Сен-Жермен: Человек, не желавший умирать. Том 1. Маска из ниоткуда - Мессадье Жеральд (читать книги без сокращений .TXT) 📗
— Фокусы с «волшебным фонарем» годятся для детей, мадам, — бросил Готлиб довольно колким тоном.
В комнате воцарилось молчание. Княгиня Полиболос смотрела на посетителя пристальным недовольным взглядом.
— Скептицизм северян, — пробормотала она наконец.
Выходит, несмотря на его опасения, она все-таки поверила в ливонское происхождение Готлиба фон Ренненкампфа и этим дала ему еще один козырь.
— Я пришел попрощаться с вами, княгиня, но, прежде чем поблагодарить за гостеприимство, хотел бы узнать, чего, собственно, вы с пашой ожидали от меня.
Она была явно озадачена.
Готлиб многозначительно глядел на нее целых несколько минут, чтобы дать ей как следует прочувствовать серьезность своих намерений.
— Хорошо, — сказала наконец княгиня, опомнившись.
Она набросила на ноги полу своего халата и продолжила:
— Вы смелы. Это хорошо. Еще одна причина, чтобы вам ответить. Присядьте, пожалуйста.
Он огляделся, но, увидев лишь неизменные низкие табуреты и подушки, остался стоять, с вызовом, явно желая показать этим, что не собирается садиться у ног женщины, которая злоупотребила его доверием. Она поняла; ее губы дрогнули, словно с них уже готовы были сорваться нетерпеливые слова, но потом позвала свою фрейлину и отдала ей какой-то приказ. Через несколько мгновений двое слуг принесли такое же кресло, в каком он сидел накануне. Он соблаговолил сесть и выжидающе посмотрел на княгиню. Та, казалось, подыскивала слова.
— Ваши разговоры об эликсире молодости и философском камне позволили паше думать, что вы наивный простачок, ищущий себе какую-нибудь роль в жизни. Он придумал ее для вас. И поручил мне предложить ее вам…
— Стать агентом Высокой Порты в Европе, — оборвал он ее.
— Вы не так наивны, как ему показалось, — с улыбкой признала княгиня. — Оттоманская держава необорима, граф. Она досягнула до самых врат Вены. Завтра она туда войдет. Германия — ворох разрозненных княжеств. Пруссия не сможет удержать их вместе. У нас только два врага: Австрия и Россия. Но единственное, чего они смогут добиться, — задержать нас на какое-то время. Или пролить лишнюю кровь. С помощью нескольких человек, способных внушить доверие властителям Запада, можно было бы избежать этого досадного расточительства.
— И по-вашему, я мог бы стать одним из них?
Она кивнула.
— Вы молоды, но привлекаете к себе и взгляды, и интерес. Вы балтийский немец, стало быть, русские вам отнюдь не друзья. С малой толикой опыта и советов вы стали бы одним из самых влиятельных наших адвокатов. Похоже, вы не стеснены в деньгах, но Высокая Порта не поскупилась бы, чтобы с лихвой покрыть издержки вашей миссии.
Он задумался над этими словами.
— Столь возвышенным целям, как мне кажется, не слишком соответствуют ловушки, которые вы мне расставили.
— Какие ловушки? — удивилась княгиня.
— Попытки обольщения.
Она рассмеялась.
— Вы говорите о Данае? Это не ловушка, граф. Она искренне в вас влюбилась. Со всем пылом юности. К тому же ей не терпится покинуть Констанцу. Если кто и загнал вас в ловушку, так это ваша собственная подозрительность, поскольку вы напрасно отвергли ее любовь. У бедной девушки теперь разбито сердце.
— А Алексис?
— Вы и его приняли за приманку? Едва увидев вас в окно, когда вы прибыли сюда, он сразу же загорелся желанием стать вашим другом. И сам напросился поужинать с вами. Видите ли, не так уж много чужестранцев бывает в Констанце, особенно таких, как вы. Отсюда и брожение в сердцах и умах. Он по-прежнему прячется в ваших покоях? Я его сегодня еще не видела.
Значит, он и тут ошибся.
— Алексис спал в прихожей. Похоже, ему вчера изрядно досталось. Но какой был смысл устраивать этот зловещий спектакль? — спросил Готлиб, немного смягчившись.
