Последнее волшебство - Стюарт Мэри (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
– Невелики. Сам понимаешь, он уже стар, а рана его глубока, и он потерял много крови, прежде чем получил помощь.
– Я так и предполагал, увы. Я сходил в лазарет навестить его, но мне сказали, что он лежит без памяти и что опасаются воспаления легких. Вместо него явился принц Урбген, его наследник, а с ним Кадор и Кау из Стрэтклайда. Эктор и Ван Бенойкский тоже были. Я совещался с ними, они все говорят одно: кому-то надо войти вслед за Колгримом. Кау должен как можно скорее вернуться к себе, ему надо охранять своя границы. Урбгену необходимо оставаться здесь, в Регеде, у него отец на пороге смерти. Стало быть, выбирать придется между Кадором и Лотом. Лота посылать нельзя, ты согласен со мной? Хоть он в часовне и давал мне клятву вассальной верности, я пока еще не очень склонен ему доверять, и уж во всяком случае, не там, где дело касается Колгрима.
– Согласен. Значит, ты отправишь Кадора? В нем, я надеюсь, ты больше не сомневаешься?
Герцог Корнуэльский Кадор действительно вполне подходил для такого поручения. То был муж в расцвете сил, закаленный боец и рыцарь безупречной преданности. Когда-то я ошибочно считал его врагом Артура, ибо у него была на то веская причина, но Кадор оказался человеком умным, рассудительным и дальновидным, ненависть к Утеру не застила ему свет и не мешала понимать необходимость объединения Британии перед лицом саксонской опасности. Поэтому он поддержал Артура. А юный Артур в Гиблой часовне провозгласил Кадора и его сыновей наследниками своего трона.
Артур задержал взгляд на восковой дощечке у себя в руке и только сказал мне в ответ:
– Еще бы! – Потом положил ее обратно на стол и распрямил спину. – Беда в том, что такой малоопытный военачальник, как я...
Тут он встретился взглядом со мной и увидел, что я улыбаюсь. И сразу хмурь сошла с его лба и на лице появилось с детства знакомое мне выражение мальчишеского озорного упрямства, но теперь еще к этому присоединилась мужская пламенная воля, которая прожжет себе дорогу к цели сквозь все преграды. В глазах его заплясали огоньки.
– Ну да, ты, как всегда, прав. Поеду я сам.
– И Кадор с тобой?
– Нет. Я должен отправиться без него. После всего, после смерти моего отца и, – он замялся, – и того, что было в часовне, я считаю, что должен сам участвовать в походе и сражениях, которые будут, чтобы возглавить наше войско и довести до конца начатое дело.
Он замолчал, как видно, по старой памяти ожидая от меня вопросов и возражений. Но я безмолвствовал.
– Я думал, ты будешь меня отговаривать.
– Нет. Зачем же? Я согласен с тобой. Тебе надо доказать людям, что твоя доблесть выше случайной удачи.
– Именно так. – Он помолчал. – Не умею выразить это словами, но только все время с тех пор, как ты привел меня в Лугуваллиум и представил королю, я был не то чтобы как во сне, а словно что-то вело меня, вело всех нас.
– Да. Задул могучий ветер и повлек нас по воле своей.
– Но теперь этот ветер стих, – подхватил Артур печально, – и мы предоставлены самим себе и должны полагаться лишь на собственные силы. Словно бы все это было волшебство и чудеса, а теперь они кончились. Ты заметил, Мерлин, ведь никто словом не упоминает того, что было в Лесной часовне, можно подумать, будто это события глубокой древности, из какой-нибудь песни или сказания.
– Это легко понять. Волшебство волшебством, но оно было на самом деле и оказалось непосильно для сознания тех, кто был ему свидетелем. Однако оно запечатлелось в памяти людей и в памяти народной, откуда произрастают песни и легенды. Ну да, это дело будущего. Мы же находимся здесь и сейчас, и перед нами – сложная задача. Одно несомненно: только ты можешь ее выполнить. А потому – ступай и сделай все так, как сам сочтешь правильным.
Молодое его чело разгладилось. Растопырив ладони по столешнице, он всей тяжестью оперся на них, и впервые стало видно, как он измучен и какое облегчение для него – просто уступить своей усталости, чтобы скорее отдать себя сну.
