Графиня Монте-Кристо (Мадемуазель Монте-Кристо) - Магален (Махалин) Поль (список книг txt) 📗
Одна из них разыгрывалась в убогой мансарде бедного дома на Монмартрской улице, а другая — в роскошной резиденции графини Монте-Кристо.
Виконт де ла Крус нетерпеливо расхаживал по оранжерее, в которой совсем недавно уверял Киприенну в своей преданности.
Оранжерея эта была на редкость тихим и приятным местом: в мраморном фонтане тихо журчала вода, а роскошные тропические растения поражали воображение буйством ярких красок. Однако виконт, казалось, совершенно не замечал окружающего великолепия. Руки его дрожали от лихорадочного возбуждения, бледное лицо и мрачный огонь, горящий в его взоре, указывали на то, что он только что получил какие-то плохие новости.
Внезапно виконт резко остановился — за спиной его послышались легкие шаги и раздался шелест платья. На плечо ему легла чья-то белая рука и, обернувшись, он увидел перед собой графиню Монте-Кристо.
Но как не похожа была она сейчас на ту спокойную и уверенную в себе женщину, в облике которой всегда являлась на людях! Графиня тоже была бледна, глаза ее покраснели от слез, а брови печально нахмурены.
— Должно быть, что-то чрезвычайно важное привело тебя сюда в этот день, — сказала она виконту.
— Да, Элен, — ответил он ей, — я хорошо помню, что вы каждый год отмечаете тот день, когда были заживо погребены. В эту страшную годовщину вы уединяетесь ото всех, как бы вновь ощущая себя в могиле, но тем временем зло продолжает свою работу и как я могу бороться с ним без вашей помощи, Элен?
— Пойдем же, сын мой, — скорбно произнесла графиня, — ведь ты, мой лучший и самый преданный друг, имеешь право войти в могилу, где покоятся эти воспоминания.
С этими словами она твердым шагом направилась в дальний конец оранжереи, виконт молча последовал за ней.
Пройдя ряд роскошно обставленных гостиных, они очутились в изящно убранной спальне, откуда через потайную дверь прошли в мрачную комнату без окон, освещенную лишь тусклым светом свисавшей с потолка лампы.
Помещение чем-то напоминало гробницу. В нем не было никакой мебели, кроме скамеечки для молитвы да какого-то сооружения, по форме напоминавшего алтарь. На этом своеобразном алтаре под стеклянным колпаком находилось несколько предметов: два локона волос — каштановых и светло-золотистых, два портрета молодых людей, столь похожих друг на друга, что они, без сомнения, могли быть только родными братьями, а также большой запечатанный конверт.
Больше в комнате ничего не было, лишь над алтарем висело распятие из слоновой кости.
— Вот все, что осталось от моей несчастной жизни, — сказала графиня Монте-Кристо, указывая на портреты и пряди волос. — Теперь лишь одно это привязывает меня к жизни, — продолжала она, подняв руку в направлении висящего на стене распятия. — Ты первый, кто помимо меня, переступил порог этой комнаты, где смолкает шум внешнего мира. А теперь говори, чего ты хочешь, Жозе?
— Вы знаете, Элен, — печально ответил Жозе, — что я вместе с вами оплакиваю этих дорогих нам обоим покойников. Я сделал для вас и вашей семьи все возможное, сделал это, даже не думая о награде, но сегодня я хочу просить вас о ней.
В ответ графиня Монте-Кристо протянула руку к запечатанному конверту и тихо проговорила:
— Разве ты забыл последние слова Биасона: «В этом документе твоя награда и мое оправдание». Это письмо принадлежит тебе, Жозе, и ты можешь вскрыть конверт.
Жозе хотел было уже сломать печать, но подумав, изменил свое решение.
— Нет, Элен, я поклялся не читать письма до тех пор, пока кто-нибудь из Ранконов не войдет в замок своих предков как победитель, с гордо поднятой головой. Только тогда я смогу вскрыть этот конверт.
— Но тогда ты никогда не сделаешь этого, ибо моя бедная дочь Бланш умерла! — вздохнула графиня.
— Кто знает… — прошептал Жозе.
— К несчастью, в этом нет никакого сомнения. Из Неаполя нами были получены самые точные сведения.
— И все же, я не теряю надежды! — воскликнул Жозе. — Если она жива, то мы должны найти ее, а если умерла, то мы отомстим за ее смерть.
