И один в поле воин - Дольд-Михайлик Юрий Петрович (полные книги txt) 📗
— Обер-лейтенант фон Гольдринг у себя? — послышался хриплый голос.
— Нет, куда-то вышел.
— А ты как тут очутился, Шмидт? Ведь тебя должны были отправить на Восточный фронт? — снова прохрипел тот же голос.
— Обер-лейтенант фон Гольдринг попросил оставить меня при штабе как его денщика, герр обер-лейтенант.
— Верно, не знал, что ты за птица! Но я ему расскажу… А теперь слушай, да, смотри, не спутай. Передай обер-лейтенанту, что поезд номер семьсот восемьдесят семь отправляется завтра в восемь часов вечера. Если он захочет ехать с нами, пусть предупредит, мы приготовим ему купе. Понял? Утром я ему позвоню, болван, а то ты обязательно все перепутаешь.
— Так точно. Не перепутаю! Немедленно передам, как только обер-лейтенант придёт или позвонит. Дверь комнаты, в которой происходил разговор, хлопнула.
— Так вы тоже собираетесь ехать этим поездом? — девушка хотела, но не могла скрыть волнение. Оно слышалось в её голосе, отражалось в глазах, сквозило во всей её напряжённой от ожидания фигурке.
«Милый ты мой конспиратор, как же ты ещё не опытна!» — чуть не сказал Генрих, но сдержал себя и небрежно бросил.
— Фельднер с двумя десятками солдат справится и сам. На шесть вагонов это даже многовато. А мы поедем на машине, так ведь? Как условились. Завтра погуляем по городу, а после обеда можно выехать.
— Нет, мне необходимо вернуться сегодня, я обещала маме, она очень плохо себя чувствует.
— А как кузина, вы же с ней почти не виделись?
— Я ей передала посылку от мамы, а разговаривать нам особенно не о чём. Она ведь только недавно уехала от нас.
— Тогда я предупрежу Фельднера, что выеду машиной, а вы пока собирайтесь. Куда за вами заехать?
— Ровно через два часа я буду ждать вас на углу тех трех улиц, где мы встретились сегодня. Вас это устраивает?
— Вполне. У меня даже хватит времени проводить вас к кузине.
— Нет, нет! Это лишнее! — заволновалась Моника. Она может увидеть в окно и бог знает что подумать! Генрих с улыбкой взглянул на Монику. Девушка опустила глаза.
После ухода Моники Генрих предупредил Фельднера, что выезжает сегодня машиной, и дал ему последние указания, касающиеся охраны поезда. Оставалось немного времени, чтобы зайти к Лемке. Тот встретил его очень почтительно и приветливо. Но похвастаться, что напал хотя бы ни след организаторов покушения в «Савойя», не мог.
Генрих высказал сожаление, что должен уехать и это лишает его возможности помочь гестапо в поисках преступника.
Когда через два часа Генрих подъехал к условленному месту, шёл густой осенний дождь.
Моники ещё не было, и Генрих решил проехать немного дальше, чтобы не останавливать машину на углу — это могло привлечь внимание.
Проехав квартала два, он увидел знакомую фигурку, а рядом с нею женщину, высокую блондинку в плаще. Женщина прощалась с Моникой и пыталась насильно накинуть ей на плечи плащ. Генрих хотел остановить машину, но, вспомнив, что он в форме, — проехал дальше, сделал круг и снова вернулся на условленное место. Моника уже ждала его.
— Напрасно вы не согласились взять плащ. Он бы пригодился нам обоим.
— Разве… разве…— девушка сердито сверкнула глазами. — Вам никто не дал права подглядывать за мною!
— Это вышло случайно. Но я благословляю этот случай, он убедил меня, что это была действительно кузина, а не кузен, и к тому же красивая кузина.
— А вы и это успели заметить?
— У меня вообще зоркий глаз. Я замечаю многое такое, о чём вы даже не догадываетесь, милая моя учительница!
Вскоре машина уже мчалась по дороге на Сен-Реми. Дождь не стихал. Им обоим пришлось закутаться в плащ Генриха. Холодные капли проникали сквозь неплотно прикрытые окошки.
