Еретик - Корнуэлл Бернард (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
— Ты кто такой? — спросил Робби.
— Я сеньор Безье, — ответил Жослен, — и наследник графа Бера.
Шотландец, не сдержавшись, издал радостный вопль. Он стал богачом.
Граф Бера уже начал жалеть, что не оставил при себе трех-четырех ратников. Не то чтобы он считал, будто ему может понадобиться защита, просто такому знатному сеньору положено иметь свиту, а после отъезда Жослена с отцом Рубером и всех конников при его особе остались лишь оруженосец, слуга да сервы, расчищавшие от земли таинственную стену, которой, как ему хотелось верить, был замурован тайник в алтаре старой часовни.
Он снова чихнул, а потом, почувствовав головокружение, присел на упавший камень.
— Подойди к костру, монсеньор, — предложил его оруженосец.
Этот флегматичный семнадцатилетний парнишка, сын вассала из северной части графских владений, не стремился к приключениям и не выказал ни малейшего желания отправиться добывать себе славу в компании с Жосленом.
— К костру?
Граф прищурился, непонимающе глядя на паренька, которого звали Мишель.
— Мы развели костер, монсеньор, — пояснил Мишель, указывая на дальний конец склепа, где из щепок, оставшихся от разломанных гробов, сложили небольшой костерок.
— Костер, — рассеянно пробормотал граф, которому почему-то никак не удавалось сосредоточиться.
Он чихнул и не сразу смог восстановить дыхание.
— День нынче холодный, монсеньор, — терпеливо промолвил парнишка, — а у огня ты согреешься, и тебе станет лучше.
— Костер, — повторил граф, все еще силясь собраться с мыслями, и тут его осенило. — Ну конечно! Огонь! Молодец, Мишель! Раздобудь факел! Раздобудь и принеси мне.
Оруженосец поспешил к костру и, вытащив из него длинную, горевшую с одного конца ветку вяза, отнес ее графу. Тот нетерпеливо отпихнул сервов от только что обнаруженного в стене отверстия. Это была крошечная дырочка, сквозь которую пролез бы разве что воробей. Заглянув в нее, граф понял, что за ней находится ниша, но, как ни напрягал зрение во тьме, нельзя было ничего разглядеть. Он обернулся к Мишелю, державшему факел.
— Дай мне, дай сюда, — нетерпеливо потребовал граф и, выхватив у оруженосца горящую палку, помахал ею в воздухе, чтобы огонь разгорелся поярче.
Когда палка заполыхала, рассыпая искры, он сунул факел в отверстие и, к своему восторгу, не встретил преграды. Это подтверждало, что за стеной есть свободное пространство. Граф засунул факел еще глубже и бросил на дно, затем наклонился и приложил правый глаз к отверстию, силясь рассмотреть, что находится за стеной.
В спертом воздухе замурованной камеры пламя быстро слабело, но этого света хватило, чтобы разглядеть пространство за стеной. Граф посмотрел, и у него перехватило дыхание.
— Мишель! — натужно выкрикнул он. — Мишель! Я вижу...
И тут пламя потухло.
А граф лишился чувств.
Он скатился с земляного отвала. Увидев белое лицо и открытый рот графа, Мишель в первый миг подумал, что его господин мертв, но тут граф, не приходя в сознание, издал слабый вздох. Сервы, разинув рты, таращились на оруженосца, который в свою очередь так же оцепенело таращился на своего господина. Наконец Мишель кое-как собрался с мыслями и приказал вынести графа из склепа. Это оказалось непросто, ибо огрузневшее тело пришлось вытаскивать наверх по приставной лестнице, но, когда это было сделано, кто-то догадался не тащить бесчувственного старика в монастырь на руках, а взять в деревне ручную тележку. Графа погрузили на нее и покатили в обитель Святого Севера. Путь занял почти час. За это время граф два или три раза застонал и по его телу иногда пробегала дрожь, но во всяком случае, когда монахи перенесли его в лазарет и поместили в маленькую выбеленную келью, в которой жарко горел очаг, он был жив.
Осмотрев больного, брат Рамон, испанец, который состоял при монастыре лекарем, явился к аббату с докладом.
— У графа лихорадка и избыток желчи, — сообщил целитель.
— Он умрет? — спросил Планшар.
— Только если так будет угодно Богу, — ответил брат Рамон, который всегда отвечал на этот вопрос именно такими словами. — Мы поставим ему пиявки, это отведет дурную кровь, затем попробуем изгнать лихорадку, заставив его пропотеть.
