Смертельные враги - Зевако Мишель (полная версия книги .txt) 📗

– Впрочем, весьма о том сожалея, – добавил Монсери вполне искренне.

– Ибо мы прониклись к вам величайшим уважением, – добавил Шалабр, отвесив безупречный поклон.

Пардальян, улыбаясь, ответил тем же.

– Но, – продолжал Сен-Малин, – нам кажется, что вас хотят здесь выставить... на посмешище. Я прошу прощения за это слово, сударь, я не желаю обидеть вас, я всего лишь называю вещи своими именами.

– Так скажите же, в чем дело, господа, – любезно отозвался Пардальян.

– Дело вот в чем, сударь, – сказал Монсери, всегда бывший самым горячим из всей троицы, – мысль о том, что на наших глазах станут потешаться над нашим соотечественником, а мы безропотно снесем все эти насмешки, невыносима для нас.

– Особенно если соотечественник – такой благородный человек, как вы, сударь, – подчеркнул Сен-Малин.

– И?.. И что же вы решили, господа? – Пардальян напрягся, как и всегда в минуты большого волнения.

– Черт подери! – сказал Шалабр, многозначительно похлопывая ладонью по эфесу шпаги. – Мы решили преподать этим пропахшим луком наглецам урок, которого они заслуживают.

– Мы сочтем за честь, сударь, сражаться со шпагой в руке рядом с вами, – галантно пояснил Сен-Малин с глубоким поклоном.

– Это вы оказываете мне честь, господа, – произнес Пардальян, отвечая на поклон.

– Естественно, мы сохраняем за собой свободу в наших последующих действиях, как только эти действия станут возможными, – добавил Монсери.

– Само собой разумеется, – мягко согласился с ним Сен-Малин.

Пардальян одобрительно кивнул и секунду смотрел на них с выражением глубокой печали. Наконец он сказал очень серьезно:

– Господа, вы истинные дворяне. Примите мою искреннюю благодарность. Я чрезвычайно взволнован вашим поступком; он будет засчитан вам на страшном суде. Что касается меня, то, как бы ни повернулись события, я никогда его не забуду. Но, – и тут к нему вернулось его всегдашнее насмешливое выражение лица и ехидная улыбка, – но не обременяйте себя никакими заботами на мой счет. Вы можете оставаться здесь, не опасаясь, что в вашем присутствии выставят на посмешище вашего соотечественника. Если сейчас и раздастся смех, то, клянусь, господа, это вовсе не будет смех над вашим покорным слугой, который еще отблагодарит вас.

– Как вам будет угодно, сударь, – сказал Сен-Малин, ни на чем более не настаивая.

– Тем не менее, сударь, мы в вашем распоряжении, – еще раз подтвердил Шалабр.

– И по первому же вашему знаку мы бросаемся в бой, – добавил Монсери.

После чего вновь произошел обмен самыми любезными поклонами, и Пардальян возобновил свою прогулку по залу.

Внезапно он почувствовал, что ему наступили на пятку. Среди придворных раздался взрыв приглушенных смешков.

Пардальян живо обернулся и обнаружил Красную бороду, который в растерянности вращал глазами. Гигант вовсе не желал касаться шевалье – это получилось случайно. Но в результате сего банального происшествия его посетило озарение – он хлопнул себя по лбу и пробормотал:

– Придумал! Наконец-то!.. Ну, теперь мы немножко повеселимся.

Какое-то мгновение Пардальян глядел на него, улыбаясь своей холодной и насмешливой улыбкой. Красная борода выдержал этот взгляд; он тоже улыбался, ничего не подозревая.

– Простите меня, сударь, – ласково произнес Пардальян, – надеюсь, я не сделал вам больно.

И он мирно продолжил свой путь посреди всеобщего веселья. В этот момент он как раз проходил мимо двери в королевский кабинет. На секунду в его глазах сверкнул огонек, тотчас же погасший.

В тот же миг Красная борода наступил ему на обе пятки.

Пардальян обернулся и сказал все с той же неизменной улыбкой:

– Решительно, сударь, эдак вы подумаете, что я до крайности неловок.

Он намеревался идти дальше, но Красная борода положил ему руку на плечо.

Под мощным нажимом длани исполина Пардальян внезапно присел.

Если бы Красная борода был мало-мальски знаком с шевалье, он, наверное, подивился бы столь легкой своей победе. К несчастью для себя, Красная борода вовсе не знал нашего героя и, памятуя о своей геркулесовой мощи, искренне решил, что одержал над ним верх. Он презрительно поставил на ноги своего слабосильного соперника и вдруг отпустил его, да так неожиданно, что тот пошатнулся.

Всеобщий хохот, сопровождаемый восторженными криками, приятно щекотал тщеславие Красной бороды и вместе с тем поощрял цепного пса Филиппа II продолжать начатую игру.

Придворные знали, что Красная борода всегда действует только по приказу короля, а посему шумные аплодисменты были для них таким же выражением дворцовой лести, как и любое другое. Они не преминули проявить свое усердие, и почтительная тишина уступила место шумному оживлению.

Пардальян тихонько потер плечо, по-видимому, испытывая боль, и с жалобным и вместе с тем ошеломленно-восхищенным видом, отчего смех в зале только усилился, произнес:

– Поздравляю вас, сударь, до чего же у вас крепкая хватка!

Красная борода махнул рукой, подзывая лакея, стоящего при дверях. Он взял у него эбеновую палочку, не торопясь поднял ее горизонтально приблизительно на один фут над мраморным полом и велел:

– Держите палку в таком положении.

Лакей, выполняя приказание, присел на корточки, а Красная борода, повернувшись к Пардальяну, который, как и все, внимательно следил за этими приготовлениями, спесиво заявил:

– Я держал пари, сударь, что вы перепрыгнете через эту тросточку.

– Через эту тросточку? Проклятье! – произнес шевалье, в замешательстве теребя свой ус.

– Надеюсь, вы не хотите, чтобы я проиграл пари из-за такой малости?

– В самом деле, такая малость, – пробормотал Пардальян, по-прежнему в замешательстве.

Красная борода шагнул к нему и, указав на палочку (у лакея, который держал ее, на лице было написано кровожадное ликование), угрожающе приказал:

– Прыгайте, сударь!

Вид у шевалье был жалкий; со всех сторон посыпались восклицания.

– Он прыгнет! – предположил один сеньор.

– Не прыгнет!

– Сто двойных дукатов против одного мараведи, что прыгнет!

– Согласен!..

– Не прыгнет!.. Даже если он и захочет прыгнуть, у него на это не хватит сил!