Узы крови - Хамфрис Крис (электронная книга txt) 📗
— Тогда чего же ты ждешь? — Тени в глазах Фуггера испугали Эрика сильнее, чем все то, что он слышал до этой минуты. Молодой человек вскочил на ноги и потянулся за оружием, скрытым под плащом. — Я сию же секунду испытаю мои сабли против тех римских собак, что толпятся у ворот!
Он шагнул к выходу.
— И умрешь зря! — Хакон схватил сына за плечо и прижал к себе. — Теперь мы знаем, что сажать в тюрьму начнут больше людей, чем выпустили. Ворота будут часто открываться и закрываться, днем и ночью. Возможно, нам скоро представится удобный случай. Фуггер, скажи мальчишке! Скажи ему ты!
Но глаза немца были по-прежнему устремлены куда-то внутрь, созерцая там какие-то ужасы.
Эрик начал было спорить с отцом, и в эту минуту дверь таверны распахнулась. В проеме встал высокий человек, облаченный в форму ватиканской стражи. Появление папского офицера моментально заставило затихнуть помещение, наполненное невольными гостями его святейшества Папы.
— Отребье и подонки! — пророкотал командир. — Именно таких я и ищу!
Он забрался на стул посреди комнаты, сдернул шляпу с длинных, тщательно уложенных рыжих волос и крикнул:
— Слушайте, собаки! Я ищу новобранцев. Это дает вам шанс загладить свои жалкие преступления… и к тому же неплохо заработать! Купите себе несколько ночей выпивки и девок, пока вы не согрешили снова и не попали обратно за эти стены!
Некоторые из присутствующих, подбадриваемые выпитым, презрительно заулюлюкали, иные поспешно сбежали, но большинство молчали, уставившись на офицера.
— Все просто и понятно даже таким ослам, как вы. — Он извлек из-под плаща кипу листов пергамента. — Это — списки людей, которые нам нужны. Один лист на командира. Каждые трое из вас пойдут с одним из моих людей и доставят этих злодеев в тюрьму. За каждого изловленного получите дукат. А за целую семью — золотую монету.
Эти слова были встречены одобрительными криками. Ватиканский страж продолжил:
— Главное, тут нет никакой опасности. Те, кого бум арестовывать, — не такое отребье, как вы.
Новый взрыв криков.
— Это — такое отребье, как Лютер, Кальвин и им подобные. Религиозное отребье. Еврейское отребье. А еще — ведьмы. Так что заработаете золото здесь, на земле, а заодно накопите себе сокровище на небесах.
Последнее заявление было встречено самым громким криком, и мужчины стали собираться вокруг стула. Офицер слез со своего насеста, чуть не упав, и повел целую группу на улицу. Через открытую дверь было видно, как он раздает оружие и распределяет добровольцев по командирам, отправляя их в город.
— Ты думаешь о том же, о чем думаю я, Хакон?
— Да, — отозвался скандинав. — Мы запишемся в один из его отрядов и заведем пленных прямо через ворота.
— И оставим мою дочь в Тартаре еще на одну ночь? Нет. Я придумал нечто менее сложное. — На щеках Фуггера пылали алые пятна. — Почему бы нам просто не разбить голову этому подонку и не украсть его пропуск?
Капитан Люций Хельцингер удовлетворенно разглаживал свою рыжую бороду. Добровольцев оказалось так много, что он смог выбрать лучших: убийц, а не воров и насильников. Он взял к себе разбойников, которым уже доводилось убивать и которые сделают это снова, если потребуется. Иногда это приходилось делать даже при аресте религиозного отребья. Капитан солгал, сказав, что никакой опасности нет: евреи и еретики порой оказывали на удивление эффективное сопротивление. Потому-то им и понадобилось отправлять этих овец на заклание! Если при захвате преступников ватиканский офицер и потеряет кого-то из нанятых подонков, то что с того? Тем больше золота Карафы попадет в его собственный карман! Говорят, у него много золота, у этого нового Папы. И он не похож на своих предшественников с их болтовней о всеобщем примирении и реформах. Отец Люция говаривал, что на примирение новых доспехов не купишь. Мир прибыли не приносит. Карафа, глава инквизиции, снова отправил их воевать!
Он был настолько доволен собой, что даже снисходительно отнесся к однорукому попрошайке, который подошел к нему как раз в тот момент, когда он вручил последний список своему последнему подчиненному и проводил взглядом смешанный отряд, состоящий из солдат и преступников. Вместо того чтобы впечатать нищему сапог в задницу, Люций Хельцингер только рявкнул:
— Нам больше никто не нужен, дерьмо! Да мы и все равно не взяли бы калеку!
И капитан отвернулся, чтобы отдать приказ двум солдатам, которых оставил при себе, когда почувствовал, что его дергают за рукав. Он поднял руку, чтобы все-таки ударить нахального пса, но нищий отбежал назад, подняв обрубок руки, и поспешно забормотал:
— Тут поблизости кто-то прячется! Еретики! Я могу отвести вас к ним.
— Свиньи-еретики копаются в грязи повсюду. С меня хватит и тех, кто в моих списках.
— Но это — еретички-свинки, господин. В конюшне, прямо здесь, добрый мастер. Две девицы — их три дня назад оставил тут отец, купец.
— Девицы? — Командир и его солдаты теперь слушали доносчика с полным вниманием. — Насколько взрослые?
— Не очень, господин. Лет четырнадцать, наверное.
— Ну что ж. Долг велит нам искоренять ересь, где бы мы с ней ни встретились, не так ли? — Капитан погладил усы. — Отведи нас к ним, и получишь за это дукат.
— Добрый господин! — воскликнул Фуггер и захромал к конюшне.
После яркого дневного света там оказалось темно. Люций и его солдаты остановились в полумраке, растерянно моргая.
— Где они, пес? — прошептал Люций.
— Здесь, господин, — тоже шепотом ответил Фуггер, отходя еще дальше в темноту. — В левом стойле, под старой попоной. Вон там! Смотрите, как они трясутся!
Теперь и Люций разглядел дрожь под соломой.
— Выволакивайте их! — одними губами приказал он, обнажая меч.
Двое его солдат двинулись вперед. Они и сами видели, как дрожит попона, и даже услышали тонкий плач, доносящийся из-под нее. Ухмыляясь, один из них наклонился и ухватился за разлохмаченный край, а второй замер с расставленными руками, готовясь наклониться и схватить.
Попона взлетела вверх. Пыль взвихрилась в луче солнца, а из вихря стремительно возник мужчина — мужчина, сжимавший в каждой руке по палке. Они вытянулись вперед, потом скрестились перед ним, поймав в движении солнечный блик и превратившись из пламени в тень, а потом — снова в пламя. Когда они закончили движение, раздался громкий стук, и оба стражника словно слиплись в ком, а потом все так же вместе рухнули на пол без чувств.
Люций вскрикнул, стремительно разворачиваясь к двери. Однако теперь кто-то встал между ним и выходом — такой же высокий, как он сам, но гораздо шире. Хакон поднырнул под отчаянный взмах меча, ударил плечом в живот офицера и отбросил его к центральной опоре конюшни, которая затрещала и сотрясла все строение. Последовала недолгая возня, которая завершилась решительным падением громадного кулака. А потом слышно было только тяжелое дыхание.
— Фуггер, двери! Эрик, помоги мне стянуть с этих подонков одежду, пока она не слишком испачкалась в крови! И принеси веревки.
Фуггер захлопнул двери конюшни и заложил их засовом.
— Найди приказ, Хакон. Его бумаги. Они должны быть вот в этой сумке.
Хакон перебросил ему сумку, а сам вместе с сыном начал раздевать капитана.
— Хакон! — Фуггер показал на свои руки, культю и половину кисти, едва зажившую после Сиены.
— Извини, Фуггер. — Хакон оставил Эрика заканчивать дело, а сам подошел к другу и развязал тесемку, стягивавшую суму. — Мы ищем вот это?
Последними оставшимися у него тремя пальцами Фуггер перелистал промасленный пергамент.
— Да. Он не терял времени, этот Карафа. Его герб уже окружен папским знаком. Вот по этой бумаге одного из нас пропустят в тюрьму.
— А…
— Пусть это буду я. — Эрик успел распустить шнуровку, которая соединяла камзол с трико. Стащив камзол, он поднял его. — Он примерно моего размера.
— Скорее, моего, — возразил Хакон. — Ты не пойдешь, парень.
