Последний козырь - Кондаков Алексей (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
Зиновий Акимович недовольно поморщился и поднял перед собой удивительно длинный и тонкий палец. Будто дирижер, который, услышав фальшь, останавливает игру оркестра.
– Богема – не пролетариат. Мне, господа, хотелось…
Трахомов беззастенчиво перебил его:
– Меня, подполковник, интересуют не салоны князей, а военно?политическая обстановка в Грузии.
Подполковник, почувствовав в голосе старшего по званию твердость, подтянулся и стал докладывать по?военному, коротко и четко:
– Коммунисты, господин полковник, начали действовать нагло, в открытую. В ряде районов они подняли восстание, в Южной Осетии объявили Советскую власть. В Батуме большевики взорвали английский пароход «Свет», который готовился отойти в Крым с грузом бензина и нефти.
– «Свет» – английский пароход? – удивился Наумов. С каких это пор?
– Англичане купили его у генерала Томилина.
– Разве у него был собственный пароход?
– Конечно, нет. Генерал Томилин, скажу я вам, господа, умнейшая голова.
– Пройдоха, каких свет не видывал! – умозаключил Трахомов. – Верно я говорю, нет?
Подполковник не счел нужным продолжать этот разговор. Он доложил, что конный состав с вьюками сейчас будет подан к пристани, и попросил как можно скорее закончить разгрузочные работы.
– Честь имею, господа. – Комендант четко повернулся и легко сбежал по забортному трапу.
Такая поспешность обеспокоила Наумова. «Надо, что бы грузинские товарищи немедленно взяли под наблюдение движение колонны и действовали, исходя из конкретной обстановки», – решил он.
К Трахомову подошел старший помощник капитана и, небрежно вскинув два пальца к козырьку фуражки, сообщил:
– Выгрузка разрешена, сэр. Я распорядился работать двумя «стрелами». Как только концы грузовых шкентелей соединят, можно приступать.
Павел Алексеевич перевел слова старпома и спросил, чем вызвана эта спешка.
– На пароходе обнаружены большевистские листовки. Капитан решил как можно быстрее завершить все работы и покинуть берега Грузии.
– I am ghocked! [25] – сокрушенно воскликнул полковник Наумов.
– I hope, you will get on all right.[26] – Старпом отдал честь и удалился.
Наумов рассказал о случившемся.
Мышлаевский недовольно поморщился.
– В сложившейся острой военно?политической обстановке нельзя допустить, чтобы оружие и боеприпасы попали в руки грузинских большевиков. В этом нам могут помочь господин Тимошенко и генерал Султан Шахим?Гирей.
– Вот как? – зло произнес Трахомов. – Мы, как последние идиоты, в глубокой тайне разрабатывали план операции, чтобы, не дай бог, не узнали об этом «тифлисские сидельцы», и вот извольте: милости просим, будьте гостем.
– Вы меня не поняли, полковник. Если большевики действительно имеют успех в Грузии, то не исключен и прорыв их войск из России. В этих условиях «тифлисские сидельцы» будут вынуждены искать иного убежища. Где?.. – Мышлаевский сделал паузу. – Конечно же, в Крыму. Но ведь для этого им надо хоть чем?то реабилитировать себя. Вы поняли мою мысль?
– Слушайте, господин советник. У меня есть конкретная задача. Я не имею полномочий вести переговоры с кем бы то ни было.
Советник медленно перевел взгляд с гор на Трахомова и твердо сказал:
– А я имею такие полномочия, полковник. Моя миссия в Грузии в том и заключается, чтобы склонить господина Тимошенко к объединению усилий в борьбе за поруганную мать?родину.
«Откуда у него эти полномочия? – удивился Наумов. – Неужели приказы главнокомандующего генерала Врангеля корректируются председателем правительства господином Кривошеиным?.. Надо во что бы то ни стало устранить этого советника, а то он может спутать нам все карты».
– В случае благополучного исхода переговоров, – продолжал Мышлаевский, – генерал Султан Шахим?Гирей приведет в «Армию возрождения России» свое пятитысячное войско. И уж случись беда – поможет вам.