— Бабадагская прорицательница в самом деле ясновидящая, — ответила княгиня задумчиво. — Она мне столько раз убедительно это доказывала, что я и вас смело могу в этом уверить. Фокус, секрет которого вы разгадали, был предназначен лишь для того, чтобы подстегнуть ее талант, а заодно и ваше воображение. Но неужели и в самом деле не было никакого человека, заплатившего жизнью за ваши сокровища?
— Какие сокровища? — спросил Готлиб. — Если вы о сапфире, который я надел на ужин с пашой, то вы из мухи делаете слона.
Она испытующе впилась в него взглядом черных глаз. Готлиб стойко его выдержал. Княгиня вздохнула.
— В любом случае, — продолжила она через какое-то время, — подлинный секрет этого мира, граф, это власть. Я не знаю, верите ли вы по-настоящему в истории об эликсире вечной молодости и философском камне, но позвольте мне в этом усомниться. Вы мне кажетесь слишком рассудительным. Единственное, в чем мы можем быть уверены, — это в том, что наш мир существует. О потустороннем же мы не знаем ничего и не имеем над ним никакой власти. Паша предлагает вам действовать в реальном мире. Если вы присоединитесь к нашему делу, то станете одним из его творцов и разделите нашу победу.
Готлиб невозмутимо слушал. Быть может, княгиня не ошибается. Но она защищает некое дело, и поэтому ее стоит остерегаться. Он прикоснулся пальцем к губам.
— Вы ведь гречанка, княгиня. Как получилось, что вы служите тем, кто поработил вашу страну? И Констанца не ваш родной город. Неужели вы тут лишь для того, чтобы подстерегать проезжих прибалтийских немцев и вербовать их на службу Высокой Порте?
Вопрос был дерзким, но Готлиб решил прояснить ситуацию.
— Полиболосы живут в Константинополе испокон веку, — ответила она. — Как и Ипсиланти, Маврокордато, Кантакузены, Комнины и многие другие. Обязательно ли накладывать на себя руки, если побежден? Тогда бы не слишком много народу осталось на земле. Римляне-победители научились говорить по-гречески, на языке побежденных. Османы тоже оценили наш опыт и наше терпение. Они доверяют нам управление землями Восточной Европы, которые мы знаем лучше, чем они. Мой супруг был наместником Бессарабии. Год назад его унесла лихорадка. Я жду его преемника. И пока выполняю его обязанности.
Фрейлина сделала знак слуге, и тот подал поднос с кувшином из голубого хрусталя, украшенного золотом, два таких же кубка и блюдо засахаренных абрикосов. Напиток напоминал оршад. Готлиб попробовал его и поднял брови.
— Миндальное молоко, — пояснила княгиня.
— А если я отклоню ваше предложение? — спросил он.
— Я буду огорчена. Из-за сожалений, которые будут мучить вас всю оставшуюся жизнь, — ответила она, поднося к губам засахаренный абрикос.
Из приличия он удержался от смеха.
— И кто же будет руководить моими дальнейшими действиями?
— Вы сами. Ситуация ведь проста: надо изолировать Австрию и Россию, помешав им заключить союзы, которые вовлекли бы Францию, Англию или Пруссию в вероятный конфликт с Высокой Портой.
— Но как я этого добьюсь?
— Приобретя доверие французов, англичан и пруссаков. Для этого и нужен ваш талант. Чем выше будет ваш престиж, тем большего успеха вы достигнете. Не сомневайтесь: женщины будут на вашей стороне. Однако никогда не позволяйте им властвовать над вами. Впрочем, мой совет кажется излишним, — добавила княгиня, усмехнувшись.
Готлиб чуть улыбнулся в ответ.
— Не похоже, что вы женаты, — сказала княгиня. — Есть у вас любовница?
— Это было бы то же самое, но не так удобно.
— Неужели женщины вам безразличны?
— Если не хотят покоряться мне.
Услышав такой ответ, княгиня задумчиво, если не скептично, посмотрела на него.
— Женщинам надо что-нибудь обещать.
— Дарить удовольствие и вдобавок связывать себя обещаниями?
— Это что, новые представления балтийских немцев о чувстве? — усмехнулась княгиня.
— Я бы хотел быть уверен, что чувство, о котором вы говорите, княгиня, не окажется блюдом, которое готовят горячим, а подают холодным.
Она обдумала ответ, явно неожиданный для нее, потом улыбнулась.
— Сколько же вам лет?
— Девятнадцать и несколько месяцев.
