Медвежий замок - Светлов Дмитрий Николаевич (полные книги txt) 📗
– Господин фон Аттендорн, в бумагах нет ограничений лично для меня, я не понимаю ваших вопросов.
– Но вы же не знаете немецкого языка!
– Там нет моего имени, я знаю готический алфавит, да и латинский тоже.
Норманн перевернул свой экземпляр и быстро написал азбуку готическими, затем латинскими буквами. Шрифт Тевтонского ордена создан как симбиоз германских рунических и латинских букв. На самом деле это настоящая тайнопись, которую знает не так уж и много людей, особенно в двадцать первом веке. Снова пауза, затем вопрос от Хинриха Плескова:
– У вас странное перо, можно на него посмотреть?
– Дарю! – Руслан протянул шариковую ручку. – Сделано в Китае.
– Эти ящерицы, они из Венеции? – осторожно спросил фон Ален.
– Нет, китайские, все мое стекло из Китая.
– Вы были в Китае?
– Да.
Спасибо Денису Юрьевичу и его страсти к экзотике, он всегда брал с собой пару девиц и Норманна. Полет в Шанхай на китайский Новый год или суббота-воскресенье на карнавале в Рио-де-Жанейро. Хорошее было время, никаких забот.
– А стекло вы умеете делать? – вкрадчиво спросил Плесков.
– Умею, но только цветное, – затем Норманн спохватился и добавил: – Сейчас у меня нет необходимой печи.
– Вы знаете торговый путь в Китай?
– Их вообще-то два. – И прикусил язык, ибо чуть не ляпнул про Панамский канал. Четырнадцатый век, Америка еще не открыта!
– И вы знаете оба пути?
– Великий шелковый путь через Сибирь и морем.
– И сможете провести корабли?
– Ну да! Завтра с утра поведу флот, а вы будете защищать мой замок!
– Откуда вы узнали про морской путь?
– В Китае в каждой лавке висит карта мира.
– Но у них свой алфавит.
– Иероглифы, – поправил Норманн, обмакнул гусиное перо и добавил к алфавиту шесть столбцов китайских закорючек.
Честно говоря, он не был уверен, что это китайские иероглифы. Еще во время учебы в училище культуры они с Сашкой и Андреем неплохо развернулись с китайскими фонариками. Тонкие реечки обтянуты белым ситцем и простенький сюжетец а-ля Китай, для достоверности с каждой стороны столбец именно этих иероглифов. Оптовики расхватывали на ура. Уже намного позже он увидел настоящие китайские фонарики, которые и близко не напоминали их «творчество».
– Покажите место, где стоит ваш замок. – На стол легла карта от Любека до Ботнического залива с Новгородом, Ладогой и Онегой.
Шушун подошел к столу и потянулся указательным пальцем, но тут же получил от Норманна шлепок по руке.
– Тут! – указал на северо-восточный угол Ладожского озера.
Шушун фыркнул и встал за спиной.
– У вас большой замок? – спросил фон Аттендорн.
– Строить начал в этом году.
– Вы решились самостоятельно построить замок?
– Зачем же, у меня архитектор из Генуи.
Ганзейские боссы при этих словах переглянулись.
– Как вам Генуя? – задал провокационный вопрос фон Ален.
– Равенна и Ливорно намного краше, а на Крите вообще сказка.
– У вас есть затруднения со строительством замка? – Фон Аттендорн вернулся к основной теме.
– Камнетесов нет, да и земли вокруг малозаселенные.
Ганзамистр фон Аттендорн подтянулся, посмотрел на своих помощников и торжественно промолвил:
– Господин Норманн фон Рус, поздравляю вас с вступлением в Ганзейский союз. Примите от нас торговую бирку, как знак полноправного членства.
На шею легла серебряная цепь с серебряной висюлькой размером с чайное блюдце. В центре изображен потешный мужичок в забавном колпаке, на плечах коромысло с двумя корзинами. Над головой допотопного торговца готическим шрифтом написано: «Norman von Russ». Дав Норманну вволю налюбоваться на бирку, фон Аттендорн продолжил:
– Примите торговый патент! – Протянул рулончик шелковой ткани на деревянной палочке.
