Хорт – сын викинга - Гладкий Виталий Дмитриевич (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Купеческая лодия из Хольмгарда резво кроила мелкую волну Варяжского моря. Дул свежий попутный ветер и расслабившиеся гребцы играли в кости, весело балагуря, или просто дремали. Лишь купца снедала тревога. Он устроился рядом с впередсмотрящим на большой осмоленной бочке, непроницаемой для влаги, в которой лежали ценные меха, и рыскал глазами по горизонту, словно пытаясь определить, откуда ему ждать беды.
А тревожиться ему было отчего. Весной он успешно сторговался в Слисторпе, получив солидную прибыль и от своих товаров, и от чужеземных, проданных оптом низовским купцам Хольмгарда. Можно было выторговать денег и побольше, но он торопился сделать еще один рейс, в этот раз на остров Готланд, который принадлежал свеям. Там располагалось торжище, которое называлось Готский двор. Оно было менее оживленным, нежели Слисторп в землях данов, да и цены там на товары купцов из Хольмгарда были ниже, тем не менее гостьба со свеями считалась выгодной. И самое главное: Готланд находился ближе, чем Слисторп, и не нужно было перетаскивать товар и судно волоком.
И все бы хорошо, однако в последний час до купца (его звали Чурило) дошли нехорошие слухи, что в Варяжском море лютуют морские разбойники. Весной варяги отправились, как обычно, в земли франков, но, получив достойный отпор, вернулись домой несолоно хлебавши. А поскольку запастись на зиму продовольствием для них было необходимо, варяги, как голодные волки, начали грабить прибрежные племена Варяжского моря и потрошить всех купцов, встречающихся им на пути.
Конечно, морские разбойники не были диковинкой в Варяжском море, и Чуриле приходилось с ними встречаться, но тогда у него под рукой имелись две лодьи новгородских воинов, которые отбили нападение. А в этом году Чурило поскупился, не нанял охрану, понадеявшись на свою удачливость. И, как оказалось, зря. Не вовремя. Несколько пиратских кораблей не представляли большой опасности – море большое, путей в нем много, поэтому встреча с морскими разбойниками прежде была редкостью. Да и нападали варяги в основном на поселения у побережья. Но когда драккаров десятки и они бороздят Варяжское море во всех направления, вот тут-то и призадумаешься.
Кроме купца и гребцов (все они были хорошо вооружены и могли сражаться не хуже дружинников) на лодье находился еще и пассажир. Он подошел к Чуриле на пристани Хольмгарда, когда уже заканчивалась погрузка товаров, и попросил доставить его в прибрежную твердь, хорошо знакомую купцу. Ему уже случалось воспользоваться гостеприимством русов, оставившим у него приятные воспоминания.
Но уж больно странно выглядел проситель. Одетый во все черное, как монах ромеев, он смотрелся чересчур суровым – несмотря на молодость, улыбка на его лице, казалось, никогда не появлялась. Строгие глаза молодого человека заглядывали прямо в душу, и Чурило даже несколько оробел. Высокий, статный, широкоплечий молодец с тонкой талией, подпоясанный кожаным боевым поясом с приклепанными к нему железными пластинами, несомненно принадлежал к воинскому сословию. Он был вооружен мечом, на плече у него висела небольшая сумка, а в руках молодой человек держал дубовый посох с бронзовым навершием в виде волчьей головы и небольшой просмоленный мешок.
Какое-то время Чурило колебался с принятием решения, хотя он предложил купцу хорошую цену за место в лодье и выразительно тряхнул перед ним кожаным мешочком, из которого послышался звон серебряных монет. Но купец хорошо знал, что не стоит пускать волка ночевать вместе с овцами в одной кошаре. Кто знает, что у него на уме? А ну как это лазутчик из ватаги ушкуйников [72], которые озорничали в основном по рекам, но уже начали поглядывать и на Варяжское море.
Тут купец оторвался от созерцания одежды молодого человека, посмотрел на его длинные волосы, завязанные на темени в узел и перехваченные кожаной лентой, – и обомлел. Перед ним стоял оборотень! Как Чуриле этого не знать, если у него в роду были волкодлаки, да и ему ведунья нагадала судьбу перевертыша. Но спасибо посаднику Добрыне, который обратил в новую, ромейскую веру жителей Хольмгарда – Нового Города. Иногда приходилось Добрыне крестить неразумных людишек даже огнем и мечом, когда восстали волхвы во главе со жрецом Богомилом, которого прозвали Соловей. А как без этого, народ темный… Зато после крещения Чурило и думать забыл о мрачных пророчествах старой карги, успокоился душой.
