Джентльмен-капитан (ЛП) - Дэвис Дж. Д. (книги серии онлайн TXT) 📗
Мы спустились, оставили лошадей у основания гордо раскинувшихся ступеней и последовали за Шимичем внутрь. Изящный коридор с классическими статуями и вазами ничем не выдавал воинственных наклонностей хозяина. Не лежали на стойках шпаги и пики, не выставлены с любовью напоказ мушкеты. Вместо этого стены украшали бумажные обои, так модные тогда в Уайтхолле. Справа расположился камин, над которым висел портрет юного красавца–кавалера в придворном одеянии времён короля Якова. В конце коридора двое слуг эффектно распахнули внушительные двери. Мы переступили порог и оказались в поразительном зале, все стены которого, похоже, были стеклянными.
Джадж и я замерли, оглядываясь в безмолвном изумлении. Огромные — от пола до потолка — окна расположились с трёх сторон, четвёртую же составляли зеркала и два маленьких камина. Язычки пламени танцевали в стёклах, перепрыгивая от одного окна к другому, неспособные создать сколько–нибудь заметного тепла. Только потом я заметил фигуру, сидящую посреди комнаты в кресле с высокой спинкой. Это был коротышка едва ли выше Джона Тренинника, худой и седовласый, возможно, лет шестидесяти или около того, с небольшой заострённой бородкой, популярной в начале правления прежнего короля. Через всю левую щёку к челюсти спускался старый, но всё ещё сердито–багровый шрам от удара, явно чуть не оставившего нашего хозяина без глаза. Простой наряд, как и всё в нём, принадлежал к прежним, совсем иным временам. Перед нами была личность, совершенно незначительная на вид — эдакий заурядный нотариус из провинции, если не считать чудовищного рубца.
Он поднялся и протянул нам обоим руку. Когда мы приблизились, я обнаружил, что возвышаюсь над ним.
— Я Гленраннох, — просто представился он, скользнув по нам взглядом в манере, свойственной робким людям. — Добро пожаловать в Шотландию, джентльмены, и добро пожаловать сюда, в башню Раннох.
Сначала Джадж, а затем и я пожали ему руку. Как и взгляд, ладонь великого генерала была мягкой, будто у юной девы.
— Капитан Джадж, капитан Квинтон.
Он на мгновение задержал рукопожатие, казалось, отыскивая что–то в моём лице. Потом отвернулся и дал знак принести стулья. Два мальчика, нелепо разряженные по последней лондонской моде, бросились вперёд и поставили их перед генералом.
Джадж озирался с нарочитым восхищением.
— Вы обладаете весьма впечатляющим домом, сэр, — провозгласил он. — Я слышал о нём, конечно, во время своего прежнего назначения в эти воды, но возможности нанести визит так и не появилось — вы отсутствовали тогда, а у меня были другие заботы.
Гленраннох пожал плечами и произнёс лишь одно слово. «Безумие». В последовавшей тишине я подумал о двусмысленности его замечания. Затем он махнул рукой на окружающее нас стекло.
— Полнейшая дурь, капитан Джадж, — продолжил он. — Здесь был мощный старый замок. Настоящая башня Раннох, в которой я вырос. Вековое строение с толстыми стенами, дававшими тепло зимой и прохладу летом. Но мой отец тридцать лет прослужил в Гард Экосэз [19] французского монарха, сопровождая почившего короля Людовика от одной блистательной фантазии на Луаре к другой, и ему взбрело в голову стать хозяином собственного шато. И вот старая башня пала, а вместо неё выстроили это. Зимой мы соскребаем лёд вон с тех зеркал, а летом я могу разбить яйцо и изжарить его на своём кресле. В то время я участвовал в боях где–то в Брабанте и не в силах был остановить отца. Он умер за неделю до того, как адское сооружение было завершено. Как говорят проповедники, пути Господни неисповедимы, но не думаю, что даже сам Господь ведает, какими путями мы, обитающие здесь, остаёмся в живых.
Гленраннох произносил слова так тихо, что мне приходилось напрягать слух, чтобы понять его. Почти ни следа от шотландца не осталось в его речи, а случайные гласные выдавали многие годы, проведённые на службе у Нидерландов. Однако чем дольше длился разговор, тем быстрее таяло первое впечатление о его незначительности и слабости. Существует мнение, что величайшие из генералов дерутся как можно меньше, убивают как можно меньше и говорят как можно меньше. Когда же им всё–таки приходится драться, убивать или говорить, они делают это беспощадно и чётко. Мне стало любопытно, так ли это в случае с Колином Кэмпбеллом из Гленранноха. Простота его манер смущала меня, будто бы что–то под ней скрывалось.