— И ты будешь молиться за него, — напомнил Рамону Планшар.
Потом он вернулся к Мишелю и узнал, что ратники графа отправились за реку, в набег на англичан.
— Встреть их по возвращении, — велел аббат Мишелю, — и скажи им, что их господина хватил удар. Напомни сеньору Жослену, что нужно послать сообщение в Бера.
— Слушаюсь, ваша милость, — отозвался Мишель, похоже, весьма обеспокоенный свалившейся на него ответственностью.
— А чем занимался граф, перед тем как упал в обморок? — осведомился аббат и таким образом узнал о таинственной стене.
— Может быть, мне вернуться и выяснить, что же все-таки находится за этой стеной? — нервно спросил Мишель.
— Предоставь это мне, Мишель, — строго ответил Планшар. — Твое дело служить своему господину и его племяннику. Езжай, найди сеньора Жослена.
Мишель поехал к реке, чтобы перехватить на обратном пути Жослена, а Планшар направился на поиски сервов, которые доставили графа в монастырь. Они стояли у ворот, ожидая вознаграждения, и, завидев Планшара, опустились на колени. Аббат заговорил первым, обратившись к самому старшему:
— Верик, как дела у твоей жены?
— Страдает, ваша милость, мучается.
— Скажи ей, что я молюсь за нее, — искренне заверил старика аббат, после чего возвысил голос, обращаясь ко всем: — Послушайте меня, все вы. Слушайте хорошенько. — Он выдержал паузу и, когда все взоры обратились к нему, строго и повелительно продолжил: — Слушайте, что вам следует сделать. Сейчас, не откладывая, вы вернетесь в замок и снова забросаете эту стену землей. Так, чтобы ее невозможно было увидеть, чтобы никто ее не нашел. Ни в коем случае не копайте дальше! Верик, ты знаешь, кто такие энкантада?
— Конечно, господин, — отозвался Верик, боязливо перекрестившись.
Аббат подался поближе к серву.
— Верик, если вы не забросаете землей эту стену, вас ждет нашествие энкантада. Они изойдут из подземелья, приманят ваших детей пением и танцами и увлекут их за собой прямо в ад. Поэтому идите и забросайте стену землей. А когда это будет сделано, возвращайтесь ко мне за наградой.
В монастырской кружке для подаяний лежало несколько монет, и Планшар решил отдать их сервам.
— Я доверяю тебе, Верик! — заключил он. — Не копайте дальше. Просто забросайте стену землей.
Сервы поспешно отправились исполнять приказание, а аббат, проводив их взглядом, пробормотал короткую молитву, прося Господа простить ему эту маленькую ложь. Разумеется, он вовсе не считал, будто под старой часовней Астарака замурованы демоны, зато понимал, что находка графа должна быть скрыта, а страх перед энкантадами позволял надеяться, что работа будет исполнена как следует. Покончив с этим делом, Планшар вернулся в свою келью. Неожиданное появление в монастыре графа оторвало аббата от чтения письма, доставленного час назад. Письмо прислали из цистерцианской обители в Ломбардии, и теперь Планшар перечитывал его, размышляя, нужно ли сообщить братии его ужасное содержание. Решив, что лучше этого не делать, он преклонил колени в молитве.
Ему подумалось, что он живет в мире зла.
И вот на эту юдоль греха обрушилась кара Господня. Смысл письма был именно таков, и Планшару оставалось только молиться. «Fiat voluntas tua, — повторял он снова и снова. — Да будет воля Твоя».
И весь ужас в том, подумал аббат, что Господня воля вершится.
* * *
Первым делом нужно было собрать как можно больше выпущенных стрел. В Англии или в тех землях Франции, где давно установилась власть английского короля, всегда можно было разжиться новыми стрелами, но здесь, в Гаскони, стрел днем с огнем не найдешь. Стрелы для боевых луков изготавливали в английских графствах и отсылали туда, где размещались отряды лучников, но здесь, вдалеке от ближайшего английского гарнизона, пополнить запасы было негде и каждая стрела была на вес золота. Поэтому Томас и ходил от трупа к трупу, собирая стрелы. Большая часть стрел с широкими наконечниками так плотно засела в конской плоти, что извлечь можно было одни лишь древки, но и они могли пригодиться. Запас наконечников имелся у каждого стрелка, хотя, если была такая возможность, люди старались вырезать наконечники из трупов. Стрелы-пробойники извлекались без труда. Если находили стрелу, пролетевшую мимо цели и просто валявшуюся на земле, она становилась предметом шуток.
