Лабиринт фараона - Брюссоло Серж (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Девушка исполнила его просьбу. Старик пил с удивительной жадностью, как будто чувство жизни возвращалось к нему вместе с этой тепловатой водой, вобравшей в себя вкус козлиной шкуры.
Ануна села рядом с ним. Она чувствовала, что силы покидают ее. Кровь стучала в висках, а мозг, казалось, вот-вот взорвется. У нее не было сил осмыслить откровения этого старичка с тонкими ручками и ножками. Анахотеп? Томак? Все это было слишком сложно.
Карлики, видя, что «мумия» не собирается обрушить на них свой гнев, осторожно вылезли из своих укрытий. Они подошли к Ануне и заговорили с ней повелительным, злобным тоном, но девушка не понимала их ломаного языка и знаком показала им, чтобы они оставили ее в покое. Это их разозлило. Один из них сильно схватил ее за руку и указал на еле теплящийся огонек светильника.
— Я знаю… — устало вздохнула Ануна.
Пигмеи были правы: она задерживала их и ставила под угрозу успех операции. Запас горючего был ограничен. Когда догорит последняя капля, светильники погаснут и в гробнице воцарится вечный мрак. А в полной темноте невозможно будет отыскать вентиляционную трубу, через которую должна выбраться вся группа. «Дыра в потолке», — говорил Нетуб. Квадратная дыра размером не больше локтя, то есть расстояния от конца указательного пальца до локтевого сустава у человека среднего роста. Никто из грабителей точно не знал, где находится эта дыра. Ее надо было искать, проходя по коридорам, задрав голову и высоко подняв светильник.
Ануна качнула головой, не отрывая взгляда от дрожащего язычка пламени в маленьком глиняном светильнике. Карлик был прав, нужно идти, преодолеть неимоверную усталость, которая пригвоздила ее к полу, и вести своих сообщников по коридорам с ловушками.
Карлики торопили ее, показывая на мешки, наполненные золотыми слитками, драгоценными камнями и дорогими украшениями, которые они связали попарно, чтобы удобнее было нести. Можно было бы забрать с собой еще много других богатств, но следовало довольствоваться тем, что по силам было унести акробатам. Излишний груз мог бы сделать бегство невозможным.
Старик на все смотрел равнодушно, словно это ограбление не имело к нему никакого отношения. Он легко расстался с массивными золотыми амулетами, засунутыми между лентами, и передал их вожаку карликов.
— А где мумия Анахотепа? — спросила Ануна, пробегая глазами по саркофагам, заполнившим все пространство. Казалось, что в погребальную камеру их внесла какая-то лавина, оставив в самых разных положениях.
— Где-то там, — сказал Томак. — С мумиями слуг и солдат.
Ануна подумала, что в этом, возможно, и заключалась кара, обрушившаяся на номарха, так ревниво оберегавшего свою власть. Смерть лишила его почестей, положенных ему по рангу. Как он сможет царствовать в потустороннем мире, если его похоронили, как безвестного слугу?
Пигмеи собирали веревки с крючьями, методически обертывая их вокруг туловища. Не забыли и про горючее, светильники, запасы воды. Дышать становилось все тяжелее, и Ануна не могла определить — то ли это от горячки, то ли из-за разреженности воздуха.
Пора было идти, приступать к медленному подъему по извилинам лабиринта. До этого момента все напоминало детскую игру. Настоящая же опасность подстерегала их здесь, за порогом погребальной камеры. Часто дыша, Ануна встала и протянула руку Томаку, помогая ему встать.
Вожак карликов уже ждал на пороге склепа с высоко поднятым светильником, пытаясь осветить как можно больший участок уходящего в темноту коридора. Девушка подошла к нему. Тянувшийся перед ней коридор имел около двадцати локтей в длину, а в конце под прямым углом сворачивал налево. Гранитный потолок был низким, давящим. Огонька светильника было явно недостаточно, чтобы хорошо осветить даже этот небольшой отрезок. Расстояние между стенами равнялось четырем локтям, что соответствовало ширине двух плит на полу. Чтобы продвигаться вперед, нужно было обязательно поставить ногу либо на одну, либо на другую… На левую или на правую. И так далее, пока наконец не появится отверстие в потолке.
