Рам и Гау - Радзиевская Софья Борисовна (читать книги без txt) 📗
Глава 4
Люди орды робко и радостно окружили костёр. Он опять горел ярко, ярче, чем утром, когда они уходили. Почему? Об этом никто не задумался. Никто не подумал также, почему хнычет голодный Рам. Его не было с ними у реки — этого также не заметили. Только Ик, маленький и проворный, внимательно следил за тем, как Рам тащил свою тяжёлую корягу, и тут же, схватив большую ветку, размахнулся и бросил её в огонь. Ветка вспыхнула и затрещала. Ик отскочил и громко завопил от радости и испуга. Люди подхватили его крик, прыгали и скакали вокруг огня, но очень близко к нему не подходили. На рычанье зверей в темнеющем лесу отвечали задорными криками, кривлялись и махали руками. Звери к костру не подойдут — побоятся. Это они уже поняли, однако подбросить в огонь ещё топлива больше никто не догадался.
Мяса было вдоволь. Его крошили острыми рубилами и просто рвали сильными, как у зверей, зубами. Недоеденное валялось под ногами. Рам тоже ухватил жирный кусок оленины, он рвал и глотал его, настороженно озираясь: надёжнее было бы оттащить его в кусты, но там, под ветвями, уже густела темнота. Впрочем, бояться не стоило: все были сыты, отнимать у него мясо, когда его так много, никому не придёт в голову.
Маа, самая молодая и смелая из женщин, веселилась больше всех. Она кричала и прыгала при каждом взлёте искр. Перекувыркнувшись от восторга, с размаху налетела на Гау, стоявшего у огня. Гау обернулся и посмотрел на неё, на его грубом лице мелькнуло подобие человеческой улыбки. Он поднял руку и положил на плечо Маа. Но тут в толпе людей раздалось злобное ворчанье, и Кха, храбрый охотник, прыгнул к огню, грубо оттолкнул Гау и стал между ним и Маа. Он рычал и скалил зубы. Нападение было так неожиданно, что Гау зашатался и упал бы в костёр, если бы Урр одним скачком не оказался около него. Рывком он отбросил падавшего Гау от костра, повернулся и, схватив Кха поперёк туловища, поднял над головой. Если б Кха попробовал сопротивляться, разъярённый Урр ударом о землю прикончил бы его на месте. Но Кха отлично понимал это. Ярость его угасла так же внезапно, как и появилась. Он покорно висел в руках Урра и тихо, жалобно, стонал. Гнев великана смягчился. Он ещё несколько секунд продержал побеждённого в воздухе и, угрожающе рыча, отшвырнул его, но не ударил о землю. Однако и этого было достаточно. С жалобным воем Кха прополз несколько шагов и растянулся на земле. Кровоподтёки вздулись на его боках — следы железных пальцев Урра.
Люди покричали, поволновались, но стоны Кха стихли, и на него перестали обращать внимание. Темнело. Все устали от сытости и веселья. Разнеженные теплом, люди засыпали сидя, с куском мяса во рту. Сам Гау немного походил, ощетинившись, оскалил зубы, порычал, но тут же отвлёкся костью, полной жирного мозга. Грозный вождь и сегодня забыл выставить сторожей: охватив руками колени, он положил на них голову и заснул со всеми. Костёр пылал, тучи искр взлетали в языках пламени и падали вниз. К счастью, стояла тишь, иначе не миновать бы пожара.
Гиены и волки давно уже привыкли следовать по пятам орды. Им всё годилось: обгрызанные кости, обрывки шкур, перепадало и мясо при обильной охоте. Трусливо и завистливо они выглядывали из кустов, но непонятная сила огня удерживала их на расстоянии. Наконец, пламя начало меркнуть, наступил их час. Крадучись, они окружили поляну, ползли вместе с ночными тенями, которых не отгонял уже тускнеющий свет. Грызню отложили: здесь надо было соблюдать тишину. И звери молча скалились и щетинили загривки, перехватывая друг у друга куски и кости, разбросанные по поляне. А люди, всегда такие чуткие, продолжали спать, будто заколдованные чудесным теплом.
Костей и мяса оленей могло хватить на всех волков и гиен. Но вдруг, уже на рассвете, громкий детский крик всполошил орду. Люди вскочили, хватаясь за камни и палицы, натыкаясь друг на друга в тумане начинающего утра. Огромная гиена вырвала ребёнка из рук спящей матери и скрылась в кустах. Мать кричала и металась по поляне, остальные женщины, ещё не понимая в чём дело, вопили вместе с ней. Мужчины с дубинами и камнями наготове построились в боевой круг и оглядывались, ожидая нападения. Но из густых кустов, обступивших поляну, слышался только хохот гиен и рычанье грызущихся волков.
