Ссылка - Самсонов Геннадий Федорович (книги онлайн без регистрации txt) 📗
Из дремоты ее вывел резкий крик Николая:
– Анна, ружье. Волки.
Сон пропал, как и не было. Анна лихорадочно схватила ружье и огляделась, еще не совсем осознавая происходящее. Резвый хрипел, выгнув шею в сторону седоков. Сани неслись, как показалось Анне, с бешеной скоростью.
– Слева – крикнул Николай, крепко вцепившись в вожжи.
Анна бросила взгляд влево. В свете луны, низко прижав тело к земле, неслись два волка. Внезапно у Анны пропал испуг и появился охотничий азарт. Она уперлась ногами в переплет саней, вскинула ружье и выстрелила. Волки дернулись в сторону, сбившись с ноги, но бега не прекратили. Анна схватила второе ружье, не торопясь нашла цель и хладнокровно спустила курок. Вслед за выстрелом послышался визг. Один волк комком покатился по снегу и судорожно задергал задними лапами. Пальцы Анны сами нашли патрон в кармане, переломили ружье и вогнали заряд в ствол.
– Сзади – командовал Василий. Он переместился в санях ближе к Анне, вожжи держал в левой руке, а правой держал Анну за пояс телогрейки.
Прямо перед Анной, сзади саней, плавными скользящими прыжками несся матерый волк. Казалось он вот?вот прыгнет в сани. Анна в упор влепила ему заряд картечи. Волка подкинуло почти на метр и он дико взвыв плашмя распластался на снегу. Справа тоже просматривались два силуэта волков. Анна выстрелила в их направлении. Силуэты разошлись в разные стороны и отстали. Анна осмотрелась. Вроде опасность миновала. У нее слегка дрожали руки, платок с головы сбился, во рту пересохло. Возбуждение еще не прошло. Николай потихоньку притормаживал коня. Бока Резвого ходили как кузнечные меха, с оскаленной морды, хлопьями слетала пена, глаза дико вращались по сторонам. Николай наконец остановил его, вытер мешковиной, успокаивая ласковыми словами. Резвый потихоньку отходил от бешеной скачки и испуга. Темные глубокие глаза с надеждой смотрели на людей. Николай провел рукой по сырой шее коня: «Ай да умница, хороший мой».
Анна вся возбужденная без умолку, живо жестикулируя, рассказывала Николаю, как она целилась, как стреляла. Тот молча слушал ее, слегка улыбаясь.
– Испугалась? – спросил Николай.
– Сначала да – честно призналась Анна – А потом куда?то все пропало, азарт появился. Я волков еще никогда не видела. Ну и громадины. Всегда представляла их как собак.
– Ничего себе собачки – усмехнулся Николай – Под семьдесят кило бывает тянут, а иные экземпляры бывают и поболе. В это время они редко шалят. Эти видно на переходе были. Сей год что?то их много развелось. А ты, девка, молодец – похвалил наконец Николай Анну – Знатно стреляешь и характер есть. Эдак с тобой и на медведя можно идти.
Анна что?то пробормотала в ответ на похвалу Николая и, чуть смущаясь, спрятала лицо в широкий воротник тулупа. Николай поправил сено в санях и легонько тронул вожжи. Резвый склонил голову набок, передернул крупом и опасливо сдвинулся с места. Постепенно он ускорял шаг, а потом и вовсе перешел на рысь. Анна, глядя из саней на коня, вдруг представила себе, что бы случилось, если бы Резвый вдруг споткнулся и упал, когда за ними гнались волки. Ее передернуло и по спине пошел холодок. В глазах всплыли упругие тела хищников и мощные в грозном оскале клыки. Только теперь к Анне пришел испуг. Она плотней прижалась в санях и поближе придвинула к себе ружья.
Деревня открылась неожиданно, едва они выскочили из небольшого пролеска. В домах не было ни единого огонька. Сани двигались по деревне, сопровождаемые злым лаем собак.
Дом тещи Николая стоял на краю деревни. Николай остановил Резвого. Во дворе, гремя пенью, заходился лаем лохматый дворовый пес.
– Что, Пират, своих не узнаешь? – прикрикнул на него Николай.
Пират признал его и радостно запрыгал натягивая цепь. В избе зажгли лампу, заскрипела дверь.
– Кто здесь? – раздался с крыльца женский голос.
– Это я, мать – откликнулся Николай.
– О, Господи. Что случилось? – тревожным голосом спросила женщина, торопливо спускаясь по ступенькам.
– Ничего не случилось – ответил Николай и засмеялся – На блины приехал.