Норманн сдвинул витой сине-черно-белый шнурок с большой сургучной печатью на конце и развернул ткань. Красивый готический шрифт, те же слова «Norman von Russ», три подписи и залитый сургучом сине-черно-белый бантик.
– Примите искреннюю признательность за оказанное доверие. – Норманн учтиво поклонился. – Я вас не подведу.
– Ну что вы, молодой человек, не стоит благодарности, это обычная процедура. В дополнение малая печать Любека.
Печать как печать, только что бронзовая, но это понятно, горячий сургуч прилипнет к деревяшке. Он так бы и бросил печать в сумку, да сзади зашипел его переводчик:
– Кланяйся, дурень, тебе оказана великая честь! Теперь все новгородские купцы в друзья будут набиваться!
Норманн снова учтиво поклонился и сказал дежурные слова благодарности, покрутил печать, приметил цифры 786, которые явно не являлись годом. Не велика честь замыкать список в тысячу человек.
– Вам дается право открыть в своем городе самостоятельную Ганзейскую контору, – продолжил фон Аттендорн.
Снова поклон и благодарность… зачем ему эта контора, если деревушки и вырастут в город, то он сам будет командовать без чьего-либо спроса.
– Для большой печати необходим ваш герб, постарайтесь принести без задержки.
– У вас найдется, где нарисовать?
Фон Ален протянул лист бумаги. Норманн быстро сделал рисунок ворот с каменными башенками и двух стоящих на задних лапах медведей. Немного подумал и добавил мишкам ошейники и цепи к башням, затем протянул бумагу фон Аттендорну. В кабинете висела звенящая тишина, Шушун вроде бы вообще перестал дышать.
– Эй! С тобой все нормально? – Норманн слегка пнул его в грудь.
– Кхе, ох, никогда не видел такого чуда! Горазд ты боярин!
Опомнились и немцы, сомкнули лбы над рисунком, послышались бессвязные возгласы.
– Готовую печать доставят вам в руки. – Фон Аттендорн наконец оторвался от созерцания простенького рисунка.
– Для обеспечения безопасной торговли Ганзатаг выделяет вам сотню кнехтов! – торжественно сообщил фон Ален.
Здесь уже завис Шушун. После некоторой паузы несколько раз переспросил немцев и только затем перевел Норманну сказанные слова.
– Ты спроси про оплату воинам и их снаряжение, а то дадут мужиков от сохи, мучайся потом с ними.
Шушун снова пустился в расспросы и уточнения, после чего подвел итог:
– Сотня кнехтов с трехлетним опытом службы, при оружии и доспехе, с ними три офицера. Мы им платим жалованье с сентября.
– Ганза является братством, – заговорил Плесков, – поэтому Ганзатаг решил помочь новому брату деньгами и людьми.
На стол легла бумага с бантиком и печатью, текст непонятен, а вот цифра 10000 Witten наводила на размышления.
– Да, да, вы правильно прочитали, – продолжил Плесков. – Десять тысяч виттенов из подвала Ганзарата. – Пока Норманн собирал мысли в кучку, Плесков добавил: – Вам передается один из общественных кораблей и пятьдесят каменотесов.
Лица Конрада фон Аттендорна, Эберхарда фон Алена и Хинриха Плескова лучились счастьем, а в голове Руслана Артуровича Нормашова билась мысль о бесплатном сыре и мышеловке. Тем не менее он снова вежливо поклонился и, стараясь говорить красиво, рассыпался в благодарности за щедрую помощь. Мол, он своими трудами на благо Ганзейского союза будет способствовать процветанию и обогащению. Пожелал Любеку в скором времени стать самым сильным и богатым городом цивилизованного мира. Ему пожали руку, дружески похлопали по плечу, пожелали высоких прибылей и пригласили прийти сегодня на обед.
Уже выйдя из кабинета, Норманн спохватился: обед – это хорошо, только куда прийти. Секретарь с вежливым поклоном сообщил, сюда и одному, за столом будут знающие русский язык люди.
– Время! Быстро за драккарами! Надо успеть ткани до обеда продать.
– Тебе чего спешить, – осадил Шушун. – Покажи сторожу бирку и иди, куда тебе надобно.
– Продукты надо закупить, столько народа нашими припасами не прокормить.
– Не учи, боярин, сами знаем что надобно.
– Ты никак обиделся! – удивился Норманн. – С чего это?
