Владетель Мессиака. Двоеженец - де Монтепен Ксавье (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
— Вы будете величайшим из королей, если дозволите вашим подданным так же свободно, как дозволили мне, выяснять нужды страны. А моя покорнейшая просьба состоит в заявлении, что из всех магнатов, тиранствующих в Савойе, один, который злодействами всех затмил и превзошел, называется графом Каспаром д'Эспиншалем и сеньором на Мессиаке.
— Он, граф Каспар д'Эспиншаль — злодей! — воскликнул король, сильно удивленный. — Это тот самый, что еще вчера являлся здесь с принцем де Гиз?
— Он самый, ваше величество.
— Что вы противу него имеете?
— Мне шестьдесят восемь лет и я никогда в жизни не солгал. Слушайте же: Каспар д'Эспиншаль велел убить или сам убил мещанина из Мессиака Шандора, обесчестив прежде его сестру.
— Что еще он сделал?
— Лет пять назад застрелил дворянина де Санти, который выиграл у него в кости пятьсот пистолей.
— Далее!
— За несколько месяцев перед своей женитьбой велел убить в башне Монтейль, в своем замке, своих любовниц, девушек Флорентину Шандор и Женевьеву Лангон.
Король сделался очень бледен.
— Однако же, это ужасные вещи! — произнес он.
— Каспар д'Эспиншаль замешан в деле исчезновения баронессы де Сент-Жермен, сестры кавалера Телемака де Сент-Беата, которая пропала так, что никто не знал, что с ней сделалось. Он подверг пытке и едва не замучил Рауля де Легарда, дворянина, бывшего пажом у его жены, по одному пустому подозрению; де Легард избег смерти только потому, что успел бежать израненный и искалеченный.
— Это злодей!
— Да! Он отравил свою жену и после смерти велел отрубить ей голову. Эта несчастная женщина называлась Одилия де Шато-Моран и была моей единственной дочерью.
Старик зарыдал. Король был встревожен и, заикаясь, произнес:
— Каспар д'Эспиншаль присягнул мне в том, что жена его жива.
— Увы, ваше величество, я сам открыл гроб, но узнать дочь не смог: труп был без головы. Но если бы Одилия жила, неужели же я не получил бы от нее весть? Я чувствую, что у меня нет дочери. И во сне она мне снится всегда без головы. Ее отравили и обезглавили; ее смерть лежит у меня на сердце. Государь! Прошу мести на злодея, выпившего столько крови. Он живет, и безнаказанно, а это позор для Франции и короля. Вы помиловали его, и вы можете взять обратно это помилование.
Людовик XIV сжал голову руками и воскликнул:
— Верно, я его помиловал, но меня обманули. Взять обратно помилование не могу, но справедливость должна восторжествовать. По преступлениям, за которые Каспар д'Эспиншаль осужден трибуналом в Риоме, его нельзя тронуть. Но я назначу чрезвычайную комиссию для расследования дел в Савойе и она явится туда поддержанной вооруженной силой. Ее миссия — расследовать и разоблачить преступления, совершенные сеньорами вашей провинции. Вам, Шато-Моран, я благодарен за высказанную правду. Я совершу правосудие, и велю рубить головы даже такие, которые гораздо выше стоят, чем голова графа Каспара д'Эспиншаля.
Шато-Моран поцеловал королевскую руку и хотел уходить. Король остановил его словами:
— Передайте президенту Новиону, что я благодарю его за предоставленную вам аудиенцию и назначаю его президентом чрезвычайной комиссии в Савойе, которую именую «Трибуналом Великих дней». Что касается вас, граф, то я имею планы относительно вашей личности. Вы в летах, но силы ваши еще достаточно сохранились?
— Соглашаюсь с мнением вашего величества, — почтительно ответил Шато-Моран. — Но горе и годы много отняли у меня сил и здоровья.
— Деятельная жизнь будет для вас полезна?
На этот вопрос Шато-Моран ничего не ответил.
— Не согласитесь ли вы принять титул наместника и великого маршала Савойской провинции?
— Ваше величество?
— Я вас спрашиваю: принимаете ли вы назначение?
— Принимаю на время, пока будет существовать «Комиссия Великих дней», принимаю с благодарностью и клянусь приложить все усилия, чтобы остаться достойным великих милостей моего монарха.
— Прощайте, граф! Сир де Новион получит соответствующие инструкции.
