Черный жемчуг - Хэррод-Иглз Синтия (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
Аннунсиате осталось только стоять, пока ее драпировали в куски разных тканей, и поворачиваться, когда ей приказывали, пока портниха скалывала ткань булавками – все остальное решали за нее. Однако она не возражала, ибо и Люси, и миссис Дрейк были настолько элегантно одеты, что девушка не боялась, что их подведет вкус, а кроме того, они лучше знали, что носят в светском обществе Лондона. Ткани оказались прелестными, яркими и дорогими, и Аннунсиата знала, что они пойдут к ее светлой коже, темным глазам и волосам. Нежную поверхность тканей было приятно трогать руками и рассматривать. После стольких лет правления республиканцев наконец-то стало возможным носить яркие цвета!
Наконец миссис Дрейк ушла, пообещав прислать готовые платья как можно скорее; посыльных с образцами отослали, а вскоре после этого появился башмачник, чтобы снять мерку с ноги Аннунсиаты и изготовить к каждому платью подходящие туфли. Появилась еще одна швея – скромная, рыхлая женщина, которая покорно ждала в передней, пока окончится визит портнихи. Она должна была сшить Аннунсиате белье – сорочки, нижние юбки и корсеты с планшетками из кости, и принесла с собой образцы полотна и кружев. Для Аннунсиаты оказалось в новинку заказывать белье посторонней женщине – дома, в Шоузе, этим занимались сами домашние, Эллин и горничные, а иногда даже Руфь и Аннунсиата.
– В Лондоне все по-другому, – заметила она Люси, когда миссис Каплин ушла. – Думаю, здесь можно купить все, что только есть на свете.
– Конечно, можно, – с улыбкой подтвердила Люси. – И после обеда мы поедем в одно из лучших мест, где можно это сделать, – в Новый Пассаж. Там мы купим тебе перчатки, чулки и ленты.
– Купим? За деньги? – широко раскрыв глаза, спросила Аннунсиата.
– А почему бы и нет? Конечно, все вещи можно купить и в кредит, – удивленно ответила Люси, а потом, заметив разочарование Аннунсиаты, добавила: – А в чем дело?
– Да так, ни в чем. Только мне никогда прежде не приходилось ничего покупать. Думаю, это забавно.
Люси улыбнулась.
– Тогда мы возьмем с собой деньги, и ты купишь то, что захочешь.
– Но у меня нет денег. Люси улыбнулась еще шире.
– Дорогая моя, мать отправила с тобой большой кошелек с золотыми монетами. Я знаю, Ричард увез его сегодня к своему ювелиру, но он каждый день оставляет мне деньги, чтобы я смогла платить за молоко или фрукты. Их мы и потратим.
Обед был подан в одиннадцать – жареная грудинка, блюдо тушеной капусты, креветки и сыр. Молодой эль для Аннунсиаты, привыкшей к крепкому йоркширскому элю, показался слабым и безвкусным; однако поданные вилки оказались в новинку девушке. Аннунсиата привезла с собой собственный набор ножей и ложек. Она прежде видела вилки – в доме Морлэндов их было целых шесть, и они подавались самым почетным гостям по большим праздникам, но Люси пользовалась вилкой ловко и равнодушно – значит, она привыкла есть таким образом. Не желая признаваться в своем невежестве, Аннунсиата уголком глаза наблюдала, как следует действовать вилкой.
После обеда Люси приказала закладывать карету, и они вместе с Аннунсиатой отправились переодеваться. Как только волосы Люси были уложены, она прислала Пэл, свою горничную, помочь девушке причесаться. Затем Мэт объявил, что карета ждет у двери, и через несколько минут обе дамы в сопровождении горничной направились к Чипсайду. Как и предсказывал Ричард, день выдался жарким, но окна в карете не открывали, спасаясь от пыли, вони и грязных брызг. Их движение было медленным и беспорядочным, ибо улицы часто преграждали встречные экипажи, разъехаться которым помогала только усердная брань кучеров.
– Очень важно иметь хорошего кучера, – сказала Люси, когда ломовой извозчик вступил в бурную перебранку с ее кучером за право первым завернуть за угол Патерностер-роу. – Наш Бен просто замечателен. Он кричит так, что все его лицо багровеет, и очень мало кто осмеливается перечить ему.