– За помощь благодарствую, но не нуждаюсь, – уже на ходу буркнул Трахомов. – А переговоры свои ведите. Но если эти господа узнают о нашем отряде, то я буду докладывать главнокомандующему о разглашении вами военной тайны.
Наумов пошел вслед за Трахомовым.
– Матвей Владимирович, разрешите доложить.
– Докладывай, но если вздумаешь подпевать этому набалдашнику – взнуздаю так, что кровью захлебнешься.
– Напротив!.. – доверительно начал Наумов. – Я считаю, что его действия могут помешать нам выполнить приказ главкома…
– Э?э, – перебил его Трахомов, – беда в том, что я этого сукина сына знаю и он действительно выполняет задание правительства. А не то я бы ему давно гранату в зад – и взорвал.
– И еще одно, Матвей Владимирович. Разрешите нам с Татьяной Константиновной уже сейчас сходить по делам в порт – оформление пропусков, документации на груз, бескарантинный проход через город и прочее.
Трахомов согласился.
А в это время на палубу вышли капитан Шорин и Журиков. Они внимательно посмотрели на стоящих офицеров и остановились.
– Вот он! – возбужденным шепотом сказал Журиков. – Слава те господи! Что будем делать, господин капитан?
– Мило разговаривать. Приведи себя в порядок, а то заерзал, как черт на сковороде, – недовольно буркнул Шорин. – Пойдешь за ним в город. У него может быть явка. Я зайду к диамбегу, чтобы привлечь к операции местные органы.
2
У мачты, от которой тянулись грузовые стрелы, заработала лебедка. Стальной трос?шкентель полез вверх. Разгрузка оружия и боеприпасов началась. А на берегу возле грузовой пристани уже стояли кони с вьюками.
Первой была загружена моторная фелюга, на ней Наумов и Таня поехали на пристань. В управлении порта они задержались недолго. С помощью подполковника Дзюбы все документы на выгрузку военного имущества, бескарантинного прохода личного состава отряда через город и другие вопросы были оформлены вне очереди и быстро.
– У нас, Танечка, есть время подышать воздухом древней Колхиды.
– С удовольствием, Павел Алексеевич. Я так счастлива…
На сухумской набережной было оживленно и шумно. Под легкими навесами дымились уличные шашлычные, распространяя острый запах мяса, лука, прихваченных жаром помидоров, на каждом шагу – многочисленные маленькие кофейни, возле которых покрикивали и постукивали щетками чистильщики обуви. По пыльной дороге проносились с окриками всадники. С душераздирающим скрипом и визгом медленно тащили арбу понурые буйволы…
Павел и Таня постояли у пальм с раскидистыми опахалами листьев, полюбовались дымчато?лиловыми горами, с вершин которых стекали к подножиям густые заросли лесов, прошлись по набережной до павильона, а затем завернули в духан.
В просторном духане на набережной недалеко от магазина Ачмиазова всегда можно заказать рыбной цохали и острый суп хаши. Но с особым искусством готовят здесь пеламуши – густую кашу из муки на молодом вине. С бокалом маджары это незаменимое блюдо.
День уже закончился, а вечер еще не начался. В это время можно и посидеть в тени с чашкой крепкого чая и трубкой с длинным чубуком, посмотреть на людей, подремать. Духанщик Гурам Шония любил эти минуты отдыха. В зале управлялся один Мухран – исполнительный, работящий.
Гурам Шония собрался было вздремнуть на коврике, когда у порога духана появился полковник и с ним девушка – сама Ажи, утренняя заря.
– Здравствуйте, батоно, – обратился Наумов к духанщику.
Тяжкая липкая дремота мгновенно испарилась. Гурам Шония вскочил, руки сделали гостеприимный жест, голова наклонилась в сторону двери.
– Ушубзиа,[27] генацвалос, – произнес он гортанно. – Очен по?ожалста!
Павел и Таня вошли в духан и сели за столик возле прилавка. К ним подошел тонкий и гибкий абхазец.
– Иди, Мухран, займись шашлыками, я сам обслужу дорогой гост, – сказал духанщик работнику. – Что, пожалст, будыш заказывт?
– Вы можете предложить что?нибудь не столь жирное и не столь острое? – произнес Наумов слова пароля.
– Таких блюд в Абхазии не бывает.
– Тогда дайте что повкуснее.
