Западня - дю Террайль Понсон (онлайн книга без txt, fb2) 📗
– Если не ошибаюсь, – сказал Семилан, – то я имею честь говорить с обладателем многих и многих миллионов.
– Ах, сударь! – ответил на это юный Самуэль. – Не говорите о моих миллионах.
– Уверяю вас…
– Невероятно, но стоит мне сделать хоть шаг, как кто-то тут же начинает превозносить мое состояние. Ах, боже мой, да, я богат. Более того, у меня нет никакого желания быть бедным, но это еще не повод для того, чтобы мои капиталы без конца давили на меня тяжким грузом.
– Сударь, прошу прощения, что завел разговор о вашем наследстве, – с улыбкой ответил ему Самазан. – Поверьте, это больше не повторится. Я тоже не питаю презрения к земным богатствам, но полагаю, что дружба и другие чувства, не говоря уже о любви, нередко стоят больше любых денег.
– Вы совершенно правы! – воскликнула Эрмина. – Когда человек богат, а к нему обращаются со словами дружбы или любви, никогда нельзя знать наверняка, правда это или нет.
– Лично я полагаю, что о людях следует судить исключительно по их личным качеством. Я, слава богу, небеден, но вряд ли стал бы высоко ценить человека, который постоянно говорил бы о моих деньгах, чтобы сделать мне приятно. С другой стороны, я считаю себя ровней даже самому могущественному фабриканту в мире и в споре с ним не согласился бы уступить ни под каким предлогом.
– Берегитесь, – предостерегла его Эрмина, – это очень напоминает упрямство.
В тираде Семилана не было ничего нового или из ряда вон выходящего, но, добавив к паре последних фраз несколько громких слов, он сумел произвести некоторое впечатление на юного Давида, обладавшего весьма живым воображением.
– Как же справедливы ваши речи, – сказал молодой человек. – Вы даже представить не можете, как я устал от постоянной лести, которой все меня без конца донимают.
– В самом деле?
– Да. Друзья, соседи, слуги, все без исключения, вплоть до господина де Сентака, словно готовы в любую минуту пасть к моим ногам и восхищаться золотым тельцом, воплощением которого я являюсь. И лишь кузина Эрмина со мной не угодничает. Поэтому когда меня начинает тошнить от всего этого низкопоклонничества, я приезжаю повидаться с ней в полной уверенности, что подшучивания в мой адрес в ее речах будет больше, чем лести.
– В таком случае, мой дорогой Самуэль, сегодня вам придется обойтись без привычной порции насмешек. Позвольте заметить, что вы повзрослели, пребываете в прекрасной форме и вот-вот станете мужчиной.
– Это мне небезразлично. Я даже очень горжусь тем, что стану мужчиной раньше моих сверстников.
Произнося эти речи, юный Давид обнажал свою целостную натуру.
Нам нет нужды добавлять, что Семилан не упускал из его монолога ни единого слова, предполагая уже в самом ближайшем будущем воспользоваться сделанными сегодня открытиями.
– Но оставим это, – продолжал Самуэль, – и обо мне больше говорить не будем.
Затем обратился к бандиту:
– Так значит, это вы, господин де Самазан, спасли мою кузину, вырвав ее из лап разбойников?
– Я поступил так, как на моем месте поступил бы любой другой…
– Ах! Сударь, не говорите так, будто ваш смелый поступок ничего не значит. Видите ли, я вам завидую и не пожалел бы ничего на свете, чтобы тогда ночью оказаться на вашем месте, обратить бандитов в бегство…
– И выручить мадам де Сентак из беды.
– Ее или другую даму, это не так уж и важно.
Эрмина, не удержавшись, расхохоталась.
– Кузина, вы прекрасно знаете, что оказать вам услугу для меня было бы величайшим счастьем, – продолжал Самуэль. – Но я имею в виду, что меня приводит в восторг сам поступок господина де Самазана, вне зависимости от тех результатов, к которым он привел.
– В таком случае вы, должно быть, восхищаетесь странствующими рыцарями.
– Еще бы! – ответил юноша. – Если я о чем-то и жалею, то только о том, что не могу облачиться в доспехи, вскочить на коня и, зажав в руке копье, отправиться защищать обездоленных.
Эрмина и Семилан улыбнулись.
