Люди Волка - Гир Кэтлин О`Нил (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
— Знаешь, ведь в камень переселяется человеческая душа… Это так удивительно! Когда работаешь с подходящим камнем — как вот этот кварц, к примеру, или хороший известняк, — на душе веселее!
Подготовив основу, Издающий Клич стал затачивать наконечник кусочком рога и лоскутком кожи. Он загрунтовал острые края заготовки песчаником, приготовив точку опоры для рогового резца. Это позволяло ему точнее отмерять длинные полосы, которые он срезал с камня. В конце концов получилась плоская пластина в ладонь шириной, с одним острым концом. Он еще раз покрыл края наконечника грунтом, чтобы не порезаться когда будет надевать его на рукоятку.
— А сейчас, — восхищенно прошептал он, — это и впрямь красиво!
— А вот и рукоять для него, — отозвался Поющий Волк, указав на беспорядочно разрезающие небо березовые ветви. Собрав три дюжины, он разложил их на земле и стал готовить свои инструменты. Он собрал несколько тонких и острых осколков из кучки, лежащей у ног Издающего Клич. Этими острыми костяными осколками он резал дерево, подгоняя его к краям наконечника. Потом он счистил кору с дерева, срезал сучки и закалил прутья на маленьком огне. Отобрав лучшую из деревянных заготовок, он протянул ее Издающему Клич — вот рукоять для его великолепного наконечника!
— А ведь совсем недавно я уж и не думал, что мне еще доведется хоть разок заняться этим! — задумчиво произнес Издающий Клич, прилаживая наконечник к углублению в рукояти.
— Волчий Сон, значит? Издающий Клич усмехнулся:
— Мы ведь еще не померли, родич. Мало ли что еще с нами приключится.
Зеленая Вода, Смеющаяся Заря и другие женщины проводили дни (становившиеся все длиннее) кроя из шкур одежду и примеряя ее на своих соплеменников, сшивая вместе лоскуты кожи и подгоняя их под нужные размеры. Швы накладывали короткими стежками; одежду кроили шерстью внутрь, чтобы тепло не уходило, а пот без помех испарялся.
— Ну вот, сейчас ты все делаешь правильно, — объясняла Зеленая Вода Багряной Звезде.
— Это что же — наружная парка? — широко раскрыв глаза, спрашивала девочка.
— Так и есть. Нижний плащ, который носят прямо на теле, шьют позже, когда у карибу начнется гон. Но эта одежда — толстая, для холодов, и на нее нужны зимние шкуры. Видишь? Вот такие, с густой шерстью. Потом, ближе к /весне, если мы и убьем еще оленей, шерсть будет уже похуже — шкуры начнут линять.
— Значит, у нас две парки, — рассудительно заявила Багряная Звезда. — Наружная парка с волосами наружу… а нижняя, из линялых шкур, с волосами внутрь!
Зеленая Вода потрепала ее по волосам:
— Ты будешь самой лучшей мастерицей, да?
— Да! — гордо сказала девочка. — Парка — это все равно что чум для одного человека. Чум, который носишь на себе. Поэтому они такие длинные, почти до колен, а снизу, до самого бедра, ноги защищают сапоги.
— Ну, ты не замерзнешь! — произнесла Смеющаяся Заря, осматривая только что законченную работу. Полный костюм человека весил килограмма четыре. Зато он спасал даже в самые холодные дни Долгой Тьмы, когда человеческий плевок замерзает на лету.
— Я буду лучше всех! — пообещала Багряная Звезда. — Вот увидишь.
Зеленая Вода улыбнулась и закрыла глаза. Она почувствовала, как солнечный луч коснулся ее щеки.
— Да, мы все еще увидим, — ответила она. — Спасибо Волчьему Сновидцу.
А Обрубленная Ветвь расхаживала себе, прихрамывая, туда-сюда, радуясь счастливым часам, когда выпадал случай искупаться в горячей заводи или посидеть наедине с собой на причудливом каменном выступе, намытом речной водой.
На камнях, день за днем все обильнее выступавших из-под тающих сугробов, показывались мхи, лишайники и прошлогодние листья. Их собирали и варили из них крепкий черный настой. В проталинах в изобилии появлялись черника, брусника и клюква. Ягоды, пережившие под снегом зиму, были особенно сочны и сладки на вкус — просто таяли во рту.
Дети смеялись, играли, плескались в горячих водах. Глаза их сверкали от радости.
Почти в сотне метров от входа в пещеру Цапли стояли Издающий Клич, Поющий Волк и Прыгающий Заяц. Они глядели, как вода вытекает, петляя, из горячей заводи, и время от времени бросали взгляды туда, где беседовали старая Сновидица и Бегущий-в-Свете. Резкий голос Цапли рассекал воздух, как нож.
Издающий Клич следил глазами за полетом возвращающихся с юга воронов, чувствуя, как наполняет его легкие живительный весенний воздух. На запад летела стая чаек-трупоедов.
— Карибу… — прошептал он. — Должно появиться целое стадо.
— Скоро сюда налетят эти проклятые мошки. — Прыгающий Заяц поглядел на запад, сжав свои тонкие губы, будто ему самому не хотелось вспоминать о том, что помимо воли вертелось на языке. — Еще один поворот луны или около того — и все племена будут собираться вместе.
— Ты имеешь в виду Обновление?
— Да.
— Ну и что, ты тоже туда собираешься? Прыгающий Заяц опустил глаза, смущенно елозя носком сапога по камню.
— Мне пора жениться. А где и когда мне найти себе жену, как не во время Обновления, когда все племена встречаются?
— И то правда.
— Мы совершали ошибки, но жить-то дальше надо… Издающий Клич потрепал его по щеке и глубоко вздохнул:
— Ошибки? Мы выжили — это главное! Пропустив его замечание мимо ушей, Прыгающий Заяц добавил:
— И еще я хотел бы знать, жива ли моя мать.
— Она женщина сильная.
— Вы знаете, что Бегущий-в-Свете останется здесь, — сказал Поющий Волк, взглянув на юношу, негромко беседующего с Цаплей. — И старуха не пойдет отсюда обратно. И сам я не пойду… Положим, Бегущий-в-Свете и сам еще не знает, что он останется здесь. Но он останется.
Издающий Клич закинул голову и удивленно посмотрел на своего родича:
— Ты так хорошо знаешь Бегущего-в-Свете? Думаю, ты его просто недолюбливаешь.
Поющий Волк в ответ бровью не повел.
— Помнишь, как там, в холмах, Обрубленная Ветвь чуть живьем меня не съела? Так вот это яйца выеденного не стоит в сравнении с тем, что сказала Цапля через пару дней после того, как мы пришли сюда.
— И что же она сказала?
— Она… у нее есть голова на плечах. Знает кое-что о людях и о жизни. Она сказала мне, что я… мог бы быть великим вождем… если бы задумался как следует о том, что движет миром. Она сказала, что я стану одним из лучших вождей, какие только были у Народа, если
Только научусь держать язык за зубами и размышлять о вещах, которые приключились задолго до моего рождения.
— Думаю, она права. Ты всегда был парнем с головой — только горяч не в меру. Поющий Волк сжал губы.
— Мы толковали об этом со Смеющейся Зарей… Она говорит: может, придет время и я научусь сперва думать, а уж потом давать волю языку.
Издающий Клич усмехнулся:
— Тогда ты станешь настоящим вождем, друг мой. И если нам еще раз придется голодать, у меня больше не возникнет желания проткнуть тебя копьем.
— А что, хотелось?
— Ох, еще как. Особенно в день, когда мы нашли мускусного быка.
Поющий Волк опустил голову и с грустью посмотрел на пробивающуюся весеннюю траву.
— Понимаю… Я был плохим товарищем. Вечно ныл…
— Жаль, что нельзя сделать основание наконечника еще тоньше, — заметил Прыгающий Заяц, порезавший Руку об острие копья, которое протянул ему Издающий Клич. Вдруг он нахмурился:
— Я вот о чем думаю… Волчий Сон. Как ты думаешь…
— Я ничего не знаю о Духах, — ответил Издающий Клич, почесав свой толстый нос. — Но одно я знаю: Бегущий-в-Свете нашел по пути мускусного быка и спас Нас от голодной смерти. Он привел к нам Цаплю, когда мы уже совсем доходили. Помните, что она сказала?
Сны легко не приходят. — Покосившись на восток, он добавил:
— Туда почему-то никто не летит…
— Цапля говорит, что Великий Ледник отсюда в пяти днях пути.
— А про пролом она ничего знать не знает, — отозвался Издающий Клич, встретившись глазами со своим родичем.
— Вещий Дух лишает людей рассудка, — сказал Прыгающий Заяц. — Я… Мне кажется, что все это только померещилось Бегущему-в-Свете. Я думаю, он…