Закрыв глаза, Ануна глубоко вздохнула. Она не чувствовала никакого запаха, кроме запаха своего пота, запаха затхлости, исходящего от тела Томака, зловония карликов и благовоний, пропитавших льняные повязки.
— Ты что-нибудь чувствуешь? — спросила она старика.
— Нет, — признался тот. — Я даже вкус потерял… Вода, которую ты мне дала, была свежая, но безвкусная. А что я должен почувствовать? Это важно?
У нее не было времени на объяснения. Наклонившись, она понюхала плиты. Пахли они так же, как и сухой камень стен и потолка. Запахом горы.
«Я должна решиться, — подумала она. — Иначе нам не хватит масла, чтобы дойти до конца лабиринта».
Обступивший их со всех сторон мрак приводил ее в ужас. В наступившей темноте карлики образуют человеческую пирамиду, и тому, кто внизу, приходится продвигаться вслепую, тогда как стоящий вверху этой живой лестницы рукою будет ощупывать потолок… Нет, так дело не пойдет. Нельзя забывать о коварных плитах. Рано или поздно самый нижний, держащий остальных, сделает шаг в сторону, чтобы сохранить равновесие. Один неверный шаг, который приведет в действие скрытые пружины… Нет, темнота станет смертью для всех. Она должна быть впереди, победить страх, парализовавший ее у входа в коридор.
Затаив дыхание, она двинулась вперед. Босой левой ногой дотронулась до левой плиты — сперва легонько, а потом наступила на нее всей ступней. Вот жребий и брошен. Ничего не произошло. Она продолжила путь, раздув ноздри, подобно тем предсказательницам, которых окуривали парами лотоса, погружая в транс. Она прошла весь первый коридор, а катастрофы не последовало. Удача? Случаю было угодно, чтобы она ставила ногу на надежные плиты? Пигмеи позади проявляли нетерпение. Если это так легко, почему она медлит? Разве эта глупая самка не понимает, что запас горючего быстро израсходуется?
Ануна сделала над собой усилие, стараясь не думать о маленьких человечках. Она решила действовать так, будто находится внутри гробницы одна. Чтобы вонь от горящего масла не мешала ей, она знаком показала вожаку отодвинуться как можно дальше. Лицо карлика перекосилось от гнева: он воспринял этот приказ как оскорбление. Он был старшим, и ему следовало идти первым. Он стал ругаться на своем языке и от ненависти заикался. Ануне было уже все равно. Направление коридоров менялось. В стенах с обеих сторон появились проемы, выходящие в другие коридоры — тоже с проемами. Из множества маршрутов следовало выбрать один…
«Клянусь богами, — подумала Ануна, — если нам не повезет, придется пройти все коридоры один за другим, чтобы отыскать эту чертову дыру. Мы будем кружить здесь целую вечность… а светильники между тем погаснут».
Она рассмотрела пройденный отрезок и кусочком мела нанесла стрелки на плитах, чтобы обозначить пройденный участок. Но она не очень доверяла этой системе меток, так как Дакомон тысячу раз повторял ей, что она должна бояться ловушек под плитами, приходящими в действие только когда их сдвинет вес человека, идущего в обратном направлении. Довольно было простого выступа или торчащего из пола стержня, чтобы человек попал в ловушку, которую успешно миновал при первом прохождении. Ни в чем нельзя было быть уверенным, даже в уже пройденном пути.
Девушка все же продолжала наносить метки — из суеверия. Сцены, выгравированные на стенах, не могли служить ориентиром; все они были похожи одна на другую. Простой, грубый, нераскрашенный камень, придававший гробнице какую-то незавершенность.
Она уже входила во второй коридор, когда вдруг уловила запах. Ануна уже отчаялась его учуять, и вдруг он появился… ударив прямо в лицо, слабый, но удивительно отличающийся от других. За всю свою жизнь она не встречала ничего подобного. Это было нечто не принадлежащее реальному миру. Запах-фантом, след, оставленный богом, прошедшим сквозь стены. Частичка звезды, упавшая с неба, пахла бы так же. Он был одновременно плотским и божественным, настолько легким, что казалось, будто вдыхаешь запах самого сна, который вот-вот растворится на свету.