Из Бонвиля Генрих с Моникой выехали во второй половине дня, и теперь Курт гнал изо всех сил, чтобы засветло вернуться в Сен-Реми. Ночью по этим местам ездить было опасно.
Но пассажиры Курта не замечали ни быстрой езды, ни дождя. Они молча сидели, прижавшись друг к другу, им не нужно было ничего на свете, кроме этого ощущения близости и теплоты, пронизывающего их обоих. Хотелось так мчаться и мчаться вперёд, в вечность, где можно стать самим собою, где вместо игры, двусмысленных фраз, намёков можно откровенно и прямо сказать то единственное слово, готовое сорваться с губ, которое каждый боялся произнести:
— Люблю!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ТАЙНА ПРОКЛЯТОЙ ДОЛИНЫ
Лютц, ошибался, утверждая, что в нескольких километрах от Сен-Реми находится подземный завод, изготовляющий мины и миномёты. Гауптман сказал то, о чём знал он, генерал Эверс и ещё несколько штабных офицеров. Даже руководитель службы СС Миллер был уверен, что небольшие строения, немного в стороне от дороги, ведущей к плато, есть не что иное, как вход в этот военный завод. И всем, знавшим «тайну», даже в голову не приходило, что они фактически охраняют пустое место, что все эти постройки сделаны в целях маскировки. Немецкое командование отлично позаботилось о том, чтобы засекретить настоящее место расположения такого исключительно важного объекта.
Да, подземный завод существовал. На нём действительно изготовляли оружие. Под землёй работали пленные из всех оккупированных Гитлером стран. Но всё происходило не вблизи Сен-Реми, а за двадцать пять километров от городка, в так называемой Проклятой долине.
Долину окрестили так пастухи. Но, назвав её Проклятой, они даже не предполагали, что название это так оправдается. Просто их злило, что долина совершенно неприступна и такие чудесные луга невозможно использовать под пастбище. Не слушая совета старших, молодые неопытные пастухи иногда подгоняли скот к самому краю отвесных скал, со всех сторон окружавших долину. Но все их попытки отыскать менее крутой спуск были тщетны.
У каждого, кто смотрел на долину сверху — а только так на неё и можно было смотреть, — создавалось впечатление, что чья-то гигантская рука колоссальным циркулем очертила круг, потом выстругала вокруг него отвесные скалы так, чтобы нога человека не ступила на роскошный зелёный ковёр, устлавший ровное дно этого огромного колодца. Туристы рассматривали это произведение природы, любовались пейзажами, но спуститься в долину не решались, ибо на выветренных ветрами и размытых дождевыми водами скалах ничего не росло — не было даже кустика, за который можно ухватиться рукой во время спуска. Так и лежала Проклятая долина нетронутой до конца 1941 года.
К этому времени теория блицкрига, который должен был поставить Советскую Россию на колени перед победителем, была уже не так популярна. И хотя высшее командование гитлеровской армии ещё не отказывалось от этой теории, но после поражения под Москвой многим стало ясно, что война может принять затяжной характер и к новому наступлению надо тщательно подготовиться. Конечно, не последнюю роль в этой подготовке должно сыграть снаряжение армии, особенно те «сюрпризы», которые готовились на военных заводах и, по расчётам гитлеровцев, должны были должны были деморализовать тылы вражеских армий.
Но налёты советской и союзной авиации все усиливались. Нужно было укрыть важнейшие военные предприятия от бомбардировок.
Вот почему именно после разгрома под Москвой в юго-восточной Франции и в северной Италии появились многочисленные группы специалистов в военной форме, подыскивающих удобные места для строительства военных заводов под землёй. Одна из таких групп и наткнулась на Проклятую долину.
С января 1942 года в Сен-Реми не смолкал грохот машин. Они мчались через городок целыми вереницами, большие, всегда тщательно замаскированные, на короткое время задерживались возле строений, которые Лютц считал подземным заводом, и снова двигались куда-то к югу, свернув на вновь проложенную трассу. Куда она вела — никто не знал. По ней запрещено было ездить даже военным машинам. Напрасно маки старались разгадать тайну дороги подступы к ней накрепко закрывали дзоты, расположенные вдоль полотна.
