Страшная тайна - Сноу Майя (онлайн книга без txt) 📗
— Это нам в дорогу, — сказала она. — До горы Фудзи путь не близкий, может быть, у нас не будет ни еды, ни крыши над головой.
Кто-то забарабанил в дверной косяк. Я поспешно отодвинула раму и увидела за порогом Тацуо. Он торжественно поклонился нам.
— Пора, — коротко сказал наш друг.
ГЛАВА 3
Мы втроем вошли в зал для тренировок, куда еще накануне отнесли тело мастера Гоку. Несколько учеников, одетых в церемониальные одежды, и часть слуг были уже здесь. Все они сидели на коленях на небольших подушечках, полукругом разложенных на натертом до блеска деревянном полу вокруг лакированного алтаря, сверкавшего зелеными и золотыми красками в неярком свете фонарей.
На алтаре стоял длинный открытый гроб.
Когда мы вошли, один из слуг повернул к нам голову. Я узнала кухонного мальчика Ко, сидевшего рядом со своим верным другом Сато. Оба мальчика, вместе с Тацуо, были нашими добрыми друзьями все время, пока мы с Ханой жили в школе.
Я с благодарностью посмотрела на них. Как хорошо, что нам с Ханой не придется оплакивать мастера в одиночестве!
Забыв о печальных событиях последних дней, я постаралась вернуть самые светлые воспоминания о мастере и вскоре отрешилась от настоящего, погрузившись в картины недавнего прошлого. Словно наяву я видела, как мы с Гоку проводим поединок на школьном дворе, слышала его неспешный голос, делившийся с нами мудростью в комнате для каллиграфии, сидела рядом с ним на чайной церемонии…
Мастер Гоку был для нас с Ханой вторым отцом, учителем и защитником, но до сих пор я никак не могла заставить себя подойти к его телу. Где взять силы, чтобы заново пережить тот ужасный миг, когда острый наконечник копья Кен-ити вонзился в грудь нашего мастера?
Приблизившись к гробу, я несколько мгновений молча смотрела на сверкающее дерево, складки белых одежд и цветок лотоса, бережно вложенный в восковую руку.
Потом я услышала, как шедшая рядом со мной Хана прерывисто всхлипнула.
Я заставила себя опустить взгляд и увидела закрытые глаза мастера Гоку. Его голова покоилась на подушечке, а руки были скрещены на простом белом кимоно. Волна облегчения прокатилась по моему телу, когда я увидела, что кто-то — должно быть, Ко или Сато — по древнему обычаю положил на грудь покойному блестящий серебряный нож, чтобы отгонять злых духов.
— Он выглядит так, словно сейчас сядет и заговорит с нами, — прошептала я.
Но, присмотревшись, я увидела, что смерть уже оставила свои безжалостные следы на лице старого мастера. Желтоватая кожа туго обтянула выступающие скулы Гоку, опущенные веки приобрели зеленоватый оттенок. Пальцы казались восковыми.
Не успела я опомниться, как перед глазами у меня все стало расплываться от слез. Мастер Гоку был мертв. Совсем недавно он был полон жизни и мудрости. Теперь он ушел навсегда.
Слезы струились по гладким щекам Ханы, ее губы беззвучно шевелились в молитве. Я закрыла глаза и попыталась очистить сознание. Но на этот раз мысли меня не послушались.
Я стала думать об отце и братьях, со страхом спрашивая себя, где сейчас скитаются их неотомщенные духи и какие страдания они претерпевают, не зная покоя.
Измучившись этими ужасными мыслями, я в отчаянии вспомнила, как мастер Гоку учил нас медитировать. Его глубокий безмятежный голос эхом зазвучал у меня в ушах.
«Открой свое сознание… обрети равновесие…»
Глубоко вздохнув, я открыла сознание. Воспоминания поблекли, и я почувствовала где-то в глубине души присутствие мастера Гоку. И в этот миг я окончательно поняла самое главное — сэнсэй всегда будет со мной! Наука, которую он преподал мне, его наставления и уроки стали частью меня — точно так же, как все, чему когда-то учил меня отец. Все их советы пустили глубокие корни внутри меня, с каждым днем они росли и совершенствовались, обещая однажды распуститься в полную силу, позволив мне лицом к лицу встретиться с дядей.