– Мне дали почитать «Дон Кихота», сказав, что я буду смеяться.
– И что же?
– А то, что мне было совсем не смешно.
– В самом деле?
– На мой взгляд, хозяин Ла Манчи – человек очень достойный, благородный и вдвойне интересный от того, что его обманывают и высмеивают, но он, несмотря ни на что, упорно отдает всего себя обездоленным, которые, по его убеждению, обратились к нему за помощью.
– Таким образом, вы сожалеете о старых добрых временах?
– Да, – наивно ответило дитя.
– Вот оно что! Ну так знайте, мой дорогой сударь, что я когда-то был таким же, как вы.
– Вот видите!
– Подобно вам, я тоже восхищался Дон Кихотом и даже вбил себе в голову последовать его примеру.
– В самом деле?
– В вашем возрасте я был силен далеко не так, как вы, с упоением читал книги о рыцарях и делал, точнее, пытался делать все, что в былые времена должны были уметь делать пажи, оруженосцы и рыцари.
– И что же они должны были уметь делать?
– От оруженосца, к примеру, требовалось умение при полном вооружении одним махом запрыгнуть на оседланного коня.
– Ого! И у вас это получалось?
– Нет, это было выше моих сил.
– И тогда вы остыли?
– Самым естественным образом.
– Что же вы делали еще?
– Накупил набедренников, нарукавников, приобрел шлем и кирасу.
– И облачались в них?
– Облачался в них, садился на коня и скакал по парку моего отца, к величайшему удивлению наших крестьян.
– Украшая гребень шлема перьями?
– Всех окрасок и расцветок, – добавил Семилан.
Бандит врал не краснея, но юный Давид от его рассказа получал огромное удовольствие.
– А мне этого было бы недостаточно, – вновь взял слово юноша.
– Вот как?
– Да, мне бы понадобились еще и враги, с которыми можно было бы сразиться.
– Вот вы о чем! На десять лье в округе меня все просто обожали и испытать мужество мне было просто не на ком.
Семилан немного помолчал и добавил:
– Знаете, я даже сохранил все эти железки, которые тогда мне были слишком велики, и…
– Неужели они до сих пор у вас?
– Да.
– Позволительно ли мне будет попросить вас об одной услуге?
– Все, что угодно.
– Мне хотелось бы взглянуть на эти доспехи.
– Я в вашем полном распоряжении.
– В таком случае едем прямо сейчас! – нетерпеливо воскликнул юный Давид.
– Прямо сейчас не получится, – сказал Семилан. – Сначала я должен найти их, узнав, где хранятся эти реликты давно ушедших времен. Полагаю, они на чердаке, но мне нужно время – я должен приказать отчистить кирасу от пыли, проверить все ремешки и заменить на гребне шлема перья.
– Когда мне будет позволено явиться к вам с визитом?
– Если желаете, то послезавтра.
– Утром?
– Утром, – подтвердил Семилан.
– Господин де Самазан, не будете ли вы так любезны дать мне ваш адрес?
– Разумеется. Я живу в доме 123 по улице Пале-Гальен.
– Я обязательно к вам приеду, можете быть в этом уверены.
– А я буду с нетерпением вас ждать, потому как при виде удовольствия, которое вы испытаете, помолодею на пятнадцать лет.
С этими словами Самазан встал, раскланялся и удалился.
Но Самуэль был настолько рад увидеть в этом человеке отголоски своих детских грез, что ни за что не отпустил бы его одного.
– Вы уходите? – спросил он.
– Да. Я здесь всем уже порядком надоел.
Эрмина вежливым жестом отмела эти его слова.
– Позволительно ли мне будет вас проводить? – спросил юный Давид.
– С превеликим удовольствием, – ответил Семилан, в глазах которого внимательный наблюдатель увидел бы искорки удовлетворения.
– Самуэль, вы меня покидаете? – спросила Эрмина.
– Полагаю, вы на меня за это не обидитесь?
– Еще как обижусь.
– Ах! Вините в этом господина де Самазана, он меня заинтересовал и теперь меня к нему тянет неодолимая сила.
– Господин Давид, – сказал Семилан, – прошу вас, не ссорьте меня с госпожой де Сентак, мне очень не хотелось бы потерять ее хорошее ко мне расположение.
