Дитя Всех святых. Перстень с волком - Намьяс Жан-Франсуа (смотреть онлайн бесплатно книга TXT) 📗
Отшельница кладбища Невинно Убиенных Младенцев ждала его. Она взяла его исхудалую руку в свою.
— Поверьте мне, приятель, не выходите отсюда!
Франсуа разглядывал старую женщину, которая, судя по всему, была немного не в себе.
— Почему это?
— В компании мертвых так хорошо! Они — единственные, кто хранит молчание, они вас не тревожат, они — единственные, кого не надо опасаться. Опасность — там, снаружи.
Франсуа ничего не ответил. Отшельница стала бормотать что-то похожее на слова песни, а сам он погрузился в размышления. Старуха права в своем безумии: опасность таится снаружи. Если бы он захотел, он мог бы уподобиться ей. Спрятаться в своем Вивре или Куссоне, скрыться от всех. В его возрасте он уже не обязан воевать. Никто не смог бы его ни в чем упрекнуть. Забытый всеми, он окончил бы свои дни в покое и безопасности.
Франсуа встряхнул головой. Затворничество выглядело весьма привлекательно, но именно этого и не следовало делать ни в коем случае. Это означало бы отречение, отказ от жизни, трусость. Женщина, живущая среди мертвецов, сама была мертва. Бесполезная жизнь. Франсуа, напротив, должен идти к людям, сметая все опасности, и с Божьей помощью следовать прямой дорогой.
Так в обществе отшельницы кладбища Невинно Убиенных Младенцев он дожидался наступления утра. Прислонившись спиной к оссуарию, той его части, что была обращена на север, Франсуа смутно надеялся разглядеть какой-нибудь свет, но тщетно.
Напротив, свет не замедлил появиться там, где ему положено, — на востоке, со стороны улицы Сен-Дени. Пропел первый петух, за ним другие. На Скобяной улице раздался голос:
— В «Убегающей свинье» открыли новую бочку вина Шайо. Пять денье пинта. Не упустите такую возможность!
Это был разносчик вина. Да, новый день начинался. Открылись ворота кладбища… Отшельница исчезла. Франсуа поднял глаза к отверстию оссуария. С большим трудом отыскал взглядом череп брата среди остальных. Перекрестившись, Франсуа вышел.
Чтобы получить Божью помощь, в которой он так нуждался, он решил отправиться в собор Парижской Богоматери.
Войдя в собор, он встал возле хоров, опустился на колени и сложил руки. Он поочередно смотрел то на южную розетку слева, с ее теплыми тонами, то на северную, с ее фиолетовыми, синими и зелеными оттенками. Он вспомнил день Вербного воскресенья в 1358 году, когда в отблесках южной розетки он любовался перстнем со львом. Жан стоял рядом, повернувшись к северу, и волчий перстень прятался на его груди, в золотой булле.
Теперь у него были оба перстня. Поднимающееся солнце внезапно упало на льва. Франсуа увидел, как освещенное фантастическим светом кольцо засияло всеми огнями. Волк скрывался в тени и оставался безнадежно темным.
В голову Франсуа пришла странная мысль: если однажды оба кольца окажутся освещенными в одно и то же время, одно — светом Юга, другое — светом Севера, это и будет означать, что он выполнил свою задачу. Но для подобного совпадения требовалось чудо, а кто он такой, чтобы надеяться на Божье чудо?
И Франсуа вышел. От первого же встреченного нищего он узнал, что король больше не живет во дворце Сите, оставленном Карлом V после убийства маршалов, но по-прежнему занимает покои во дворце Сент-Поль. Франсуа отправился туда по улице Сент-Антуан, в конце которой возвышался величественный замок с крепостными стенами — Бастилия.
По пути он стал свидетелем одной уличной сценки, которых происходило в ту пору множество: королевские стражники пинками выгоняли из дверей молодого человека лет двадцати. Тот поднялся, потирая место пониже спины. Вид у него был смышленый, да и выглядел он симпатично.
Франсуа подошел к нему.
— Что с тобой случилось?
— Я был поваром во дворце. Но меня застали за кражей куска мяса, и вот я остался не у дел!
