Персиянка - Городников Сергей (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
Разин замер на корме, напряжённо вслушиваясь, как будто надеялся, что всплеск повторится. Он повторился с появлением над водой черноволосой головы, за ним послышался другой, последний. Княжна ни разу не позвала на помощь. Затем тёмная рябь жадно сомкнулась над жертвой и больше её не выпустила. Вспышка молнии и гром над стругом не поразили бы так свидетелей происшедшему, как поразил их нечеловеческий вопль отчаяния, вырвавшийся из горла атамана, будто из него вырывали душу, чтобы унести прямо в ад. Самые бесстрашные старшины и казаки содрогнулись и побледнели, невольно прозревая видением предстоящих ужасов и кровавых буйств вождя.
Сам напуганный, чем он станет, надеясь вернуть себя прежнего, Разин вдруг бросился вниз головой туда, где видел последний раз персиянку. Но одежда его сразу же насытилась водой, отяжелела, а ледяным холодом свело судорогой правую ногу. Со струга ему бросили причальную верёвку, но он не желал замечать её, казалось, намеревался разделить участь княжны. Лучшие пловцы спрыгнули за ним с судна, выловили атамана и, обвязав концом верёвки, помогли товарищам втащить его на палубу. Но некоторые пожалели об этом – выловленный из реки, он был уже иным, словно его там успели подменить. Он на глазах превращался в воплощение зла, с безумным сверканием в блуждающих широко расширенных зрачках осмотрел всех и хрипло произнёс с открытой угрозой:
– Ну что? Этого хотели?!... Кровью, кровью заплатите мне все! Все!!!
Плюнув к ногам старшин, он отвернулся. То ли из?за прокушенной губы слюна была необычно алой, то ли она упала на ярко красный цвет на ковре, но старшины от неё отступили, как от змеиного яда. А Разин расправил плечи и грозно вымолвил в сгущающиеся над рекой сумерки:
– И ты Волга! Дала мне силу пленить её. Так получи в подарок её и... мою душу... Дай же натешиться вволю донскому казаку... А уж я напою тебя! Не вином, напою. Сладостью крови! На века запомнишь о ней и обо мне!
Ночь оттеснила вечер и, как сообщница, прикрыла теменью воровскую стаю казачьих челнов и струга, увлекаемых течением Волги, и ход которых осторожно подправлялся рулевыми вёслами, чтобы все челны неотрывно следовали за большим стругом вождя. От общего места сбора у Заячьего острова они плыли при спущенных парусах и серединой реки. Миновали окраины, затем слободы посада и стали заворачивать к облику Белого города и причалам, приближаясь к чёрной выпуклости левого борта "Орла", который застыл на якорных канатах в стороне от пристани. Как ни старались казаки подчиняться жесткому приказу атамана, а избежать предательских хлюпаний и слабого поскрипывания рулевых вёсел не удавалось. Над носом боевого корабля появился горящий светильник, и мужской голос строго крикнул оттуда:
– Кто плывёт?
Разин чуть дёрнул подбородком от обеспокоенности, которую расслышал в голосе дежурного офицера. Но струг и челны уже заходили под высокий борт, и корабельные пушки им были не опасны. Однако и надежда на внезапность нападения ускользала.
– Мне нужно переговорить с капитаном! – громко, чтобы слышали в челнах, отозвался Разин.
Офицер предпочёл выполнить это властное распоряжение, и, когда челны рассредоточились вдоль обращённого к реке бока "Орла", сверху раздался грубый возглас капитана, тревогу которого выдавал ставший особенно явным иноземный выговор:
– Бутлер слушает! Кого это черти принесли?!
– Разина с товарищами они принесли, – спокойно ответил казачий вождь.
С берега донёсся пронзительный разбойничий свист, услышав который, Разин без окольных слов потребовал:
– Капитан, предлагаю тебе присоединиться ко мне. С этим кораблём и моими людьми мы станем безраздельно хозяйничать по всему морю и на реке, в Персии и в Поволжье. Обещаю, ты станешь через год богаче любого купца.
Казаки застыли в напряжённом ожидании. Наконец капитан высказался так же откровенно:
– Ты предлагаешь мне поднять флаг пирата? Заманчиво, чёрт возьми! Надо подумать. А если я не соглашусь?