Потеря одного ребёнка мало огорчила мужчин. Но от вечернего пира не осталось и следа. И тут воспоминание о пиршестве на отмели овладело всеми: от вчерашней охоты там ещё лежат груды мяса — не всё же докончили звери. Заря уже встала над лесом, ночные хищники убрались в берлоги, от угасающего костра почти не чувствовалось тепла. Скорее туда, где их ждёт мясо! И люди, толкая друг друга, устремились по знакомой тропе. Рам поспешил за всеми. Один Гау, уходя, оглянулся: слабые языки угасавшего костра точно звали его остаться…
Глава 5
Люди провели весёлый беззаботный день. Хотя звери объедались на отмели всю ночь, но и оставшегося людям хватило досыта: они съели мясо, разбили кости и высосали вкусный мозг. Ничто больше не удерживало их на этом месте. Усталости тоже не было: ели готовое. И когда Гау снова крикнул и взмахнул палицей, приказывая идти за ним, — люди поднялись уже охотно. Они догадывались, куда ведёт их Гау, тепло костра начинало манить и их. Пожалуй, и без приказа Гау многие сами направились бы на знакомую поляну. Даже Урр одобрительно зарычал и заторопился.
Гау бежал всё быстрее, всё нетерпеливее. Но напрасно его глаза искали над деревьями струйку дыма, на которую он много раз оборачивался утром, покидая поляну. Дыма не было. Вот и кусты орешника. Гау нетерпеливо ломал густые ветки, продираясь сквозь них на поляну.
Костёр? Его нет. Куча остывших угольев отмечает его место. Глаза Гау налились кровью. Бросив мясо на землю, он в ярости начал топтать его ногами, чтобы дать выход охватившей его злобе.
Орда в молчании окружила место костра. Теперь, когда огня уже не было, каждый чувствовал — как хорошо было погреться около него, почувствовать себя в безопасности, покричать задорно и покривляться в ответ на рычанье зверей в кустах.
Тем временем яркая полная луна поднялась над лесом и осветила поляну. Искать другого, более защищённого места для ночлега было поздно: середина освещённой луной поляны и без костра казалась надёжнее, чем кусты по краям её, полные ночных опасных шорохов. Опечаленные потерей огня, люди начали устраиваться на ночлег: садились и опускали головы на колени. И тут Гау восстановил расшатанный теплом костра порядок.
— Ум! — крикнул он.
Высокий мохнатый человек поднял голову с колен и покорно встал.
Гау немного помолчал.
— Кха! — крикнул он опять так резко, что люди вздрогнули.
Кха, сидевший неподалёку, отлично слышал окрик и знал, что это значит. Он вместе с Умом должен ночью охранять спящую орду. Но Кха в ответ лишь оскалился и с грозным рычаньем опять опустил голову на колени.
В свете луны было видно, как вздулись и затвердели страшные мускулы на его плечах и спине: притворяясь спящим, Кха готовился к прыжку, пальцы его впились в рукоятку тяжёлой дубины. Люди подняли головы, но не шевелились. Они ждали.
Гау помедлил минуту. Его лицо потемнело от прилива крови, зубы оскалились.
— Кха! — зарычал он и взмахнул палицей.
И тут Кха прыгнул на него. Страшный удар его дубины встретил дубину Гау. В следующую минуту дубины полетели в сторону и люди покатились по земле, терзая друг друга руками и зубами.
Вся орда была уже на ногах, Кха и Гау тесно обступили, слышалось тяжёлое дыхание и короткий приглушённый рык. Бой шёл на смерть. Это понимали все. Восставший против вождя должен победить или умереть. Мешать бою не смел никто — таков закон орды. Даже Урр, стискивая свой страшный камень, тяжело дышал и скалил клыки, но не трогался с места.
Живой клубок из двух тел с яростным рычаньем покатился по поляне, косматые головы, оскаленные челюсти, мохнатые руки и ноги мелькали, точно это была игра, а не смертный бой. Орда двигалась за бойцами, не спуская с них горящих глаз, всё дальше от середины поляны, всё ближе к орешнику. Вот клубок подкатился к самым кустам. Стон, хруст — и Гау поднялся один, обливаясь кровью от страшных укусов. Шатаясь, он сделал несколько шагов. Орда молча расступилась перед ним, и вдруг все кинулись на середину поляны: из темноты кустов высунулось чьё-то гибкое туловище и тотчас втянулось обратно и исчезло. Распростёртое на земле тело Кха тоже исчезло.
