Пуритане - Кавано Джек (читать книги без сокращений .txt) 📗

Учреждение банка стало настоящей проверкой солидарности горожан. Одно дело — принять решение о совместных действиях и совсем другое — вложить свои накопления в общую копилку.

Слаженность действий жителей города и чувство локтя были поразительны. И здесь следовало отдать должное викарию. Наблюдая за происходящим, Энди думал, что в Винчестере или Лондоне едва ли можно встретить такую готовность к сотрудничеству. Молодой человек вспомнил деловых партнеров отца — они плыли по волнам бизнеса, точно акулы, которые кружат около сородича, дожидаясь, когда тот обнаружит свое слабое место. Иногда им было достаточно заметить всего лишь тень опасения в глазах компаньона. И тогда они набрасывались на жертву всей стаей и не унимались до тех пор, пока от нее ничего не оставалось.

Правда, на городском собрании тоже не обошлось без конфликта. Спор начал Эдвард Хопкинс, отказывающийся платить «корабельные деньги». Хопкинс был тем самым угрюмым темноволосым противником Джеймса Купера, который во время поединка ударил его по почкам. Он заявил, что в городах Уизеридж, Халбертон и Кредитон жители тоже возмущены этим налогом. Повсюду идут разговоры о неповиновении королю и даже, если понадобится, о вооруженном восстании. Лично от себя Хопкинс добавил, что по отдельности города Девоншира слишком слабы, но если они объединят свои силы, то смогут организовать народное ополчение и заставить Карла отменить проклятый налог.

Многие мужчины, включая Джеймса Купера, поддержали идею вооруженного выступления против короля и даже выразили готовность немедля отправиться в ополчение. Кто-то предложил взять в заложники главного констебля. Обстановка немного разрядилась, когда какой-то шутник заметил, что держать в заложниках такого прожорливого чиновника слишком накладно, лучше уж выплатить корабельный налог.

Но смех быстро стих. Идея вооруженного сопротивления находила все новых и новых сторонников. Против применения силы выступил только Дэвид Купер. И тут Энди увидел, как закружились акулы. Они приняли за страх призыв сапожника к здравому смыслу и набросились на него. Кто-то выпалил, что он просто трус. Хопкинс назвал Купера роялистом, приспешником короля, который помогает ему пить кровь подданных. Джеймс Купер вскочил со своего места и, прежде чем кто-либо успел остановить его, набросился на Хопкинса. Словно искра в пороховом складе, этот поступок вызвал взрыв негодования. Началась всеобщая потасовка. Какой-то фермер схватил Дэвида Купера за рубашку и замахнулся на него. Однако он недооценил сапожника. Ударив нападавшего головой в лицо, Дэвид опрокинул противника и навалился на него сверху. Они покатились по полу, как мячи для боулинга, сбив с ног еще нескольких дерущихся.

Бах!

Щелистые стены сарая коротким эхом отозвались на выстрел. Все замерли, не отпуская, однако, своих противников. Запахло порохом. Драчуны завертели головами в поисках стрелявшего. Облачко дыма поднималось над викарием.

Энди впервые увидел Кристофера Мэтьюза с оружием. В его руках оно выглядело не менее странно, чем арбалет в руках епископа Лода. Подняв пистолет высоко над головой, викарий выстрелил в потолок. Энди понятия не имел, откуда взялось оружие и кому оно принадлежало.

Потрясая пистолетом, викарий воскликнул:

— Неужели так мы решим наши проблемы?! Неужели вы действительно верите, что мы улучшим этот мир, убивая несогласных?

Ему удалось привлечь к себе внимание горожан. Они замерли на месте, словно герои живописных полотен: разгневанные мужчины с напряженными мышцами и потными красными лицами, вцепившиеся друг в друга. Кристофер Мэтьюз стоял среди них, подняв над головой все еще дымящийся пистолет.

Постепенно картина стала меняться. Не выражая сожалений, противники нехотя отпускали друг друга. Лишь когда все вернулись на свои места, викарий опустил руку и бросил пистолет, который с глухим стуком упал на дощатый пол.