– Надо было мне знать, что ты меня поймешь. Тебя незачем убеждать в том, что я должен отправиться один, без Кадора. Он-то, признаюсь тебе, рассердился сначала, но в конце концов понял тоже. А сказать по чести, мне самому хотелось бы иметь его рядом с собою. Но на это дело я должен пойти в одиночку. Чтобы придать веры не только народу, но и самому себе, если угодно. Тебе я не постесняюсь в этом признаться.
– Тебе не хватает веры?
Он слегка улыбнулся.
– Да не сказал бы. Завтра утром я, пожалуй, поверю во все, что произошло на поле боя, я буду знать, что это было на самом деле; но сейчас мне еще кажется, будто я где-то на грани сна. Скажи, Мерлин, а правильно будет, если я попрошу Кадора отправиться на юг, сопровождать из Корнуолла мою мать, королеву Игрейну?
– К этому нет никаких препятствий. Кадор – герцог Корнуолла, так что после смерти Утера ее дом в Тинтагеле находится под его защитой. И если Кадор сумел переступить через свою вражду к Утесу ради общего блага, он, уж конечно, давно простил Игрейне неверность его отцу. К тому же ты объявил его сыновей твоими наследниками, так что все квиты. Разумеется, ты можешь послать Кадора.
Он улыбнулся с облегчением.
– Ну, тогда все в порядке. Я уже, понятно, отправил к ней гонца с известиями. Кадор поедет ей навстречу. И они вместе прибудут в Эймсбери к тому времени, когда туда доставят для похорон тело моего отца.
– А сопровождать тело в Эймсбери, если я правильно понял, ты поручаешь мне?
– Да, если ты не против. Надлежало бы мне, но я доехать никак не смогу, а почести должны быть королевские. Да и лучше, чтобы его сопровождал ты, ты знал его, а я так недавно принадлежу к королевскому дому. К тому же, если хоронить его подле Амброзия в Хороводе Нависших Камней, то, кроме тебя, некому распорядиться, как сдвинуть королевский камень и где вырыть могилу. Ты поедешь?
– Разумеется. Дорога, если двигаться с приличествующей неспешностью, отнимет девять дней.
– А к этому времени я, глядишь, уже и сам туда прибуду.
Внезапно весь светясь: – Только б не сглазить, я с минуты на минуту ожидаю вестей о Колгриме. И выхожу в поход за ним через четыре часа, как только совсем рассветет. Со мной поедет Бедуир, – прибавил он как бы для моего утешения и спокойствия.
– А что будет делать пока король Лот, если он, как я понял, тебя не сопровождает?
На что он ответил мне с хитрым видом многоопытного политика:
– О, король Лот тоже выезжает с первым светом. Но не в свои владения, то есть, покуда я не разузнаю точно, куда направляется Колгрим. Я попросил короля Лота поспешить прямо в Йорк. Королева Игрейна, я полагаю, тоже после похорон прибудет туда, так что Лот сможет оказать ей там надлежащий прием. А потом, когда его брак с моей сестрой Морганой будет наконец заключен, он волей или неволей станет мне надежным союзником. Ну а пока, до Рождества, если случится сражаться, я как-нибудь управлюсь без Лота.
– Стало быть, мы свидимся с тобой в Эймсбери. А потом что?
– Потом в Каэрлеон, – без заминки ответил Артур. – Если позволят военные дела, я отправлюсь туда. Я никогда там не был, но по рассказу Кадора выходит, что моя ставка должна находиться в Каэрлеоне.
– До тех пор пока саксы не нарушат договора и не двинутся с юга.
– Что рано или поздно неизбежно произойдет. Но до тех пор – да. Пошли нам бог хоть краткое время для передышки.
– И для того, чтобы возвести еще одну крепость.
Он быстро поднял глаза.
– Да. И для этого. Ты будешь там? Ты построишь мне крепость? Мерлин, поклянись, что будешь со мной всегда, – вдруг горячо попросил он.
– Всегда, покуда буду нужен, – ответил я ему. – Хотя сдается мне, – шутливо добавил я, – что орленок довольно быстро оперяется.
И, пони мая, что кроется за его внезапным волнением, заключил: – Итак, до встречи в Эймсбери, где я буду ждать, дабы представить тебя твоей матери.