Спустя минуту карета вновь затряслась по камням, что подкрепило заявление Люси. Аннунсиату не раздражало медленное движение, так как оно давало ей возможность осмотреться. На Патерностер-роу находились книжные лавки и переплетные мастерские, как поняла девушка по вывескам над дверями; среди пешеходов преобладали клерки и стряпчие поверенные. Затем карета совершила рискованный поворот вокруг угла Патерностер-лейн, и Аннунсиата впервые увидела собор Святого Павла – самый известный, после церкви Святого Петра в Риме, европейский собор.
– Он был в плачевном состоянии, – рассказывала Люси. – При Кромвеле солдаты держали в нем лошадей, республиканцы не заботились о том, чтобы отремонтировать собор. Обвалившийся шпиль разрушил неф собора, и, как видишь, он до сих пор не восстановлен. Плиты и камни собора даже продавали иудеям для постройки синагоги, – Аннунсиата чуть не вывернула шею, разглядывая величественное крестообразное строение, огромное и прекрасное, в центре которого возвышалась квадратная башня. – Если бы тебе увидеть его таким, каким он был во времена моего детства, до войны! – добавила Люси.
Они свернули к Ладгейт-Хил, проехали Ладгейтские ворота, одни из семи главных ворот города, и оказались таким образом вне Лондона, на незаселенных землях между Лондоном и Вестминстером, которые теперь все чаще считались не пригородом, а продолжением столицы. Они ехали по Флит-стрит мимо особняков знати, и Люси попросила кучера остановиться у церкви Святого Дунстана, чтобы посмотреть, как деревянные фигуры появляются в окошках, отбивая час своими деревянными молотками. Аннунсиата была поражена и тут же захотела узнать устройство этих часов. Люси пожала плечами и посоветовала спросить об этом Ричарда.
Они проехали мимо церкви Святого Клемента Дейна, подобно острову возвышающейся над морем уличного движения, омывающего церковь со всех сторон, а потом свернули влево, на Стрэнд. Здесь располагались особняки знати – Эссекс-хаус и Эрандел-хаус, Сомерсет-хаус и Савойский дворец, окруженные садами, спускающимися к реке.
– Раньше у них были собственные пристани, – с оттенком зависти проговорила Люси. – Это удобно, когда необходимо часто бывать в Лондоне.
Карету окружали наемные экипажи щеголей, медленно движущиеся, чтобы можно было рассмотреть тех, кто сидел внутри. Большинство этих экипажей направлялось к Новому Пассажу, который находился за Савойским дворцом, и карете Люси пришлось встать в длинную очередь экипажей прежде, чем они смогли подъехать к входу. Там, в сопровождении Пэл, дамы вышли, оказавшись в галерее из черного камня, а их кучер отъехал в сторону, уступая место следующей карете.
Аннунсиата еле могла дышать от восторга, но заставила себя успокоиться и идти медленно, а не рваться вперед, подобно деревенской девчонке. Она сразу поняла, что главной целью посещения галерей являются не покупки, а возможность побывать на людях, показать себя и послушать сплетни. Большинство людей, толпящихся в Новом Пассаже, были городскими или приезжими простолюдинами, с открытыми ртами наблюдающими за парадом элегантно одетых дам и расфуфыренных щеголей. По обеим сторонам галереи располагались лавки, набитые прекрасными товарами, при виде которых у Аннунсиаты чуть не потекли слюнки; все эти ленты, кружева, туфельки и перчатки, чулки и галстуки, косынки и шарфы предлагали покупателям аккуратно одетые и красивые женщины. Говорили, что продавщицы из Пассажа способны выйти замуж за любого, кто им понравится; многие из них владели обширными земельными участками и, судя по их поведению, считали себя знатными особами.
Очевидно, Люси была знакома с огромным количеством людей, приветствовавших ее словами, кивками головой или реверансами. Аннунсиата скоро поняла, что она одета вполне прилично, и подметила несколько любопытных и восхищенных взглядов, обращенных на нее. Ее костюм оказался достаточно дорогим и изящным; девушка с надменным видом приподнимала подбородок, слыша в толпе обрывки вопросов о том, откуда взялась такая красавица. Люси слегка насмешливо бросала на нее Взгляды, придерживая Аннунсиату под локоть.
