Агент полковника Артамонова (Роман) - Яроцкий Борис Михайлович (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
Офицер продолжал сидеть. Перед ним стыла чашка ароматного египетского кофе. Резких движений от задунайского покупателя он не ожидал. Обычно в таких случаях начинался торг. Но покупатель не торговался. С высоты своего роста убийственно произнес:
— В крепости не вы один такой. Вашему сослуживцу, который мне сообщил о прибытии на станцию вагона пороха, я подарил точно такие же часы.
— Откуда порох? Мы не получали. За доставку груза в крепость со станции Рущук-товарная я отвечаю.
— Это мне известно. Порох привезен из Салоник, — уточнил Константин. — Вы должны это знать. Вагон не простоял на товарной станции и двух часов, как его разгрузили и обратно вместе с вагонами из-под боеприпасов угнали в Варну.
— Порожние вагоны меня не интересуют.
— Но вы же запрашивали вагоны для подвоза продовольствия?
— Не помню.
— Напоминаю. Две недели назад ваши солдаты разгружали сухари. Тогда такого усердия, как позавчера, не наблюдалось. А почему?
— Если вам и это известно, вы должны знать: на днях в Рущук прибывает главнокомандующий Абдул-Керим со своей свитой.
— И как долго он пробудет в крепости?
— Не знаю.
— Но можно будет уточнить?
— Пожалуй, да.
— Тогда заодно уточните, куда он проследует дальше.
— Это я уточню.
— И еще. Меня интересует подробная таблица батарей.
— Вы слишком много хотите.
— Я даю возможность вам заработать. Часть гонорара вы уже отработали при условии, что сведения будут проверены.
— Кем?
— Вашими сослуживцами, работающими на войска, стоящие по ту сторону Дуная.
Какой молодец Никола! Это он, будучи машинистом маневрового паровоза, отцеплял вагон с порохом и отгонял его в дальний тупик. Офицер, сопровождавший этот важный груз, предупредил, чтоб вагон не толкали: в нем хоть и порох, но может взорваться. По признанию этого же офицера, из Салоник до Варны они добирались морем, а из Варны бочки с порохом перегрузили в закрытый вагон.
О сухарях для гарнизона тоже поведал Никола. Он видел, как солдаты, носившие мешки с сухарями, набивали себе карманы этим непортящимся продуктом. Их не пугало даже строгое наказание: голодный солдат не очень боится начальника.
Удивительное дело, капитан Джангир вроде не дал согласия работать на противника, но его задело, что его сослуживцы уже давно зарабатывают себе на старость, а он об этом узнает только сейчас.
Константин Фаврикодоров пообещал при следующей встрече вручить капитану золотые часы с условием, что он дополнит сведения, которые сообщил прошлый раз в лавке.
И он дополнил. Для русских войск, если это было достоверно, сведения представляли большую ценность.
О чем же сообщил капитан Джангир?
Сообщил о том, что главнокомандующий Абдул-Керим в Рущуке долго задерживаться не стал. Проследовал дальше — в Силистрию. Там, по данным турецкой разведки, русские войска будут переправляться между Каларашем и Журжево, а это значит — будут наступать в так называемый четырехугольник крепостей. Русские могут отрезать самые мощные придунайские крепости — Рущук и Силисгрию — от основных войск европейской Турции.
Капитан Джангир, в этот раз тщательно выбритый, с нафабренными усами и подстриженной бородкой, в новом френче чуть ли не до колен, на френче медаль за усмирение Сербии, — выглядел женихом. Как потом оказалось, он действительно задумал жениться на француженке, и та вроде бы согласилась быть его второй женой. Первая жена Джангира проживала в столице, имела собственный дом с магазином европейской одежды и пароход — подарок родителя. Родитель нуждался в прочных родственных связях с Францией, подобрал зятю француженку из торговой семьи и прислал в Рущук — на смотрины.
Джангир «смотрел» ее в гостинице уже пятые сутки, но не забывал и бизнес.
— Кроме Абдул-Керима, что вы еще можете сообщить? — спросил покупатель.
— А этих сведений разве мало, чтобы получить золотые часы?
