Башня преступления - Феваль Поль Анри (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
Поцелуй женщины был полон страстной нежности и в то же время тревоги.
Ребенок слегка вздрогнул.
Второй нежный поцелуй Терезы разбудил девочку. Увидев, что ее веки приоткрылись, Тереза отступила, потом вновь наклонилась над подушкой:
– Суавита!
Ребенок пугливо огляделся, словно ища защиты у невидимого заступника.
– Суавита, девочка моя, – повторила Тереза, – у меня есть письмо для вас от вашего папочки. Он просит вас доверять мне и полюбить меня. Вот, прочтите.
Черты лица девочки исказились, и из ее горла вырвался тот самый хриплый звук: Затем глаза ее закрылись.
Мадам Сула упала на колени и с горячностью заломила руки:
– Боже мой! Боже мой! Это не она! Это не мадемуазель де Шанма! Я смогу искать тех, кто ее любит и, может быть, оплакивает! И мне не придется во время поисков столкнуться с преступлением моей дочери!
XXI
НОТАРИАЛЬНАЯ КОНТОРА
На улице Вьей-дю-Тампль возвышались большие дома с обширными жилыми помещениями. В просторной комнате с высоким потолком, обитой темно-зеленой плотной тканью, стоял стойкий запах лежалой бумаги. Из множества неприятных запахов этот – самый ненавистный.
Три, стоящих друг за другом, канцелярских стола заняли все пространство комнаты. Рядом с каждым столом находилась двухполочная этажерка, так что в комнате располагались шесть довольно массивных предметов. Через открытую дверь во вторую маленькую комнатку виднелся седьмой стол. Все столы были заняты, за исключением одного у входной двери.
Мы видели разные нотариальные конторы, от салонов до министерских кабинетов. Время не стоит на месте. Но вернемся в район Марэ, нотариальную контору, располагавшуюся там в 1835 году.
На двери в маленькую комнату висела небольшая медная табличка с надписью: Мэтр-клерк. На другой, закрытой двери в противоположном конце большой комнаты табличка сообщала: Кабинет.
Это была святая святых самого мэтра Эбера де л'Этан де Буа (Мари-Пьера), преемника мэтра Суэф (Изидора), казначея, лейтенанта артиллерии национальной гвардии и члена многочисленных хоровых обществ. Он был важный господин с прочным положением, устоявшимися политическими взглядами и большим животом.
Месье Суэф (Констанс), племянник бывшего нотариуса и первый клерк, был молодой человек с хорошим будущим, в очках и в зеленом мундире. Он носил нарукавники из желтого люстрина, которые очень шли ему, и косил на оба глаза.
Второму клерку, Маудо, было чуть за сорок; он курил трубку. У него чуточку выпирал вперед кругленький животик, нарукавники он носил зеленые, ни на какое будущее рассчитывать не мог.
Третий клерк, Дьелафуа, с гордостью следовал моде прошлого года. Он напомаживал волосы и расчесывал их на прямой пробор. У него почти не осталось шансов на хорошую карьеру. Имен остальных трех клерков, составлявших персонал конторы в тот спокойный год, не сохранилось. Все они носили нарукавники, и если сложить жалованье всех, не хватило бы на прокорм простой лошади. Лишь место рассыльного оставалось вакантным. Это место и пустовало у входной двери.
Было около одиннадцати часов утра.
Контора завтракала. Кто-то за счет патрона, предлагавшего свежий хлеб и кислое вино; кто-то удовлетворял свой аппетит соразмерно своему собственному заработку.
Суэф (Констанс) кушал нежную котлету; Маудо поедал холодную говядину, принесенную с собой в кульке; Дьелафуа ел колбасу, нарезая ее кусочками; остальные ограничились сыром.
– Сколько лет этой блондинке? – полюбопытствовал из своей конторки первый клерк.
– Э-е-е, – протянул Маудо, – совсем еще нежный возраст.
– А красивая? – спросил Дьелафуа.
Может быть, и не сошла с картинки, но вполне-вполне, в любом случае достаточно красивая, чтобы устроить женушкам патронов веселую жизнь.
– Когда я, наконец, открою собственное дело… – мечтательно протянул первый клерк и тут же решительно добавил: – моя жена ничего не будет знать. – Отправляя в рот кусочек котлеты, он деловито осведомился: – Месье Лабр говорил, когда вернется?