— Отомстим за ее смерть? — повторила графиня. — Нет, Жозе, наша миссия заключается не в мщении, а в восстановлении справедливости. Я пришла в этот мир, чтобы принести мир, а не войну! Я сильна лишь до тех пор, пока творю добро, ибо Господь на моей стороне, но если гнев овладеет мною, то лишит меня поддержки и я потерплю неминуемое поражение. Отомстить за мою бедную погибшую дочь! Да, я часто думала об этом, вот почему я каждый год запираюсь в этих стенах — чтобы избавиться от страшного искушения. Я молюсь, я плачу, я смиряю свою гордыню и тогда они начинают говорить со мною из своих могил, они дают мне советы и на меня нисходит благодать, я обретаю душевный мир и покой. Нет, Жозе, говорить в этом месте о мщении — почти богохульство!
— Хорошо, Элен, но значит ли это, что мы не должны препятствовать другим творить зло? Эти негодяи убили вашего мужа, вашего брата и вашу дочь. Они отняли у вас все, даже ваше имя. Они превратили вас в призрак без родины, без семьи, даже без определенного положения в обществе. Что же, если хотите, мы можем простить им все это! Но неужели вы хотите, чтобы их жертвы множились и дальше, чтобы эти чудовища снова и снова толкали их в пропасть, из которой вам самой удалось выбраться лишь чудом? Неужели вы позволите Киприенне выйти замуж за этого человека, имя которого я не осмеливаюсь произнести здесь из страха нарушить покой мертвых? Нет, Элен, нет! Мы не можем и не должны допустить этого!
Дон Жозе замолчал, но поскольку графиня ничего не ответила, он продолжал снова:
— Выслушайте меня. Я готов работать в одиночку, готов взять на себя всю тяжесть ответственности. Вы можете оставаться тихим и добрым провидением, зато я стану олицетворением гнева и правосудия. Я ничего больше не прошу от вас, Элен, но об этом я готов умолять вас на коленях, пусть это станет мне единственной наградой за все: помогите мне спасти Киприенну. Я только что узнал от госпожи Жакмен, что девушка согласилась подчиниться воле отца. Теперь лишь вы одна можете помочь мне выиграть время. Время — вот все, что мне нужно — всего несколько недель или хотя бы несколько дней. Завтра я начну борьбу с Матифо, а Шампион невольно послужит орудием в моих руках и, кто знает, может быть мне настолько повезет, что я не только спасу Киприенну, но и верну вам дочь?
— Безумные мечты! — прошептала графиня Монте-Кристо. — Бланш давно умерла, но я знаю, что у меня нет права отказать тебе ни в чем, Жозе. Счастье мое прошло и никогда не вернется, но я не стану препятствием на твоем пути. Киприенна достойна тебя, а ты достоин Киприенны. Иди же туда, куда влечет тебя судьба, а я всегда буду готова прийти тебе на помощь. Если Киприенна постучится в двери этого дома, они откроются для нее, но имя мое не следует произносить в присутствии Киприенны. Ради тебя я постараюсь воздействовать на ее мать и помогу тебе выиграть необходимое время.
— Да благословит вас Господь! — тихо прошептал Жозе.
— Я очень устала, — печально покачала головой графиня, — по правде говоря, я никогда еще не чувствовала себя столь утомленной. Думаю, смерть моя близка, ибо мною владеет какая-то странная и необычайно глубокая печаль. Подумать только, скольких несчастных удалось нам спасти за эти пять лет! Перед нами отступали голод, печаль, нищета, даже угрызения совести. Теперь нам предстоит во второй раз помериться силами с Матифо и Шампионом. Я протянула руку помощи госпоже Жакмен, ибо хочу спасти ее и ее сына. Оказывая влияние на Нини Мусташ, я борюсь с Шампионом. Я беру Урсулу под свое покровительство и снова на моем пути встает Шампион. Графиня де Пьюзо бросается к моим ногам, я выслушиваю горестную исповедь этой несчастной женщины и хочу сказать ей: «Встаньте, вы получили прощение!», но между нами встают полковник Фриц, Матифо и, конечно же, Шампион, ибо Шампион буквально всюду, без него не обходится ни одно злое дело.
Сказав это, графиня заломила руки и подняв их к небесам, воскликнула прерывающимся голосом:
