Восстание на золотых приисках - Линдсей Джек (бесплатные версии книг txt) 📗
Дик отдал записку туземцу, которому Джим объяснил, что нужно сделать. Туземец вскочил на коня и с криком поскакал по оврагу.
— Теперь можно и поесть, — сказал Дик. — Видишь, здесь куча всяких припасов. Как ты думаешь, те трое удравших вернутся назад?
— Не думаю, — усмехнувшись, ответил Джим.
Дик весело огляделся и, попросив туземцев оттащить трупы и поблагообразнее уложить их, подошёл к наваленным кучей вещам. Там были одеяла, котелки, кастрюли, инструменты, банки с консервами. Дик решил всё подарить чернокожим, хотя, несомненно, эти вещи были краденые и Дик не имел права распоряжаться ими. Но туземцы заслужили награды, а другого способа наградить их у Дика не было. К тому же он не сомневался, что вещи накрадены из разных лавок и домов по всей округе и установить владельцев теперь почти невозможно.
Поэтому Дик сказал, что Джим и его соплеменники могут всё взять себе; и они, быстро и весело разобрав вещи, разбросанные кругом, тут же попрятали их в кустарник. Дик хотел было отдать им и лошадей, но, поразмыслив, решил, что лошади уведены с окрестных ферм и рано или поздно у чернокожих могут возникнуть из-за них неприятности.
Так или иначе, туземцы пришли в восторг от того, что они получили. После дружеского обеда, приготовленного из провианта бандитов, Дик и его спасители устроились на ночлег, разведя сначала большой костёр и поставив дозорных.
Назавтра после полудня в овраге появился туземец, ускакавший с посланием Дика. За ним следовало пять конных полицейских и двое проводников-туземцев. При виде полицейских у Дика заколотилось сердце. Вот когда его странствиям действительно пришёл конец. Но он всё ещё был не совсем уверен в правдивости газетного отчёта и поэтому чувствовал себя неспокойно.
Загорелый сержант с суровым лицом спешился и протянул Дику руку.
— Мистер Ричард Престон? Да, должен сознаться, я ожидал встретить кого-нибудь повзрослее. Не всякий может одним махом захватить сейф с золотом и прикончить девятерых, не говоря уже о том, — добавил он, оглянувшись, — чтобы пригласить отряд чернокожих в качестве телохранителей.
— Ну, туземцы-то всё и сделали, — ответил Дик.
Он рассказал сержанту о том, что произошло.
— Кажется, я знал этого старого Неда, — заметил сержант. — Непутёвый человек. И пьяница. Но я не слыхал о ссоре между ним и бандитом Томми. В общем, всё это выяснится. Да, пословица о том, что и у вора своя честь, не врёт. Кстати, когда вы ушли из Балларата?
— Третьего декабря, — сказал Дик, глядя сержанту прямо в глаза.
— Так я и думал. — На жёстком лице сержанта появилась улыбка, и он вплотную подошёл к Дику. — Несколько слов по секрету, юный Престон. Такая работа, как эта, мне больше по душе, чем охота за старателями. Но приказ есть приказ. Хотя вы мне очень нравитесь, я немедленно арестовал бы вас за измену и бунт, но, к счастью, мне сейчас дан другой приказ. Пусть это останется между нами. Больше не будет никаких арестов из-за того, что произошло до третьего декабря и в этот день. За Лейлора назначено вознаграждение в четыреста фунтов, и мы знаем, где он находится, и при этом, да будет вам известно, он в полной безопасности.
— Он не погиб?
— Нет, но потерял руку. А за Верна назначено пятьсот фунтов, и мы знаем, что он в Мельбурне. Он думает, что ему удалось здорово провести нас. Но у правительства связаны руки, и я лично очень рад этому. Однако приказ есть приказ, и, повернись всё иначе, я бы надел на вас наручники. Но раз всё обстоит так, как обстоит, то вы получите пятьсот фунтов. И дайте мне ещё раз вашу руку, молодой человек.
Он обменялся с Диком горячим рукопожатием.
Глава 28. Награда
— Словом, сейчас мы уже можем расстаться с Балларатом, — сказал Дик, попивая чай, налитый ему не устававшей восхищаться матерью.
На Дике был его лучший костюм, прекрасно сидевший на нём до ухода из Балларата, а теперь тесный и короткий.