Генерал кивнул Шимичу и произнёс несколько резких гортанных слов. Должно быть, это был язык народа Шимича, живущего далеко к востоку от Рейна. Громадный наёмник поднёс три кубка вина, и мне странно было наблюдать, как могучий великан прислуживает крошечному генералу. Когда он удалился, я пригубил вино, оказавшееся более чем приемлемым кларетом, и снова посмотрел на Гленранноха, который продолжал говорить.
— Что ж, джентльмены. При всём удовольствии принимать таких редких гостей, я вынужден поинтересоваться, что привело два военных корабля его величества и двух столь блестящих капитанов в этот тёмный уголок его владений?
— Сэр, его величество заботится о каждом уголке своих владений, — без запинки ответил Джадж.
— Может, и так. Однако он уже два года как счастливо восстановлен на своих престолах, капитан Джадж, и всё это время мы и королевского кеча не видали в этих водах. Не встречали мы и ни единого солдата западнее Инверарея, где, должен признаться, они немилосердно досаждают моему родичу Лорну.
Джадж отпил вина и кивнул.
— Его величество желает защитить местные воды от любых проделок голландцев, сэр. Он также хочет удостовериться, что само отсутствие его войск в этих землях не даёт повода недовольным творить бесчинства. — Джадж невозмутимо смотрел на Гленранноха. — К слову сказать, я думаю, кое–кто и в вашем клане мог затаить обиду после казни прежнего лидера, Аргайла.
— Только не я, — вежливо улыбнулся Гленраннох. — Арчи представлял собой наиболее опасное сочетание, капитан: он был человеком одновременно бесконечно лживым и чрезвычайно глупым. Своим абсурдным позёрством он мог уничтожить весь клан Кэмпбеллов. Никто из моего рода не огорчился, когда его голова покатилась с плеч, и я меньше всех. — Гленраннох не отпил вина. Теперь же он осторожно поставил кубок на стол рядом с собой. — Совсем другое дело — новая голландская война, как вы говорите. Я более чем достаточно знаю о Нидерландах, прослужив четверть столетия их высокочтимым Генеральным штатам. — Он пристально посмотрел на нас. — Прошу вас, объясните, джентльмены. Почему его величество полагает, что голландцы вдруг возникнут у этих берегов? Будь я великим пенсионарием де Виттом или лейтенант–адмиралом бароном Обдамом, джентльмены, я бы двинулся прямо на Темзу, мощно и быстро, и измором заставил бы Лондон сдаться, пользуясь вашей беззащитностью. Меня не интересовали бы забытые Богом пустоши вроде этой.
В мягкости Кэмпбелла и впрямь скрывалась неожиданная проницательность.
— Сэр, — горячо возразил я, склонившись к нему, — в прошлой войне многие голландские корабли огибали Шотландию, чтобы избежать встречи с нашим флотом в Проливе. Они и теперь часто укрывают свои рыболовные суда в гаванях на местном побережье. Эти воды важны для них, сэр, и они могут попытаться овладеть ими в преддверии новой войны. — Джадж взглянул на меня с любопытством, похоже, удивившись, что подобное озарение пришло в голову такому профану. Тем не менее, оно пришло из безупречного голландского источника. Большая часть работы моего шурина Корнелиса, по–видимому, состояла в сопровождении пузатых амстердамских флейтов на пути вокруг Шотландии — в обход, «ахтером», как он это называл — и в охране любых передвижений рыбаков, обследующих сельдевые отмели. — Мы всего лишь преграда, сэр, поставленная, чтобы напомнить голландцам, да и всем остальным, что земли эти находятся во власти короля Англии.
— Единственный, кому принадлежит власть в этих землях, капитан Квинтон, — натянуто улыбнулся Гленраннох, — это король Шотландии. Даже если он предпочитает все дни свои проводить к югу от Фенских болот и обращается с родным королевством хуже, чем с ничтожнейшими английскими графствами. — Я неловко заёрзал на стуле, пристыженный, как школьник, за свой промах. — Но вот что меня заботит, — задумчиво продолжил Гленраннох, — будут ли всего два корабля в состоянии хоть чему–нибудь преградить путь? Даже при поддержке бравого полка, выступившего вчера из Дамбартона. Четыре сотни солдат и четыре пушки, как мне сказали, под командованием полковника Уилла Дугласа из Сент–Бридс. Того самого, к слову, которого я прогнал за некомпетентность ещё в Бреде в тридцать седьмом.