Франсуа вдруг подумал: рыцарь, достойный этого звания, не может предстать перед королем без оруженосца. Почему бы не выбрать именно этого крепкого парня, которого посылает ему сам случай? Но, прежде всего, следовало задать простой вопрос:
— Тебя как зовут?
— Жак Прессар, монсеньор.
— Слушай, Жак, я предлагаю тебе стать моим оруженосцем.
Бывший повар, не раздумывая, согласился на столь неожиданное и заманчивое предложение. Вместе они пошли к старьевщику. Франсуа купил снаряжение для себя и ливрею для Жака. Затем приобрел ему лошадь, которую привязал вместе со своею в конюшне особняка на улице Сент-Антуан, где снял две комнаты, и вечером они отправились к королю.
Франсуа был поражен роскошью королевского жилища. Витражи, гобелены, посуда, светильники — все сияло красотой и свидетельствовало о прекрасном вкусе. На стенах он заметил изображение странного герба: крылатый олень, бело-зелено-красный, и слово «Никогда». Франсуа спросил у Жака Прессара, что это означает.
— Это герб короля, монсеньор. Он взял его, потому что в день его восшествия на престол олень, которого он преследовал, сам подошел к нему. Король украсил голову животного цветком лилии и отпустил на свободу.
— Но что означает слово «никогда»?
— Не знаю, монсеньор.
В сопровождении стражи Франсуа и его оруженосец вошли в приемную, кишащую людьми. Франсуа невольно залюбовался изысканностью костюмов и причесок. С тех пор как он удалился от мира, мода претерпела значительные изменения. Особенно его поразили женские головные уборы: одни напоминали рога, другие имели форму купола, третьи — конуса.
Короля он узнал без труда. Атлетический силуэт, прекрасные светлые волосы, увенчанные короной, не оставляли никаких сомнений.
Рядом с королем шествовала красивая темноволосая женщина с матовой кожей. Ее черные волосы были убраны изящной сеточкой. Она тоже носила корону, и никто бы не усомнился в том, что это и есть королева Изабо Баварская. Франсуа был удивлен ее внешностью. Она больше походила на испанку или на сарацинку, чем на немку. Однако Изабо не лишена была своеобразного очарования.
Франсуа де Вивре собирался представиться королю, но не успел. Тот сам сделал шаг по направлению к нему.
— Кто вы, рыцарь? Я вижу вас здесь впервые.
Франсуа преклонил колено.
— Франсуа де Вивре, ваше величество. Я прибыл, чтобы служить вам, как служил вашему отцу.
Карл VI улыбнулся.
— Поднимитесь, рыцарь. Все, кто служил моему отцу, — достойные люди. Вы поедете со мной на войну против Бретани?
— С радостью, государь.
Франсуа поднялся. Его лицо оказалось совсем близко от лица короля, и он был поражен его бледностью. Лоб молодого властителя покрылся потом, а взгляд казался блуждающим. Неужто король болен?
Рядом стоял его брат, Людовик Орлеанский. Он нисколько не походил на короля. Маленький, злобный, он был похож на своего отца, Карла V. И явно унаследовал его интеллект, лишним доказательством чему являлся его живой, смышленый взгляд. Возле брата короля стояла красавица с матовой кожей, точная копия Изабо. Франсуа поинтересовался у Жака Прессара, не сестра ли это королевы.
— Свояченица… Валентина де Висконти — жена Людовика Орлеанского.
Чуть поодаль Франсуа увидел дядьев Карла VI. От Филиппа Смелого, герцога Бургундского, которого Франсуа впервые увидел при Пуатье, когда тот сражался рядом с его отцом, веяло высокомерием и властолюбием. Жан Беррийский, толстый и розовощекий, казалось, создан был для удовольствий. Его держала за руку совсем молоденькая девушка. Франсуа принял ее было за младшую сестру или дочь герцога, но Жак вновь вывел его из заблуждения.
— Это его супруга, Жанна Булонская. Ей было двенадцать, когда он женился на ней. Я прислуживал на их свадьбе. Теперь ей шестнадцать, а ему — пятьдесят два.
Жан, герцог Беррийский, простовато улыбался. Франсуа не без отвращения смотрел на этого сына короля, который какое-то время правил Францией, а теперь стал жирным старикашкой, выставляющим себя напоказ. Мысленно Франсуа попросил Небо, чтобы никогда ему не довелось превратиться в подобное посмешище.