— Но Сандерс говорит, что добыча пошла лучше, — проговорил мистер Престон, немного робевший перед сыном. — Жаль бросать сейчас участок. Помнишь, ты сам раньше говорил, что преждевременно бросать — значит делать глупость.
— Я думал, вы его уже продали, — сказал Дик.
— Я всё подготовил к продаже, но в последнюю минуту решил, что ещё немножко подожду. Не думаешь ли ты…
— Ненавижу золотоискательство, — ответил Дик. — У нас теперь появились деньги, и я хочу купить земельный участок. Сержант говорил мне, что в южной Австралии можно дёшево купить хорошую пахотную землю. Хочу купить ферму, чтобы сеять пшеницу и разводить овощи.
Мистер Престон кашлянул и прочистил горло.
— Бывают занятия и похуже…
— Нет занятия лучше, — сказал Дик. — Мне хочется не с наскоку узнать страну, в которой я живу, а кроме того — оно мне нравится.
— Дик, дорогой! — воскликнула миссис Престон, всплескивая руками. — Мне так нравится фермерская жизнь! Но подумать только, что ты пережил!
— Дело не в том, что я сделал, — возразил Дик, чувствуя своё превосходство над бестолковыми взрослыми. — Дело в том, чему я научился. Шейн с радостью присоединится к нам. У него оказалось больше здравого смысла, чем у меня. Он несколько дней прятался в лачуге на горе Бунинйонг, а потом перебрался в Джилонг. Он согласен со мной, что поиски золота не настоящее дело для мужчины. Вот выращивать пшеницу — это настоящее дело.
— Вы посмотрите только на него! — воскликнул мистер Престон. — Он говорит так, словно всё знает!
— А что же здесь удивительного? — с гордостью сказала миссис Престон. — Дик, после чая придёт Козима. Она была для меня таким утешением в те дни, когда мы о тебе ничего не знали! Она пришла однажды утром и назвала себя… Но я уже рассказывала тебе об этом.
— Да, — сказал Дик, хотя с удовольствием послушал бы об этом второй раз. — Ручаюсь, что она согласится со мной. У неё есть голова на плечах.
— Конечно, есть, — поддержала его миссис Престон. — Она говорит, что ты — герой.
— Ну, я не об этом, — краснея под загаром, сказал Дик.
— Но согласись, Дик, — заметил мистер Престон, — что, если бы я не переехал на золотые прииски, ты никогда бы не поймал бандитов и не мог бы заняться фермерством.
— Да, всё это как-то связано, — задумчиво произнёс Дик. — Но я совершенно прав насчёт того, чем нам сейчас нужно заняться.
— Совершенно прав, — подтвердила миссис Престон.
— Ты совсем его захвалишь, — запротестовал отец, набивая трубку.
— Нет, папа, — серьёзно сказал Дик. — Я слишком хорошо понял, как легко потерпеть в жизни крушение. Просто я люблю эту страну и понимаю, как приятно выращивать пшеницу и делать полезное дело собственными руками.
— Ну что ж, Дик, — великодушно заявил мистер Престон. — В общем, ты, наверно, прав.
— И у нас будет отличный дом, — сказал Дик. — Небольшой, конечно, но удобный, и там будут цветы, и плодовые деревья, и… и…
— Я понимаю, что ты хочешь сказать, — подхватила миссис Престон. — Такой дом — моя заветная мечта.
Дик подумал о другой мечте, с которой он уже не расстанется, о мечте, которая представлялась ему в образе Рафаэлло, бегущего по вершине холма под градом пуль и взывающего: «Свято помните эту субботу!»
Но не было разлада между двумя мечтами — мечтой о свободном мире и мечтой о зреющей золотистой ниве.
И внезапно Дик понял, что ему ферма нужна по-иному, чем его родителям. Она нужна ему для работы, которая влечёт его, которую он считает стоящей. А кроме того, ферма послужит ему точкой опоры, без которой он не сможет вести борьбу.
— Шейн идёт, — глядя в окно, сказала миссис Престон.
Шейн ворвался в комнату. Он был одет в алый свитер, опоясанный зелёным кушаком, молескиновые штаны, морские сапоги и широкую шляпу с болтающимися кисточками, чтобы отгонять мух. Шейн сорвал шляпу и поклонился.
— Здорово я замаскировался? — спросил он. — Мне, разумеется, понятно, что теперь я ни к чему полицейским, но я хотел польстить им маскировкой.