– Тогда я вынужден буду заставить принять мои условия о сдаче корабля, – холодно, без тени сомнения, объявил Разин. – "Орёл" окружён и с реки и с берега.
Было видно, что капитан наклонился у носа боевого судна, всмотрелся вниз и убедился, что челны облепили корабль, как псы медвежью берлогу.
– Хм?м. Это убедительно, чёрт возьми, – послышалось его бормотание. И он немного повысил голос, внятно попросил: – Всё же я прошу дать мне час подумать.
Разин как будто заранее был готов к такой просьбе.
– Ладно, капитан, думай, – согласился он. – Но при условии, что честно ответишь на мой вопрос. Мои люди утверждают, что доставили на корабль царского порученца. Тот был замотанным в парусину и связанным. Он на судне?
На этот раз Будлер тянул с ответом. Сначала откашлялся. Признался он с крайней неохотой:
– Твои люди не врут. Он здесь и надёжно заперт.
– В таком случае, я хочу получить его.
В ледяном голосе атамана угадывался звон острой сабли, уже занесённой над шеей смертельного врага.
– Но он нужен воеводе, – уклончиво возразил Бутлер. – А я жду воеводу, который приказал никого к нему не впускать.
– Воеводу успели предупредить о моих намерениях. Он заперся в крепости и не придёт, – с презрением сказал атаман. – Сам видишь, кому порученец нужнее.
Наверху убрали светильник.
– Хорошо, атаман. – Бутлер, скрипя сердце, признавался, что вынужден подчиниться. И распорядился в сторону: – Принести запертого пленника!
Внезапно слева от его голоса плотную темень ночи пронзила яркая вспышка пистолетного выстрела. Под звук сопроводившего её громкого хлопка пуля цокнула о наплечную сталь доспеха Разина, в лёт отскочила ему за спину. Казаки словно ждали чего?то подобного – тут же в челнах поднялась ответная пальба ружей и пистолетов. Будто разбуженная этим шумом, в проёме туч бледно проглянула размытая дымкой луна и высветила часть реки и берега до подножия белокаменной крепости.
– Атаман ранен! – зычно завопил высокий голос с одного из челнов.
Обнажённый светом месяца бок враждебного корабля и этот крик взбудоражили казаков. Злобные возгласы проклятий коварству капитана, отборная ругань взлетели к корабельному борту вместе с железными лапами крючьев, которые потащили за собой привязанные верёвки. Первые сорвиголовы полезли по ним наверх, а для прикрытия их поднялась новая волна ружейной стрельбы, затем с крайнего большого челна ахнула медная пушка, и ядро попало в рею передней мачты «Орла», надломила её.
– Не ранен я! – во всю силу лёгких заорал Разин, пытаясь остановить своевольное нападение на готовый сдаваться корабль.
Однако удержать казаков не было никакой возможности. Разин гневно обернулся, чтобы приказать затрубить отбой, и уставился в Мансура. Отскочив от плеча доспеха вождя, пуля самого первого выстрела поразила стоящего за его спиной хазарина, застряла у него в голове. Он шатался и держался за рваную рану под вываливающимся глазом, а его пальцы быстро окрашивались проступающей кровью, тёмные струйки показались и в углах его губ. Разин вскинул голову, ещё раз глянул на корабль, и понял, наконец, что трубить отбой уже поздно.
А на палубе "Орла" Бутлер покраснел от ярости и заревел в лицо Плосконосу:
– Как ты посмел стрелять без моего приказа?!
Плосконос вместо ответа направил ему в грудь второй свой пистолет.
– Успокойся, капитан Бутлер, – произнёс он раздельно и ясно. – Я не вижу для себя никаких выгод в ваших сделках с этим разбойником, по которому плачет топор палача. А пленник мой... мой и воеводы, и должен отдать ему очень важное письмо. Которое и я бы не прочь заполучить... – Близкий стук крючьев заставил его требовательно повысить голос. – А теперь, капитан, займитесь обороной государева корабля!
Бутлер сообразил, что сделанного не изменишь, мириться с казаками поздно и лучше последовать распоряжению Плосконоса. Он повернулся к своим растерянным и ожидающим его приказов офицерам, за которыми из нутра судна беспорядочной толпой выбегали на выстрелы ничего не понимающие матросы. Мгновения оставались до того, как страх лишит их разума и способности подчиняться.
