Порт-Артур. Том 2 - Степанов Александр Николаевич (читать книги TXT) 📗
– «Вариант номер один. Штурмуются форты номер два и номер три. Частям Двадцать пятого стрелкового полка занять… – Дальше шло подробнейшее перечисление вплоть до взводов, кому и куда двигаться в точно указанное до минут время. – Теперь об артиллерии послушайте, Василий Федорович! – И Смирнов начал перечислять, какие батареи и куда должны были стрелять, какими снарядами, на каком прицеле. – Теперь вариант номер два, – с увлечением продолжал комендант.
Белый сердито сопел.
Кондратенко нервно пощипывал бородку, посматривал то на Белого, то на Хвостова. Прошло не меньше часа, пока чтение кончилось.
– Ну как, Роман Исидорович, я, кажется, ничего не упустил? – обратился к генералу Смирнов.
– Едва ли возможно предусмотреть все, ваше превосходительство. А затем это распоряжение надо согласовать с генералом Стесселем.
– Он, наверно, отклонит мое предложение… – грустно заявил Смирнов.
«И хорошо сделает», – не мог не подумать Кондратенко.
Смирнов продолжал:
– Отклонит… Не потому, что оно плохо, а как исходящее от меня. Не могли бы вы, Роман Исидорович, от своего имени доложить ему мои наметки?
– Стессель сразу же догадается, что оно исходит не от меня, – сказал Кондратенко вслух, а про себя подумал: «Так как я такой галиматьи никогда не предложил бы».
Генералы помолчали.
– Ваше превосходительство, большинство батарей сильно повреждены и не смогут поддержать стрелков при штурме, – проговорил Белый. – Необходимо просить помощи у флота.
– Помимо Стесселя к морякам обращаться неудобно. Он же наверняка запротестует.
– Я беру на себя доложить ему об этом, – поддержал Белого Кондратенко.
Подъехал Мехмандаров и вновь попросил разрешения отвести батареи на водопой.
– А то уже две лошади пали от жары, – добавил он.
– Нет, нет. Этим вы нарушаете мой вариант номер три отбития японской атаки. Подождите до вечера, – приказал Смирнов.
– К этому времени у меня не останется лошадей в запряжках.
– Полевая артиллерия сейчас нам не нужна. Приготовлений к атаке нигде не видно. Дивизион, по-моему, можно отпустить, – заметил Кондратенко.
– Прошу не возражать, когда я приказываю! – вскинулся Смирнов.
– Слушаюсь! – вытянулся Роман Исидорович. – Василий Федорович, едемте дальше!
– Генерал Белый должен остаться при мне.
Белому оставалось только подчиниться. Кондратенко, ни с кем не прощаясь, вышел.
– Оставьте одну батарею на месте, а две отведите в ближний тыл на водопой, – приказал он Мехмандарову.
– Спасибо, Роман Исидорович! – горячо воскликнул полковник. – С этим упрямцем все равно ни до чего не договоришься. – И обрадованный командир дивизиона ускакал вперед.
Вечером на квартире у Стесселя собрались на военный совет Кондратенко, Белый, Фок, Рейс и адмирал Ухтомский. Не хватало только Смирнова, но он вместо себя прислал Хвостова. Выслушав доклады подчиненных, Стессель предложил высказаться о мерах усиления обороны крепости.
– Комендант представил свои соображения по этому вопросу, – доложил Рейс и протянул смирновские варианты.
Стессель стал читать их вслух. Среди присутствующих раздались отдельные смешки.
– Ерунда, галиматья, чушь! – бросил Стессель записки на стол. – Полковник Хвостов, предлагаю вам посоветовать вашему начальнику воздержаться в дальнейшем от литературы подобного рода, иначе я до конца осады посажу его в сумасшедший дом.
– Давно пора! – с места отозвался генерал Никитин. – Ты еще, Анатолий Михайлович, не знаешь, что по его вине в Седьмом дивизионе сегодня пало от жары и отсутствия воды несколько лошадей.
– Назначаю комиссию для расследования этого дела под твоим председательством. Предлагаю за ночь принять все меры к устраяению причиненных укреплениям повреждений, – приказал Стессель.
