Ключи от заколдованного замка - Бадигин Константин Сергеевич (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗

Вслед за императором потянулись и придворные, кто в карете, кто верхом, а кто и пешком.

В этот день в камер-фурьерском журнале было записано: «Сей ночи в первом часу, с 11 на 12 марта, то есть с понедельника на вторник, скончался скоропостижно в Михайловском замке государь Павел Первый.

Его императорское высочество наследник великий князь Александр Павлович по кончине родителя своего, приняв всероссийский императорский престол, изволили отбыть с государем цесаревичем великим князем Константином Павловичем из Михайловского замка в Санкт-Петербургский Зимний дворец в 2 часа ночи в прежние свои комнаты».

Глава четырнадцатая. КОРОЛЬ УМЕР, ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ!..

Очутившись в Зимнем дворце, император Александр, утирая обильные слезы, немедленно потребовал к себе управляющего военным министерством графа Ливена. Проливавший слезы император был окружен ликующими генералами.

Граф Ливен, любимец Павла Петровича, прибыл во дворец побледневший и перепуганный. Император с рыданиями бросился к нему в объятия.

— Мой бедный отец, мой бедный отец! — Слезы катились по его щекам.

— Я больше не управляю делами военной коллегии, ваше величество, — были первые слова графа. — Вот вчерашняя записка вашего батюшки…

— Опять новости! — Император вытер слезы платком и растерянно посмотрел на военного губернатора. — Послушайте, Петр Алексеевич. «Ваше нездоровье затянулось слишком долго, — немного картавя, читал император, — а так как дела не могут быть направлены в зависимости от того, помогают ли вам мушки или нет, то вам придется передать портфель военной коллегии князю Гагарину. Павел». Вы передали дела? — спросил император, закончив чтение.

— Никак нет, ваше величество.

— Я разберусь с этим позже, — не меняя скорбного выражения на лице, сказал молодой император и положил записку в карман, — а сейчас доложите, где находятся казаки генерала Орлова. Надеюсь, вы знаете это?

— Так точно, ваше величество. Недавно они переправились через Волгу. С большим трудом преодолевая лишения, казаки продолжают свой путь в Индию.

— Немедленно направьте курьера к генералу Орлову. Я приказываю ему вернуться обратно… А вы, Петр Алексеевич, составьте извещение английскому правительству. Мы хотим мира и прекращаем всякие военные действия… Я, кажется, ничего не забыл?

— Слушаюсь, ваше величество, — отозвался граф Пален. — Осмеливаюсь напомнить вашему величеству о необходимости арестовать генерал-прокурора Обольянинова…

— Ах, да. Я согласен. Приказываю арестовать, довольно ему играть роль инквизитора… Но кто же вместо него будет генерал-прокурором?

Граф Пален немного подумал.

— На первое время можно назначить обер-прокурора Первого департамента статского советника Резанова.

— Превосходно! — сразу согласился Александр. — Пошлите за ним… Немедленно подготовьте указ: я отменяю изображение мальтийского креста на российском государственном гербе.

Через полчаса Николай Петрович Резанов вместе с правителем канцелярии Безаком вошли в большую приемную. Резанов заметил у камина графа Николая Зубова и князя Яшвиля. Их окружали офицеры в мундирах гвардейских полков. Слышался громкий разговор и смех, некоторые были очень навеселе. Офицеры насмешливо разглядывали красный мальтийский мундир Безака.

В кабинете Александр Павлович, бледный, с красными на лице пятнами, с опухшими от слез глазами, прохаживался взад-вперед от письменного стола к двери.

— Я поручил должность генерал-прокурора Резанову, — посмотрев на вошедших, сказал он. — Так ли я сделал, Павел Христианович?

— Я очень уважаю Резанова, обер-прокурора Первого департамента. Но старший по чину Оленин, обер-прокурор Третьего департамента, — сказал Безак.

Император посмотрел на Резанова.

— Коллежский советник Безак прав, ваше величество.

— Так сообщите Оленину, чтобы он принял должность. Пошлите скорее за списком сенаторов.

Безак считался знатоком законов и традиций, и с ним мало кто отваживался спорить. Александру слава Павла Христиановича, как разумного и знающего человека, была известна. О его педантичности при дворе ходили анекдоты.

— Пошлите за списком сенаторов, — еще раз сказал Александр.

Кланяясь, Николай Петрович Резанов и Павел Христианович Безак вышли из кабинета note 22.

Правитель Безак отправился в канцелярию генерал-прокурора Обольянинова, но дом был окружен ротой Семеновского полка, и его не сразу впустили.

Залы Зимнего дворца делались все оживленнее. Несмотря на глухую ночь, все новые и новые лица, штатские и военные, прибывали во дворец, чтобы засвидетельствовать свои верноподданнические чувства.

Для учинения присяги на верность императору Александру Первому во дворец прибыли митрополит Амвросий с членами Святейшего синода и придворное духовенство. Присяга новому императору была назначена на десять часов утра и должна состояться в большой дворцовой церкви…

Как только весть о смерти императора распространилась среди публики, в городе, словно по мановению волшебной палочки, появились запрещенные прически, исчезали косы, обрезались букли. Круглые шляпы и сапоги с отворотами заполнили улицы. Дамы оделись в новые костюмы. Вместо экипажей, имевших вид старых немецких и французских повозок, появились русские упряжки с кучерами в национальной одежде и с ездовыми, что строго запрещалось Павлом.

В это время над телом покойного императора не покладая рук трудились опытные мастера. Заговорщики так изуродовали Павла Петровича, что он не мог быть показан никому, даже собственной жене императрице Марии Федоровне.

На следующую ночь тело покойного, загримированное с возможным тщанием, облаченное в гатчинский мундир, высокие сапоги со шпорами, в шляпе, надвинутой на левую сторону лица, чтобы скрыть расшибленный висок, уложили на кровать.

Пока гроб стоял в комнате, где было совершено убийство. Туда явилась императрица. Только сейчас ей разрешили посмотреть на мужа. Высокая и полная, Мария Федоровна, обладавшая необыкновенной телесной крепостью, была похожа на мраморную статую. Как рассказывают очевидцы, императрица, опираясь на руку шталмейстера Муханова, медленно подошла к гробу. Графиня Ливен несла шлейф. За ней шли Александр и Елизавета.

Приблизившись, императрица молча уставилась на покойного мужа.

Александр Павлович, впервые увидевший изуродованное лицо отца, накрашенное и подмазанное, ужаснулся и закрыл ладонью глаза.

— Поздравляю вас. Теперь вы — император, — повернувшись к сыну, чужим голосом произнесла императрица.

При этих словах Александр как сноп свалился на пол. Он не обладал крепкими нервами.

Императрица без всякого сожаления взглянула на сына, взяла под руку Муханова и молча удалилась.

17 марта тело императора было перенесено генерал-адъютантами и флигель-адъютантами в малую тронную залу и положено на возвышение. Обычай велел выставить императора перед народом для прощания. Комната была большая, длинная. Положили его ногами к окнам. Для поклонения были допущены люди всех сословий.

В числе многих пришли поклониться покойному императору Николай Петрович Резанов и Михаил Матвеевич Булдаков. Едва они вошли в дверь тронной залы и приблизились к покойному, как услышали голос дежурного генерала:

— Извольте проходить, господа.

— Я не видел лица императора, — сказал Булдаков свояку. — Оно закрыто шляпой. Разве православные так делают? Кроме шляпы и ботфортов, я ничего не видел.

— Я тоже, — признался Резанов. — Не хочешь, а поверишь, что император умер не своей смертью.

Свояки решили еще раз посетить тронную залу и посмотреть на покойника. Но и на этот раз лица его они не увидели…

На улицах столицы царило оживление. Незнакомые люди обнимались и поздравляли друг друга с «переменой».

— Значит, едем к тебе? — спросил Резанов, когда свояки уселись в сани.

— Домой… Федор, трогай, — приказал Булдаков.