Я прервала медитацию только в тот момент, когда в зал вошел господин Тёдзи. Он тоже переоделся в белые траурные одежды, и белоснежные края широких штанин плескались над его обутыми в сандалии ступнями, когда он широким шагом пересекал зал.
— Мы не так рассчитывали проводить мастера, но дух Гоку не будет потревожен, если мы совершим церемонию на несколько часов раньше, — сказал Тёдзи. — Я уже поставил в известность жителей деревни и монахов.
Помолчав, он поклонился гробу, быстро опустил крышку и снял с подставки фонарь, приготовившись возглавить процессию в храм.
Согласно негласной традиции самурайской школы, дорогу покойному мастеру освещали фонарем, и господин Тёдзи собирался соблюсти этот обычай даже при свете дня. Кроме того, священная обязанность нести фонарь обычно возлагалась на ближайших родственников умершего, но поскольку у мастера Гоку не было семьи, ни у кого не вызвало удивления, что эту честь взял на себя ближайший друг и верный помощник великого сэнсэя.
Круглое лицо господина Тёдзи сейчас было торжественно и сурово, он выпрямился и жестом велел всем нам поднять гроб. Под гроб подсунули носилки, и я почувствовала в левой руке отполированную поверхность рукоятки. Сам гроб оказался на удивление легким, почти невесомым, словно мастер Гоку уже покинул нас.
Я поспешно отогнала эти мысли и сосредоточилась на предстоящих обязанностях.
Мы выстроились по четверо с каждой стороны носилок, и по знаку Тёдзи, стоявшего впереди, повернулись лицом к выходу. Я увидела во дворе толпу скорбящих, готовых присоединиться к нашей процессии и проводить тело мастера Гоку в храм.
Внезапно раздался резкий окрик, и в зал вошел дядя Хидехира в сопровождении дюжины своих вооруженных до зубов солдат.
— Процессию возглавлю я, — грубо объявил он, кладя руку на рукоять своего изогнутого меча.
Я быстро посмотрела на Тёдзи. Лицо его вспыхнуло от гнева, и на несколько мгновений воцарилось напряженное молчание.
Затем Тёдзи молча протянул Хидехире фонарь и поклонился.
Высокомерно улыбнувшись, дзито с нарочитым пренебрежением повернулся к нему спиной и направился к выходу из зала.
Когда он отошел на достаточное расстояние, я услышала, как кухонный мальчик Ко негромко сказал Тёдзи:
— Вы окажете почесть мастеру Гоку, если займете мое место у гроба.
— Я сам почту это за великую честь, сынок, — скромно ответил Тёдзи, вставая на его место.
Следом за Хидехирой мы медленно вышли из главного зала на залитый утренним солнцем двор.
По узким тропинкам, усыпанным чистым белым гравием, мы направились через сады камней и мимо прудов, в которых сияло безмятежное голубое небо.
По пути я невольно вновь и вновь возвращалась мыслями к тому дню, когда впервые увидела мастера Гоку. Он тогда стоял в воротах школы, сурово глядя на моего двоюродного брата Кен-ити, заносчиво вызвавшего меня на поединок.
Как много успел нам дать старый мастер! Я так глубоко ушла в свои мысли, что очнулась только когда кто-то из носильщиков споткнулся, и гроб слегка сдвинулся у меня на плече.
Подняв голову, я поняла, что оступилась Хана. Наверное, она тоже задумалась о мастере Гоку и обо всем, чему он научил нас.
Наконец впереди показался монастырь с высокой пагодой, стоявшей на священной земле, в кольце позолоченного гравия.
Мы приближались к главному зданию с тремя красивыми изогнутыми крышами, вздымавшимися друг за другом.
Монахи в одеяниях цвета шафрана выстроились по обеим сторонам лестницы, ведущей к главному входу, рядом с которым на деревянной раме висел круглый медный гонг.
Монахи склонили свои бритые головы перед дядей и его стражами, которые молча прошествовали между ними вверх по лестнице.
Вскоре и мы очутились внутри храма.
Когда мои глаза привыкли к полумраку, я увидела старого монаха, ожидающего нас перед бронзовой статуей Будды. В руке он держал ритуальный посох сякудзе, рукоятка которого была украшена множеством бронзовых колец. За спиной монаха возвышался величественный алтарь, пестревший синей и зеленой росписью с добавлением черной лаковой краски.