На Электрическом Утесе продолжалась прежняя размеренная жизнь. С утра все были заняты своими делами. Несколько раз батарея открывала огонь по сухопутным целям. Перед обедом ходили купаться. На море до самого горизонта все было спокойно, только непрерывный грохот, доносившийся из-за Золотой горы, свидетельствовал о продолжавшейся бомбардировке. После полудня над городом поднялось огромное облако черного дыма. Борейко приказал телефонистам узнать, в чем дело. Оказалось, что в порту горят склады с маслом, огонь перекинулся на соседние здания, и запылала почти вся территория порта.
– Дюжа горит, вашескородие. Японец по пожару бить стал еще сильнее. Не дает тушить, – окающей скороговоркой доложил старший телефонист Юркин.
– А на фронте что делается?
– Слыхать, японец штурм готовит. Гедерал наш находится целый день на позициях.
Во время обеда поручик предложил Жуковскому сходить в город узнать, что там делается.
Капитан согласился и разрешил ему со Звонаревым отправиться на разведку.
Солдаты тоже были обеспокоены происходящим.
– Как бы японец не прорвался в город. Возьмет он нас голыми руками.
– Ишь вы какие трусливые стали, сразу так в руки и дадитесь – вмешался в разговор Блохин. – Нас на Утесе триста человек, да три бабы, да восемь пушек. Чтобы нас одолеть, нужно цельную дивизию.
– Расхвастался ты, Блоха, не к добру, – улыбнулся Борейко
– Ежели бы нам каждый день давали по стакану водки, ни в жисть японцу Артура не взять, – хитренько улыбнулся солдат.
– Не подговаривайся, не дам! Хочешь со мной идти в город?
– Так точно, мигом чистое надену. – И Блохин скрылся.
Вскоре все трое шли по шоссе в обход Золотой горы. Впереди шагал Борейко, за ним поспевали Звонарев и Блохин. Дойдя до хребта, поручик на мгновение остановился, чтобы осмотреться.
Город был затянут густым черным дымом. То здесь, то там вспыхивали разрывы. В воздухе беспрерывно шипели летящие во все стороны снаряды. С батареи Золотой горы, как из кратера вулкана, через равные промежутки времени вылетали огромные столбы пламени, и воздух прорезал шум двадцатипудовых снарядов. Слева сквозь дым виднелась ярко освещенная солнцем поверхность рейда со стоящими на нем броненосцами. Канонада достигла высшего напряжения.
– Ну и дела, мать честная! – проговорил Блохин. – Такого мы и под Цзкнджовой не видели.
– Цела! – вдруг громко проговорил Борейко и ткнул рукой в пространство.
– Кто? – спросил Звонарев.
– Пушкинская школа, конечно!
Прапорщик понял, что все путешествие его друг затеял с целью повидать маленькую учительницу с голубыми глазами, и, усмехнувшись, сказал:
– Хитришь ты, Боря, по-детоки! Навыдумывал с три короба, а оказывается, надо всего-навсего узнать, цела ли твоя дама сердца.
– Заткнись, не до тебя! – буркнул в ответ поручик и пошел дальше.
Улицы были пусты. Жители прятались в погребах и подвалах, и только неугомонные мальчишки выглядывали из-под подворотен при каждом близком падении снаряда. Блохдан шел, вполголоса ругаясь.
Неподалеку впереди раздался взрыв, и все вокруг заволоклось известковой пылью. В развороченном доме пронзительно завыла собака.
– Жаль пса, должно быть, сильно зацепило. Эх, житуха пошла в Артуре! – бормотал солдат
Подождав, пока рассеется пыль и упадут последние осколки, пошли дальше. Тротуар и мостовая были завалены грудами камней и строительного мусора. Двухэтажный кирпичный дом стоял разрушенный от крыши до фундамента. Была видна внутренность комнат – диван, покрытый ковром, неубранная кровать; в кухне хлестала сода из поврежденного крана. В клетке валялся вверх лапками попугай, кошка испуганно металась по чердаку. Людей нигде не было.
– Вовремя ушли, – заметил Блохин.
Борейко все ускорял шаги, пока не оказался перед двухэтажным зданием Пушкинской школы. Она была цела. Правда, около виднелись воронки от снарядов и во многих окнах не хватало стекол. Офицеров окликнули из подвала. Нагнувшись, Звонарев увидел толпу перевязанных людей, теснившихся в небольшом помещении.
– Да здесь раненые, – сообщил он, – с ними, верно, находятся и сестры.