— У нас есть кое-что посерьезнее мушкетов. У нас есть молитва и вера — оружие, данное нам Господом!

— Наша молитва не заставит короля отменить налоги! — запальчиво выкрикнул Хопкинс.

— Как вы думаете, кто сильнее, король Англии или Господь? — крикнул в ответ Мэтьюз. — Пользуясь оружием Бога, Моисей смог победить могущественного египетского фараона! С помощью того же оружия Иисус Навин сумел обрушить стены Иерихона и войти в Землю обетованную! Господь может остановить солнце, обрушить огонь с небес и поднять из могил мертвых! Неужели король Англии способен на что-то подобное?

Люди молчали. И тогда Мэтьюз продолжил:

— «Не воинством и не силою, но Духом Моим, говорит Господь Саваоф» [69]! Я предпочту сражаться оружием Бога. Кто со мной?

Викарий вышел вперед и молча опустился на колени. Без слов, один за другим, горожане становились на колени вокруг священника. Первыми к нему присоединились Дэвид Купер и Сайрес Ферман, их примеру последовали холостяки, Джеймс Купер и даже Эдвард Хопкинс. Все мужское население города следом за Кристофером Мэтьюзом смиренно преклонило колени перед Господом.

И только Энди держался в стороне: он стоял, прислонившись спиной к стене сарая. Сначала юноша хотел присоединиться к молящимся, но затем передумал. Спешить незачем.

Энди с трепетом смотрел на викария. Он впервые встретил человека, имеющего подобную власть над людьми. Как ему это удается? Неужели все дело в словах, которые он произносит? Он часто обращается к Священному Писанию. Может, слова Библии имеют магическую силу и действуют как заклинание?

Наблюдая за молящимися, Энди понял, чем отличаются друг от друга епископ Лод и Кристофер Мэтьюз. Сходство между ними было очевидным: они верили в одного и того же Бога, читали Библию, надеялись, что исполняют Божью волю, хотя и являлись противниками по убеждениям. Эта сцена на городском собрании позволила юноше осознать, в чем заключается разница между ними. Епископ обладал политической властью — он пользовался ею как мечом, защищая Бога, церковь и самого себя. Викарий же искал у Бога защиты. Вместо того чтобы защищать Бога, он просил у Него помощи.

После того как прозвучало последнее «аминь», было принято еще одно решение: четверг назначили днем поста и молитвы для всех трудоспособных жителей города. Это тоже была идея викария.

— Хлеб и мясо по четвергам нам заменит молитва. Мы обретем свою силу в Господе, — сказал он и добавил с улыбкой: — Главное — не перестараться. Не следует предаваться духовному обжорству.

Неприятности начались во вторник. Сначала все шло хорошо. В городе ввели новый порядок. Дэвид Купер наблюдал за справедливым обменом продуктов, доставляемых фермерами, на товары и услуги. Эмброуза Дадли избрали городским банкиром; был создан совет из пяти человек, который решал, что следует приобрести и сколько денег можно потратить.

Несмотря на ухудшающееся положение, горожане не теряли присутствия духа, а ведь многие семьи теперь могли позволить себе мясо не чаще одного-двух раз в неделю — кое-кто и вовсе забыл о нем. Большинство жителей Эденфорда перешли на жидкий овощной супчик и хлеб, который нарезали тонкими, прозрачными, словно пергамент, ломтиками. Матери с болью смотрели на своих ребятишек: от голода их щеки ввалились, глаза пожелтели, а кожа стала серой. В Лондоне Энди приходилось встречать на улицах таких же изможденных детей — правда, их положение не слишком его волновало, ведь он видел этих несчастных лишь мельком, из окна экипажа. Юноша говорил сам себе, что все скоро кончится и он снова будет сидеть за столом епископа, накрытым толстяком поваром.

Горожанам нечем было ремонтировать дома и протекающие крыши. Кристофер Мэтьюз отправил депутацию к лорду Честерфилду, чтобы попросить разрешения срубить несколько деревьев в лесу для тех, чьи дома требовали срочного ремонта. Честерфилд принял посланцев довольно любезно, но ответил отказом. Он объяснил, что если позволит вырубать лес, его животным будет негде жить.