Обрадованный и счастливый, старый граф Шато-Моран поспешил выйти из дворца Пале-Рояля.
IV
Но он напрасно искал глазами Рауля; юноша, обещавший ожидать его, очевидно, куда-то ушел или был еще в галереях дворца. На крыльце графа догнал человек, очевидно, лакей, и почтительно спросил:
— Я имею честь говорить с графом Шато-Мораном?
— Да! А что тебе надо? — спросил доверчивый старик.
— Мой господин, сир Новион, прислал за вами карету. Она ожидает на углу улицы Бон-Анфан. Угодно вам будет ехать?
Старик согласился. Но едва он уселся, как дверцы кареты заперлись на ключ и с обеих сторон уселись люди с пистолетами.
— Что это значит? — воскликнул удивленный граф.
— Мы чиновники полиции!
— Что мне за дело до полиции!
— У нас приказ арестовать вас.
— Вы посходили с ума. Я выхожу от короля, осыпавшего меня милостями. Здесь недоразумение!
— Может быть, но нас это не касается.
— Куда вы меня везете?
— Это вы потом узнаете.
— Ах вы, плуты! Что же значат слова лакея, только что меня встретившего?
— Значат, что мы желали быть деликатными. Арестуй мы вас на дворе Пале-Рояля, вы бы наделали шуму. А теперь дело пошло глаже и вы, как воробей, сами влезли в клетку.
— Ну, что касается этого, могу вас уверить, вы ошибаетесь…
И разбив кулаком одно из окон кареты, старик высунул голову и крикнул: «На помощь!»
Но экипаж охраняли всадники. Старика схватили, оторвали от окошка и объявили: еще один крик, и мы вас застрелим.
Шато-Моран задрожал: он вдруг узнал в одном из мнимых полицейских, скакавших возле кареты, доверенного слугу Каспара д'Эспиншаля, знакомого и ему хорошо, Иеронима Паскаля.
— Это только засада! — подумал старый граф. И сейчас же в голове его сложился план действий. Опустив голову и закрыв глаза он притворился покорившимся. Но когда карета достигла многолюдной части города и поехала тише, он вдруг протянул руки и схватил оружие своих сторожей. Кричать было опасно. Сбиры попытались одолеть старика без шума. Но старик имел стальные мускулы и, выкрутив руки сбирам, отнял пистолеты, восклицая:
— Теперь, господа, моя очередь! Говорите правду, или я, клянусь честью дворянина, прострелю вам головы.
Сбиры переглянулись в ужасе.
— Кто вы такие? Не на службе ли вы у Каспара д'Эспиншаля?
— Мы на службе у де Гиза.
— Как зовут мошенника, который охраняет карету?
— Паскаль.
— Очень хорошо. Теперь отворяйте каретное окно или я застрелю вас.
Окно было отворено. Прицелившись в Паскаля, Шато-Моран велел ему остановить экипаж и выпустить его, так как он опознан. Но Паскаль скрылся за каретой и велел кучеру ехать скорее. Карета понеслась в галоп. Напрасно старый граф звал на помощь, дверцы экипажа были крепки, а кони неслись стрелой. Но на базаре толпа заинтересовалась странной сценой и остановила лошадей.
— Прочь! — крикнул Паскаль. — Мы отвозим до границы изгнанника.
— Это ложь! Ложь! — вопил Шато-Моран.
— Покажи нам приказ! Королевский приказ! — шумела толпа.
Паскаль достал пергамент с королевской печатью. Это был бланк, украденный у принца де Гиза, в который Каспар д'Эспиншаль вписал нужный ему приказ.
Проходящий мимо солдат обратился к толпе, приказывая разойтись и не мешать исполнению королевской воли.
— Это ложь! Ложь! — снова закричал взбешенный старый граф. Но его назвали просто сумасшедшим и готовы были предать воле сбиров. Вдруг подбежал Рауль.
— Посылай сейчас уведомить обо всем Телемака де Сент-Беата! — крикнул ему Шато-Моран.
— Телемак де Сент-Беат уже уведомлен и подъезжает сюда.
В эту минуту Паскаль скомандовал, и карета снова покатилась. Но ехать без остановки было невозможно. На крик арестанта сбежалась толпа, почти ежеминутно надо было показывать королевский приказ и просить расходиться. На углу улицы Мер и Мартина стояли полицейские. Паскаль обратился к ним, попросил помощи.