— Мало, — сказал покупатель. — У меня тоже есть хозяин, и каждому сообщению он цену знает. Вам же нужны деньги, много денег. Не так ли?
— От вас не скрываю, да, я — женюсь.
— А что же вы молчите, что в Рущук прибывают арабы?
Не позже как вчера в присутствии Николы, зашедшего в комнату дежурного по станции, диспетчер принимал телефонограмму из Варны: на разгрузке транспорт из Александрии, в Рущук направляются арабы для усиления гарнизона.
— Один табор, — подтвердил капитан.
— Имейте в виду, за эти сведения я вам не заплачу. Мне их уже передал ваш сослуживец.
— Проклятье! — выругался капитан. — Везде он первый.
— Вы должны помнить, что сведения — товар скоропортящийся. Чем быстрей вы их продадите надежному покупателю, тем больше заработаете.
— Я вас понял, — кивнул капитан черной, как грачиное крыло, бородкой. — Запоминайте. Али-паша, который отправился в Черногорию, покупал для своей армии лошадей в количестве десяти тысяч. Он оставил крепость фактически без кавалерии.
— А как обстоят дела с продовольствием?
— В крепости запасы на три месяца, — сказал капитан. — А сухарями мы обеспечены на полгода. Часть этого запаса уже передаем в Плевну.
— Но Плевна не на берегу Дуная.
— Мы туда заманим русских, — признался капитан. — Они там застрянут до зимы, а зимой — какая война? Русские вернутся в Россию. Не первый раз.
Унтер-офицеру русской армии Константину Фаврикодорову пришлось расстаться с золотыми часами, но взамен клятвенно («Клянусь Аллахом») получить заверение, что капитан готов при первой же возможности делиться секретами с русским лазутчиком.
С помощью Николы и его старшего сына Александра удалось уточнить некоторые цифры, в частности о количестве пороха, привезенного из Салоник, о числе арабов, ожидаемых для отправки в Рущук, о количестве таборов низама, зейбеков, башибузуков и черкесов в низовьях Дуная.
С этими сведениями нужно было торопиться. Вот-вот начнется переправа.
Константин прикинул: если он будет возвращаться в штаб кружным путем, то есть через Сербию, сведения безнадежно устареют. Не кто иной как его вожатый, полковник Артамонов, не однажды подчеркивал, инструктируя лазутчиков, отправляемых в тыл неприятеля: «Разведсведения — товар скоропортящийся, это вы втолковывайте своим источникам информации, особенно тем, кто работает за деньги».
Тем же, кто работает бескорыстно, в интересах отечества, эти напоминания, может быть, даже ни к чему. Эти агенты часто сами ищут возможность, как добытые сведения быстрее передать по назначению.
Поздним июньским вечером, когда над Рущуком небо разрывали голубые молнии и по сухой дороге ветер гнал тучи пыли, старший сын друга Николы вывел Константина за город. За кладбищенской оградой они простились.
На рассвете Фаврикодоров был уже в Мечне. Дом агента по кличке Агач, (его к работе готовил Савелий Чикутин) Константин нашел довольно скоро по четким приметам: ставни выкрашены в желтый цвет. На всей улице он один такой — дом с желтыми ставнями, на среднем окне одной ставни не хватает.
Услышав пароль и получив отзыв, агент — это был пятнадцатилетний подросток с серьезными недетскими глазами — повел гостя на веранду, где в клетке скучали два голубя, их привезли прошлой ночью с того берега.
— Депеша готова?
— Через полчаса будет, — ответил гость. Депеша была у него в голове.
В Рущуке он не рискнул изложить ее на бумаге: мало ли кто встретится на дороге?
— Вот-вот взойдет солнце, — высказал тревогу юный агент. — У нас, как и в Никополе, на почтарей охотятся черкесы. Стрелки они отменные.
Этого гостю объяснять было не нужно: стрелков-черкесов он видел в Никополе. До сих пор у него болью отдавалось впечатление от подстреленного голубя.
Через полчаса депеша была готова, и в деревянной капсуле, привязанной к белокрылой птице, улетала на левый берег.
Не долетела она до берега, как ее нагнал солнечный луч. Выстрела вдогонку не последовало.
«Теперь можно и в обход», — подумал Константин.