– Да, между одиннадцатью и полднем, – ответил Маудо.
– Странно, – заметил первый клерк, – пришлось ждать четыре месяца, пока он подал признаки жизни. Месье пятый, – обратился он к сидящему сзади коллеге, – будьте любезны, отнесите это в дом под № 14.
– Улица Сент-Круа-де-ла-Бретонри, магазин мод, – добавил Маудо. – Предварительные переговоры оказались успешны?
Констанс Суэф не удосужился ответить, лишь сказал «месье пятому», передавая ему письмо в красивом, пахнущем одеколоном конверте:
– Надеюсь, скоро у нас будет рассыльный, который освободит вас от обязанностей курьера.
Пятый ответил кисло-сладким голосом:
– Я тоже надеюсь на это, месье Суэф.
Когда он ушел, Суэф пробормотал:
– Этот тип лишний в конторе, больно умничает.
– Сегодня утром заходил человек, желающий занять место рассыльного, – вспомнил Маудо.
– Каков он из себя? – поинтересовался месье Суэф.
– Ужасен. С отвратительной прической… как у месье Дьелафуа, только без помады. Пробор точно такой же.
– Я бы попросил вас, месье Маудо… – сказал Дьелафуа, третий клерк.
– Как зовут? – продолжал спрашивать Констанс Суэф.
– Клампен, – не задумываясь, ответил второй клерк; видимо, посетитель сразу ему запомнился.
– Хорошее имя для курьера! – обрадовался месье Суэф.
– Он еще придет. Прошу прощения, месье, я слышу шаги патрона в его кабинете, кажется, он идет сюда, – скороговоркой заговорил Маудо.
Почти одновременно с последними словами второго клерка дверь в кабинет открылась, и на пороге появился круглый человек с красным лицом, в вычищенном до блеска костюме и во внушительном белом форменном галстуке.
– Кто бы мог подумать, что этот толстяк заплатит двести пятьдесят тысяч франков, чтобы выкупить эту контору! – пробормотал про себя Констанс Суэф. – К вашим услугам, патрон, – кланяясь, громко произнес племянник бывшего нотариуса. – Что нового?
– На политическом небосклоне – черные тучи, в природе – весна и расцветание, – как всегда пошутил месье Эбер де л'Этан.
– Не считая репы, – пробубнил про себя Маудо. – Господи, как же он глуп! Это переходит все границы.
Патрон пересек контору важным, исполненным величия шагом, зашел в конторку главного клерка и закрыл за собой дверь.
– Личное дело! – сказал Дьелафуа. – Они будут обсуждать ту блондинку.
– Мой дорогой месье Суэф, – дружески сказал месье Эбер де л'Этан де Буа, – мне необходима, сегодня или завтра, сотня франков для одного частного дела… Непредвиденные обстоятельства… Вы знаете мои правила…
И, не дожидаясь ответа, добавил:
– Боюсь, мы влипнем в историю. У меня из головы не идет дело Лабра.
– Он приходил, – сказал Констанс Суэф.
– Как? Кто? Я думал, что один я видел его! – воскликнул удивленный Эбер.
– Приходил Поль Лабр, – пояснил месье Суэф.
– Ах, Поль? А я видел Жана. В котором часу? – расспрашивал месье Эбер.
– Часов в десять или в половине одиннадцатого. Он должен вернуться от одиннадцати до полудня, – ответил месье Суэф.
Патрон задумался.
– Нужно предупредить комиссара полиции, – сказал он наконец. – Человек, которого я видел сегодня утром, произвел на меня удручающее впечатление… И еще эта мигрень! Не странно ли вам, дорогой месье Суэф, что после четырех месяцев молчания они вдруг заявились в один день и к тому же порознь?
Он запросто положил на стол золотую табакерку рядом с буковой, которой пользовался, несмотря на свой юный возраст, месье Констанс Суэф.
Констанс отодвинул свою табакерку и сухо ответил:
– Такое иногда случается. Никто из наследников, имеющих дело с вашей конторой, не обязан вам нравиться, месье Эбер.
Патрон не обиделся и вдруг запел неожиданно глубоким голосом:
