Остров Демонов - Боуман Джон (список книг .txt) 📗
Роберваль был доволен приемом, уважением градоначальника, монсеньера де Криспена, его интересом к основанию колонии в Новом Свете, его готовностью поверить в тот факт, что вся команда, вернувшаяся во Францию, состояла из потенциальных мятежников. В действительности он был рад заполучить лишних гребцов на галеры.
— Вы не представляете себе, монсеньер вице-король, как не хватает гребцов на галерах. Нам обоим будут благодарны.
Роберваль почувствовал себя в безопасности, наблюдая за тем, как с корабля выводили команду, закованную в кандалы. Угрюмая компания! Вид одного из отвратительных грубиянов запечатлелся в его памяти: его лицо со шрамом было прямо-таки дьявольским.
Разогретый самым прекрасным вином, какое только может быть во Франции, монсеньер де Криспен раскрыв рот слушал ответы на свои вопросы, и если бы Роберваль сказал ему, что пропавшие колонисты и команда свалились с края земли на полюсе, мэр ни на минуту не усомнился бы в этом.
— Это очень редкий коньяк, — с глупым видом сказал губернатор, предлагая Робервалю бутылку.
Вице-король лишь улыбнулся в ответ такой же глупой и снисходительной улыбкой. Они молча чокнулись.
— Не только я и моя добрая жена… — монсеньер сделал жест в сторону мадам, которая мило улыбнулась, — …с нетерпением ждали возвращения вашей светлости, но я могу сказать, что этого ждала вся Франция!
Роберваль слабо махнул рукой. Ну, это уж слишком — вся Франция.
— Но это действительно так. Монсеньер адмирал предупредил все порты. Он хотел немедленно узнать о вашем прибытии.
— Монсеньер адмирал? — добродушно спросил Роберваль. — Кто сейчас адмирал?
Роберваль сидел, пытаясь глядеть перед собой осмысленно. Пелена затянула его глаза, а пища и выпивка полезли обратно. Ему стало жарко. Он расстегнул воротник и, тяжело дыша, вытирал пот со лба.
«Проклятье все еще лежит на мне», — подумал он. И это именно тогда, когда он почувствовал себя в полной безопасности! Оно преследовало его. «Я поведу экспедицию к ним на помощь», — мысленно пообещал он.
— Шабо? Это невозможно.
— Но это так! — сказал де Криспен, обрадованный удивлением своего почетного гостя. — Его полностью оправдали. Коннетабль в изгнании, а Шабо стал еще более могущественным, чем прежде. Если кто-то удостоится чести просить короля, сначала он должен просить монсеньера адмирала.
Роберваль залпом выпил бокал вина. Он принуждал себя сохранять спокойствие и приятную улыбку.
— И вы тоже стали известны. — Роберваль уставился на мэра. — Он разослал приказы во все порты Франции, чтобы о вашем прибытии ему сообщили немедленно. К счастью, он сейчас в замке в Паньи, где встречался с королем… это всего день езды отсюда.
— Он там? — слабым голосом пробормотал Роберваль.
ГЛАВА 51
Мессир де Роберваль ехал на серой лошади. Он и оделся в серый бархат, пытаясь подчеркнуть свое собственное великолепие. Конь скакал по длинной аллее среди голых деревьев к миниатюрному дворцу из красного кирпича и белого камня, странным образом выделявшемуся среди огромных круглых башен, столетиями защищавших имя Шабо. Роберваль чувствовал дрожь перед этой красотой и богатством, но больше всего его заставил трепетать вид этих башен, свидетелей благородства и непобедимости.
Человек, приветствовавший его, казался более величественным, чем сам замок, таким же благородным и непобедимым, но высокомерие обтаяло с него, как воск со свечи. Он был почти таким же, как во время их первой встречи в галерее Фонтенбло, но сейчас он был чем-то большим. Он лишь утратил свою молодость.
Адмирал подошел к окну и посмотрел На свиту Роберваля. Потом он повернулся.
— Я был груб с вами, монсеньер де Роберваль. Приношу свои извинения.
Роберваль уставился на Шабо, соображая, какая муха того укусила. Если бы у него хватило ума, можно было бы воспользоваться преимуществом. Но Роберваль пытался хладнокровно обдумать тот факт, что первый человек Франции извинялся перед ним.
— Мне просто не повезло, монсеньер, вы не поняли, что я говорил о любви…
— Я знаю! Я знаю! — Шабо кивал головой. — Но не томите меня. Где он… где они?
Это был тот момент, которого Роберваль боялся больше всего. Он понимал свою уязвимость без поддержки Элен, Турнона или Альфонса. Собравшись с мыслями, он посмотрел на встревоженного старика.
— Это была любовь, силу которой я осознал слишком поздно, — тихо сказал он. — Мне не приходило в голову, что ваш племянник проберется на корабль под другим именем.
— Где они?
— Это была странная любовная связь… они сказали, что были обвенчаны.
— Это так, Пьер показывал мне документ.
На глаза Роберваля навернулись слезы, обрадовавшие его. Он смотрел на подсвечник, стоявший за спиной Шабо.
— Монсеньер, вы не представляете себе… Их любовь была прекрасной!
Шабо тревожно смотрел на Роберваля.
— Где они, монсеньер де Роберваль?
— Они… была вспышка чумы… — Роберваль потупил взгляд и схватился руками за голову.
— О, Господи!
— Это была любовь, которую трудно себе представить… такая чистая! — сказал он и зарыдал.
Шабо протянул к нему руки.
— Мы оба пострадали, — вздохнул он. — Это моя вина.
ГЛАВА 52
Первый снег мягко опускался на землю, предвещая начало суровой зимы, которую они так давно ждали. Он покрыл побережье и дюны, сделав их похожими на Альпы.
— Ну, вот она и пришла, — сказала Бастин, глядя на прелестную картину.
— И не так, как мы ожидали, — весело отозвался Пьер.
— Она будет хуже.
— Но мы неплохо подготовились к ней.
— Неплохо, — неохотно согласилась Бастин. — И я заметила, что ты с удовольствием носишь одежду, которую я сшила для тебя, и больше не бегаешь нагишом по острову.
Пьер засмеялся и оглядел себя. Он, конечно, носил одежду, не желая замерзнуть, но она была потешно несуразной: длинные шерстяные панталоны, подвязанные на поясе и у лодыжек, длинная шерстяная туника и безрукавка, сделанная из меховой накидки Маргерит. Его ноги, так же как и ноги женщин, были обуты в чувяки из тюленьих шкур, подвязанных кожаными ремнями.
— Бастин, вы чудо, — сказал он. — Без ваших знаний и заботы мы с Маргерит были бы беспомощны, как дети.
Бастин посмотрела на него и улыбнулась.
— Вы тоже неплохо поработали, и это радует.
Они уже давно оставили надежду увидеть корабль. Если бы Картье хотел прийти им на помощь, он давно уже был бы здесь. Бастин поняла это, а Пьер уступил сильному желанию Маргерит сделать этот остров их домом. По мере того, как росла его способность обеспечить ее будущее, росло и его убеждение в собственном возмужании. Хотя он и продолжал ублажать Бастин добросердечным юмором, в нем все больше чувствовался характер.
Однажды он принялся сооружать перегородки вокруг кроватей, используя холсты и доски.
— Что ты делаешь? — спросила Бастин. Пьер объяснил.
— Убери их. У меня нет желания быть отрезанной от вас, чтобы на меня неожиданно напала какая-нибудь мерзкая тварь.
Пьер искоса взглянул на Бастин, но даже не улыбнулся в ответ на ее нелепое заявление. Он был встревожен этой ревностью Бастин к его взаимоотношениям с женой.
— Здесь нет диких животных, и вы прекрасно это знаете, Бастин. И пришло время нам уединиться.
Она недобро взглянула на него и быстро вышла на улицу. Пьер продолжал работу. Вскоре появилась Маргерит.
— Что ты сказал няне? Она говорит, что ты не желаешь видеть ее на острове, где мы должны остаться одни.
Пьер повторил разговор, и Маргерит рассмеялась.
— Она никогда не спала далеко от меня. Думаю, что причина в этом.
— Даже дома на твоей кровати был балдахин…
— Может быть, причина не только в этом, Пьеро… Она действительно несчастна. Теперь она плачет в амбаре…
— Маргерит, мы больше не можем прятаться от нее, как нашкодившие дети. К тому же, погода больше не позволит нам… — сказал он без улыбки. — Или ты хочешь, чтобы я ждал до весны?
