Игра кавалеров - Даннет Дороти (версия книг .txt) 📗

— Чертовски длинным резцом, — усмехнулся Лаймонд.

Скульптор поднял на него глаза.

— Это женщина, да? Ну так что же! Стоит ли деликатничать. Состав иной, но коготки-то те же.

— В составе я не разбираюсь, — шутливо заметил Лаймонд, — а коготки успел испытать на себе. Да, гадюка выползла из невысоких зарослей вереска и ужалила рыцаря в ногу. Твое дело вырвать истинную правду у неуловимого господина Бека.

— Боже, с наслаждением. — Эриссон встал. — Давай пойдем поедим. Парень, я не узнал бы тебя. Ты…

— …Согрешил против природы своей. Полагаю, правители Франции обманутся так же легко. В Орлеане меня ждет брат с придворными новостями. О'Лайам-Роу должен был это устроить.

— Думаешь, тебе удастся одурачить их всех во второй раз? — Мишель Эриссон с сомнением посмотрел на Лаймонда, прихрамывая, подошел к нему и оперся о его плечо. — Боже, не завидую я твоему брату. Если выплывет, что ты — Тади Бой, а д'Обиньи все еще будет в фаворе, тогда…

— …Тогда мы будем очень счастливы, — тихо перебил его Лаймонд, — если нам удастся добыть признание господина Бека.

А в Орлеане Ричард, лорд Калтер, которому Мишель Эриссон не завидовал, ждал своего брата на постоялом дворе под названием «Маленький бог любви». Выбрал его Лаймонд, и эта остроумная выходка несколько успокаивала. Сюда же на постоялый двор была доставлена значительная часть багажа герольда Вервассала, здесь его ожидали паж, камердинер, трубач, три оруженосца и грум, предоставленные вдовствующей королевой.

Ричард, с которым королева-мать лишь недавно начала откровенничать, львиную долю сведений получил от О'Лайам-Роу и понял, что Фрэнсис не испытывает ни тени раскаяния и не понес заслуженной кары. Правда, рассказывая о похождениях Лаймонда, тот не счел возможным даже упомянуть об Уне О'Дуайер.

Поэтому Ричард с легким любопытством, и не более того, отметил появление еще одного ирландца, привезенного Джорджем Пэрисом к гостеприимному французскому двору. То был очень высокий плотный мужчина, чернобровый, смуглый, с шелковистыми черными волосами, подстриженными в кружок. После первого приема при дворе Кормак О'Коннор поселился в Неви с ирландкой, которую Ричард уже встречал. То, что мятежный вождь удалился от двора, было весьма мудро, ибо он проявлял неистребимую склонность к дракам, присущую и вечно всем недовольным шотландцам вдовствующей королевы.

Королеве нравился Кормак О'Коннор, принцу Барроу — нет. Ричард с удовольствием вспоминал тот, насколько ему было известно, единственный случай, когда О'Лайам-Роу и Кормак О'Коннор встретились лицом к лицу. О'Коннор, загорелый, обветренный, с высоты своего роста сощурил глаза на холеного, чистого вымытого человечка, стоящего перед ним, и сказал:

— Клянусь честью, нелегко же было в Слив-Блуме вырастить такого принца. Надеюсь, тебя хорошо кормили в Лондоне?

— Почти так же хорошо, — сдержанно ответил О'Лайам-Роу, — как и в Слив-Блуме, пока какой-нибудь обормот, строящий из себя героя, не приводил туда раз в шесть лет своих бравых парней.

— Тебе ясная погода по душе, — сказал верзила, сдерживая смех. — Видно, привлекает рабство на сытый желудок. Ты уж прости, если Кормак О'Коннор с тобой не согласится.

— Какой же ты глупый, парень, — ответил О'Лайам-Роу, широко раскрывая светлые глаза; отросшие волосы шелковистой волной падали на лоб. — На черта мне сдался Кормак О'Коннор, все добро Кормака О'Коннора, все амбиции Кормака О'Коннора, которые, как он думает, у него есть, а на самом деле, может, их и нет? Может, всего, что, по его мнению, есть у него, а на деле и Нет?

В ответ на это здоровяк занес для удара крепкую, загорелую руку, но тут Ричард шагнул вперед, Кормак развернулся и, не проронив ни слова, ушел.

— А, этот из Кроуфордов, — сказал принц Барроу, и странное напряженное выражение появилось на его нежном лице. — Все, как один, рыцари без страха и упрека. Если вы встретите девушку по имени Мартина, можете сказать ей, чтоб она поторопилась: здесь становится так горячо, что, того и гляди, пойдет пар.

Затем точно в назначенный срок прибыл Фрэнсис. В отдельной комнате, которую тот снял, лорд Калтер, не поинтересовавшись здоровьем брата, невозмутимо сказал:

— Ты обещал покинуть страну к Великому посту.

— Всегда может произойти damnum fatale [18]. Вот и со мной он произошел, — сказал Лаймонд, одетый в роскошный дублет, мягкий, как перчатка. — Как-нибудь я свезу тебя в Севиньи. Этим моим имением управляет Ник Эпплгарт — он потерял ногу в одной из наших общих битв. А как Робин Стюарт, этот скрытный путаник?

— Насколько мне известно, направляется в Анжер, — ответил Ричард. — Направо и налево разбрасывает признания, словно горящие головешки. Говорят, самое полное было сделано в Кале. Его копия сейчас на пути к королю.

Лаймонд глядел как-то уж слишком пристально, что немного обескураживало его брата.

— Так что показания О'Лайам-Роу не понадобятся, — заявил Фрэнсис Кроуфорд. — А где ж, кстати, теперь принц Барроу, из каких наук извлекает ядрышко?

— Он тоже направляется в Анжер. Приняли его неофициально, но довольно дружелюбно, — пояснил Ричард. — Они с Доули поселились на частной квартире, но нередко бывают при дворе. — И он рассказал историю великого противостояния.

— О Боже! — воскликнул Лаймонд. — О'Коннор одной рукой зашвырнет его из Неви прямо в Тир-Тэрнджири. А королева? Д'Обиньи, конечно, не станет пока ничего предпринимать. Он, должно быть, сидит сейчас дома и переживает — донесет на него Робин Стюарт или нет.

Лорд Калтер резко бросил:

— Думаю, уже донес.

— Он намекнул Уорвику. Но, похоже, не намерен идти дальше намека. Лучнику это ничем не поможет: его все равно ждет смерть. А в том, что касается ненаглядного его возлюбленного Джона Стюарта, король, как ты знаешь, ничему не поверит без доказательств, а возможно, и при наличии доказательств — тоже. Я вернулся для того, чтобы найти улики… В конце концов, разные люди работали на д'Обиньи, — заметил брат лорда Калтера, глядя на него ясными глазами. — У меня есть надежда выследить одного из них. Кое-кто в Дьепе нащупал для меня связь между д'Обиньи и владельцем галеаса, чуть не потопившего нас с О'Лайам-Роу. Человека того зовут Антониус Бек, и он, очевидно, немало сделал для д'Обиньи. У меня есть друг в Руане, который, похоже, считает, что легко сможет выследить мастера Бека и заставить его сознаться. И, кроме того, — добавил Лаймонд, во всем любивший обстоятельность, — есть женщина, которая знает не меньше Робина Стюарта. Я сам займусь ею.

Глаза Ричарда насмешливо блеснули.

— Слухи о новом герольде уже долетели из Лондона. Наверное, от супругов де Шемо, — злорадно заметил лорд Калтер. — Постарайся быть на высоте. И, ради Бога, не поминай Coiniud, или Однорогую корову, иначе тебя разорвут на кусочки.

Лаймонд улыбнулся и сказал:

— У меня есть кое-что для тебя: хочу, чтобы ты захватил это с собой. Ты же ведь собираешься домой, правда?

Ричард испытывал все большее удовлетворение. Он уже определил для себя, что с возвращением Фрэнсиса, который явно поправился, вахта его закончится. Он знал, что вдовствующей королеве необходимо его присутствие в Шотландии. Да и ему самому хотелось поскорее вернуться домой.

Думая уже о кораблях и вьючных лошадях, он взял протянутую Лаймондом коробочку. На крышке виднелась надпись «Кевин». Ричард вспомнил, как Маргарет Эрскин поддразнивала его: «Ирландское имя для Кроуфорда! Что говорит на этот счет Сибилла?»

А Сибилла начисто отвергла его первоначальный выбор — ни Фрэнсис, ни Гэвин ее не устраивали.

«Он ведь темнее агата, сынок. Назови его в честь родни Мариотты», — сказала она. Так его наследник стал зваться Кевин Кроуфорд. Ричард склонил голову и открыл коробочку.

Внутри на серебряном стебле шести дюймов в высоту цвела темная, как ночь, полураскрытая роза, вырезанная из черного янтаря. Их герб, голубой с серебром, помещался в основании. Лаймонд заговорил, пока Ричард продолжал разглядывать вещицу: