Агент полковника Артамонова (Роман) - Яроцкий Борис Михайлович (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
Заниматься этой троицей не входило в компетенцию начальника над вожатыми. Поимка лазутчиков входила в обязанности полевой полиции.
24 апреля 1877 года в Кишиневе был объявлен приказ о начале боевых действий против Турции. Войска Дунайской армии четырьмя колоннами двинулись через Румынию к Дунаю и уже ко 2 мая заняли побережье от Браилова до Черного моря.
Фламунда. 1877. Май
Приняв должность начальника разведки армии, полковник Артамонов в сопровождении казачьего полувзвода продвигался по левому берегу Дуная, вназирку, как говорят казаки, изучая правый берег.
Предстояло за очень короткое время преодолеть путь от Браилова до Калафата, посещая левобережные города Румынии: Калараш, Ольтеницу, Журжево, Зимницу и, конечно же, Калафат, где на противоположном берегу возвышалась турецкая крепость Виддин. В мирное время между Калафатом и Виддином работала паромная переправа. Но коль была переправа, были и паромщики, которые могли за определенную плату тайно перевозить людей с одного берега на другой.
На некоторых участках маршрут пролегал у самого среза воды, и лошади чуть ли не по брюхо погружались в илистую воду. Неделю назад на Дунае прекратилось половодье. На луговой стороне там и сям виднелись оставленные паводком предметы — Европа выкидывала ненужные вещи: изгороди, бревна, вывернутые с корнем деревья. С точки зрения офицера все это могло пригодиться как подручный материал для переправы.
С полковником следовали трое его разведчиков: унтер-офицер Семиволос, рядовой Чикутин и теперь уже унтер-офицер Фаврикодоров. Здесь он знал каждый населенный пункт, и в каждом были у него знакомые, на некоторых можно было положиться, и они уже дали согласие высадиться на вражеский берег лазутчиками. Но их согласия было мало. Все они нуждались в обучении этому новому для них ремеслу, им предстояло действовать в прифронтовой полосе, обеспечивать русскую армию сведениями о противнике. А противник — это же янычары, попадись им, с живого нарежут ремней и каждую рану посыплют солью.
Применительно к местным условиям (крупная водная преграда — Дунай) Николай Дмитриевич разработал систему передачи оперативной информации из-за линии фронта.
Суть ее такова: лазутчики работают попарно: один — на правом берегу, второй — на левом. С правого берега голубем отправляется депеша, на левом принимают голубя, затем депешу верхоконным оправляют в штаб Артамонова.
Главная трудность заключалась в доставке на правый берег почтовых голубей. Но и эта трудность оказалась преодолимой. Как показали события, всегда находились волонтеры из числа местных жителей. Ненастными ночами на крохотных лодчонках они ухитрялись переплывать реку, доставляя клетки с голубями. В условленном месте клетки принимали уполномоченные, и волонтеры тут же возвращались обратно.
Голубиная почта действовала всю войну. Таким способом несколько депеш было доставлено из Константинополя.
На несколько суток пришлось задержаться в селении Фламунда. Это прибрежное рыбацкое селение располагалось напротив пологого турецкого берега. Много лет подряд румынские рыбаки здесь вытягивали на песчаный берег лодки и на мелководье бреднями ловили бычков, которых потом засаливали и бочками отправляли в Бухарест любителям пива.
Полковник Артамонов, собрав рыбаков в дом старосты, расспрашивал их о реке, интересовался подробностями: что собой представляет противоположный турецкий берег, какова глубина реки, какая скорость течения, как далеко лес для заготовки подручных материалов, сколько можно будет нанять, разумеется, за деньги, подвод для подвоза леса.
В заключение сказал:
— Прошу вас, о нашем разговоре никому ни слова, особенно прошу тех рыбаков, кто часто посещает турецкий берег, бреднем ловит бычков. Я так понимаю, что вам и турецкие стражники помогают. Понимаю, это их дополнительный заработок. Вы им ничего не говорите. Нежелательно, если турки узнают, что русская армия будет сооружать переправу на этом участке.
— Ничего не скажем, — хором ответили румынские рыбаки.
По дороге в Журжево Константин Фаврикодоров мягко упрекнул полковника:
— Напрасно вы им сообщили, что у Фламунды будут переправляться наши войска. Помяните мое слово, уже сегодня ночью, опережая друг друга, они поплывут на тот берег, чтоб заработать на доносе. Я знаю этот народ. Они меня однажды продали. Я тогда был молод и легко ушел от погони.
Промолчал Николай Дмитриевич, но про себя подумал: «Значит, прав профессор, советуя осторожно распространять слухи, что форсирование состоится у Фламунды».
Точные пункты наведения переправ Николай Дмитриевич, конечно, знал, но до поры до времени о них не было известно даже командирам дивизий.
Журжево. 1877. Май
Железная дорога от Унген до Журжево не успевала перевозить войска. Было такое ощущение, что поток людей и техники из широкой горловины попадал в узкую и движение затормозилось. Уже от станции Плоешти до берега Дуная легче было добираться на подводах и верхом на лошадях, чем тащиться в маленьких, узких, чуть ли не игрушечных вагонах.
Это по железным дорогам России, где прокладывалась широкая американская колея, передвигаться было одно удовольствие. Здесь, в Румынии, колея узкая, построенная по европейским меркам, под руководством французских инженеров (такие дороги обычно прокладываются в колониях), трепала нервы офицерам. Приходилось то и дело подавать команду спешиться, и солдаты впереди паровоза засыпали промоины, оставленные после дождя, укрепляли шпалы, чтоб эшелон с людьми и техникой не свалился под откос, меняли рельсы. Эшелоны продвигались чуть ли не со скоростью телеги.
За своевременный выход к Дунаю в направлении Журжево отвечал Михаил Дмитриевич Скобелев-Второй. Перед походом его назначили начальником штаба отряда с присвоением очередного воинского звания — генерал-лейтенант.
И повышение в воинском звании, и назначение на новую должность его радовало, но огорчало то обстоятельство, что его отца, известного в русской армии боевого генерала, кровно обидели. И кто? Члены императорской семьи. Они знали, что Кавказская казачья дивизия Скобелева Первого одна из самых надежных на поле боя. Поэтому решили две дивизии, в том числе и Кавказскую казачью, раздробить на части, на их основе создали две сводные бригады, чтоб дать возможность отличиться двум родственникам Романовых. Начальником одной бригады стал герцог Е.М. Лейхтенбергский, другой — герцог Н.М. Лейхтенбергский. Оба эти герцога, как запишет в дневнике генерал-от-инфантерии Милютин, в военном отношении представляли собой чистый нуль. Скобелев Первый, дивизия которого была расформирована, оказался не у дел.
Михаилу Дмитриевичу было обидно за отца. Но что поделаешь — в России во все времена воля верховного начальника выше, чем воля Бога.
Перед отрядом Скобелева Второга стояла задача: на участке Систово — Рущук в условленный день и час форсировать реку. Когда это произойдет, знало только высшее командование. Может, через месяц, а может, и через неделю. Надо было спешить. И генерал не давал покоя ни себе, ни подчиненным.
В разгар подготовки к форсированию полковник Артамонов достиг Журжево. Для начальника штаба отряда это была неожиданная, но приятная встреча. Генерал был верен себе: коль гость — надо его в первую очередь накормить, а заодно накормить и тех, кто его сопровождает.
До полудня было еще время, но генерал распорядился:
— Сейчас — обедаем, за обедом потолкуем.
«Сейчас» наступило через пятнадцать минут, и повар поставил перед гостем и хозяином котелки с окрошкой.
— Как он успел? — разморенный майским зноем, спросил Николай Дмитриевич.
— Так мы же на войне, — усмехнулся генерал.
— И форсировать вовремя успеете?
— Обязательно, — самоуверенно ответил генерал. — Но здесь, Николай Дмитриевич, потребуется и ваша помощь. О крепости Рущук мы мало что знаем. Еще меньше знаем о крепости Систово. Сколько там войск? Что за войска? Каков у них дух? Если будем форсировать на этом участке, эти две крепости нас могут побеспокоить.