– Какие еще к лешему блины – возмутилась женщина – Ночь на дворе – и заметив Анну удивилась – А это что за красавица?
– Это попутчица, мать. В избе познакомитесь, а сейчас коня надо распрячь, да в хлев загнать.
– Ну, давай, управляйтесь. А я пойду на стол чего?нибудь соберу.
Анна с Николаем распрягли Резвого, загнали его в хлев бросили ему охапку сена. Пират тихонько урча, недоверчиво поглядывал на Анну. Николай одернул его, тот вскоре угомонился, и таща за собой цепь, уполз в конуру.
Анна вслед за Николаем поднялась по шатким ступенькам в сени, а оттуда в избу. Керосиновая лампа под потолком, слабо освещала нехитрое убранство крестьянского жилища. Массивный, сколоченный из досок стол с отполированной за долголетия руками едоков столешницей, лавка у стены, широкая деревянная кровать с накинутым на постель лоскутным одеялом. Вот и все, если не считать, стоящего у правой стены, видимо сработанного местным мастером, резного буфета – гордости хозяйки.
Зять делился с тещей новостями, а Анна с интересом рассматривала хозяйку. Ей было где?то под семьдесят. Тяжелый крестьянский груд наложил на нее свою печать. Худощавое лицо, изрезанное морщинами, сгорбленная спина, жилистые сухие руки. Только глаза смотрели живо и с интересом.
– Ты, хоть как тут живешь? – не без участия в голосе спросил Николай, рассказав все новости.
– Какая у меня жизнь? – тяжело вздохнула женщина. Пожила на белом свете и слава Богу. Помереть вот только спокойно не дают. Васька Ожегов – бригадир колхозный каждый день на работу кличет. Летось считай ни одного дня не пропустила, на работу в поле бегала, а осенью рассчитали, почитай весь заработок на себе принесла в котомке. До нового года не хватило. Денег только на керосин и дали, а так, немного муки, да зерна пару мешков. А налоги?то подавай – горестно закончила хозяйка.
– Я тебе там рыбы привез. Валентина еще кое?чего положила. В мешке в сенях оставил – сказал Николай.
– Дай вам Бог здоровья. Спасибо. Валентина?то не приедет?
– Сейчас не может. Дороги просохнут привезу.
На ужин был хлеб, вареная картошка в мундире и соленые грузди. Теща пошарила в буфете и достала для зятя полбутылки водки.
– Конюха угощала – пояснила она – Лошадь за дровами дал.
Николай разлил содержимое бутылки по стаканам. Женщины запротестовали и оставили себе только по чуть?чуть. Николай их уговаривать не стал. Пригубив из стакана и пожевав картошку, хозяйка обратилась к Анне:
– Звать?то тебя как, девонька?
– Анна – ответила та, вылавливая из блюда, скользкий в желе грибок.
– А меня зови бабкой Маней. Старая уже. Из каких мест?то будешь Аня?
– Не здешняя она – ответил за Анну Николай – Издалека. В Сольвычегодск ей надо. Беда у нее.
– Да, я вижу, что не из наших краев. Порода другая и грамоте видно обучена. Из городских поди? А что за беда?то?
– Мать – укоризненно перебил ее Николай – дай девке поесть спокойно. Потом я тебе все сам расскажу.
Теща обидчиво поджала губы и стала убирать со стола. Разомлевший Николай от выпитой водки, завернул цигарку и обратился к Анне:
– Вот что, Аннушка, сейчас полезай на печь и поспи немного. Как чуть начнет светать, я тебя из деревни вывезу и дальше довезу сколько можно.
– Дядя Коля, что вы. Пойду я тихонько, вот только рассветет.
– Успеешь находиться. Я все прокумекал. Успею домой вовремя, а коли задержусь немного не беда, отбрехаюсь. влезай давай на печь. Спи. А еще покурю, да Резвому сенца добавлю.
Николай не стал слушать возражения Анны и вышел в сени. Хозяйка подошла к ней:
– Давай ложись девонька, дело говорит Николай. Да и не переломать его. Упрямый как козел. Что ни задумал, уж ни как не переубедишь.
– Баба Маня, а Вы одна живете? – уже с печи спросила Анна.
– Одна. Муженек?то еще в германскую сгинул. А дети разбрелись кто куда. Валентина вот за Николаем, сын старший в Красном Бору, а который помладше – Пашка, тот в Питере где?то на заводе работает. Пишет редко, а домой уж сколько годков не бывал. Сей год, правда, обещал. Да доживу ли?