Купец понял, что отказать молодому человеку невозможно. Горе тому, кто попытается стать поперек дороги волкодлаку. Тут и новая вера не поможет. Не все новгородцы смирились с насилием и стали носить крест, старые боги все еще имели большую силу, поэтому стоит ли с ними ссориться? Так Морав-Хорт попал на лодью купца Чурилы. Она была гораздо вместительнее и больше по размерам, нежели воинские корабли, но при этом шла ходко и могла быстро менять курс.
Теперь Морав мог с полным правом носить тайное имя Хорт. Собственно говоря, мысленно он так себя и называл. Морав начал постепенно таять в тумане прожитых лет, исчезать, как утренняя роса, постепенно уходил вместе с отрочеством в небытие. Ему предстояло учиться в тверди хоробрых еще год, но после того, как он наравне сражался с хёвдингом Редвальдом и ярлом Торгардом, делать ему там стало нечего. Познания Хорта в целительстве и волшбе, приобретенные им благодаря учебе у Рогволда, были настолько обширны, что наставники волкодлаков не могли дать ему больше того, что он умел и знал. За исключением военного дела, но и здесь он был на высоте.
В нем вдруг проснулось Нечто, о котором он не имел понятия до того, как попал в твердь хоробрых. Морав-Хорт знал о своей Силе, но она приходила ему на помощь редко, лишь в моменты большого душевного подъема, пробиваясь, как родниковый ключ сквозь затвердевшую земляную корку. А тут некая неведомая мощь, разбуженная наставниками, неожиданно вошла в его плоть и кровь, и юноша боялся даже мысленно измерить ее пределы и возможности.
Он сидел на корме и вспоминал. С Редвальдом он дрался, применяя волшбу. Собственно, как и хёвдинг. Так они договорились. И Морав знал причину несколько странного решения Редвальда: наверное, он почувствовал, что в обычном бою ему не победить молодого гридя, что могло сказаться на его престиже. Но хёвдингу и волшба не помогла. В Хорта словно вселился сам Велес. Оба сражались на пределе своих возможностей, нередко уходя на границу Нави, и звон их мечей, казалось, достигал даже Ирия. Возле ристалище собрались все насельники тверди – все до единого. Такой бой пропустить было просто невозможно.
Морав-Хорт дрался исступленно; временами он стелился по земле, как трава-вьюнок, а иногда взмывал высоко в воздух и наносил такой мощный удар, что раскалывал щит соперника, и Редвальду приходилось несколько раз брать новый. Зато Хорт, совсем разгорячившись, и вовсе отбросил щит в сторону, чтобы он не мешал свободе движений. Морав не берег силы, потому как откуда-то точно знал, что бой продлится недолго.
Так оно и вышло – Редвальд в конечном итоге сдался. Не зря Рогволд много раз говорил своему ученику, что тот обладает бесценным даром предвидения, который нужно развивать, но Морав обычно отмахивался – пустое; он не собирается быть ведуном. Хёвдинг пропустил несколько ударов, которые могли считаться легкими ранениями, не будь на поединщиках прочных стальных панцирей, и понял, что еще немного – и Морав сделает очередной выпад, который окажется последним, решающим. Поэтому после очередного своего провала, Редвальд отсалютовал юному гридю мечом, тем самым прекратив бой, и милостиво похлопал его по плечу: мол, неплохо дерешься.
Зрители устроили веселый гвалт – уж они-то собаку съели в поединках и видели, что хёвдинг сплоховал, как это ни удивительно, – лишь Торгард нахмурился и неторопливо удалился, задумчиво покусывая длинный ус. Теперь у него не было иного выбора, как самому сразиться с юным гридем, который оказался чересчур крепким орешком.
Бой с Торгардом был совсем другим. Ярл строго-настрого приказал Мораву-Хорту забыть про боевую магию и сражаться как сражаются обычные воины. Видимо, он сообразил, что юнец в волшбе превосходит Редвальда, поэтому хёвдинг и прекратил поединок раньше времени. Торгард надеялся на свой богатый боевой опыт и великолепную выучку, которая приходит только с годами. Шрамы на его теле были как следы от удара вицей, которой наставник наказывал нерадивого ученика, и напоминали Торгарду, где, когда и как он сплоховал.
