажды королева пришла, чтобы посмотреть, как он развлекается со своими людьми. Ее вырвало прежде, чем она успела добежать до порога. Прямо в горящий очаг. Ей стало стыдно, и она молча покинула гридницу.
Он боится темноты. И она знает. Ночью он редко выходит один. Он боится могильных жителей. Она сама пугала его ими, когда он был маленький. Теперь она не упускает случай уколоть его:
— Викинг, ходивший на запад, боится темноты!
С тех пор, как он вырос, они с матерью живут относительно мирно. Он толстый, уравновешенный, она худая и беспокойная. Она любит наряды и бывает щедра на серебро, ей приятно делать подарки, она покупает резчика по дереву в самой Уппсале и украшает королевскую усадьбу. Она испытывает неизъяснимое наслаждение при виде красивой ткани или резьбы по дереву, посвященных богам. Его это сердит.
— Ты разоришь нас своими покупками, — говорит он.
— Нас? — удивляется она. — Выходит, мое — это уже не мое, а твое? Ну! Отвечай!
— Это наше и нашего рода, — отвечает он.
— Значит, я и есть род! — говорит она.
В разговоре с матерью ему всегда не хватает слов. У него даже сердце ноет, когда ему нужно идти к ней.
Так и теперь, шагая вброд к берегу в бухте Усеберга, он не чувствует никакой радости. Его поход оказался неудачным. Слава Хальвдана не трогает, но он хотел бы привезти домой побольше рабов — особенно женщин, от них та польза, что они доставляют радость его воинам, а ему хочется доставить им эту радость. Мрачен он еще и потому, что в открытом море его всегда рвет.
К нему навстречу выбегают обитатели усадьбы и говорят, что королева, его мать, по-видимому, скоро умрет, тогда в нем пробуждается радость, на сердце становится легче.
В Борре его ждет жена Рагнхильд, ее он тоже не жаждет поскорей увидеть. Он предпочел остановиться в Усеберге, чтобы встреча, которой он страшится больше, была уже позади. Может, послать в Борре двух гонцов, чтобы известить о своем возвращении? Впрочем, спешить некуда.
