Бич Божий - Шведов Сергей Владимирович (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
– В том числе и юный рекс Валия?
Возможно, Аттал счел этот вопрос бестактным, во всяком случае, он далеко не сразу на него ответил. И это позволило гостю внимательнее присмотреться к жилищу, где обитал самозваный император. Хижиной он этот дом, сложенный из камня, не назвал бы, но и до статуса палаццо тот явно недотягивал. Видимо, ранее здесь проживал торговец средней руки, ныне вытесненный на улицу. По мнению Сара, хитроумный Орозий, сохранивший и при новой власти положение если не правителя, то распорядителя, мог бы подыскать для опального патрикия более подходящее убежище. Но, видимо, обнищавший за годы изгнания Аттал столь невысоко стоял в глазах как аланских, так и готских вождей, что бывший ректор решил не церемониться с бывшим префектом.
– Я бы на твоем месте обратил внимание на младшего брата Аталава, рекса Тудора, – ушел все-таки от прямого ответа Аттал. – Очень честолюбивый молодой человек.
– А как себя чувствует Галла Плацидия?
– Понятия не имею, – пожал плечами бывший префект. – Впрочем, эта женщина сама не знает, чего она хочет. Но вряд ли походная жизнь ей по вкусу. Дочь Феодосия Великого привыкла к роскоши. Кроме того, ей хочется властвовать, а рекс Аталав не тот человек, который станет прислушиваться к мнению женщины.
Аттал, надо отдать ему должное, даже в нынешнем своем незавидном положении оставался истинным римлянином. Он утратил практически все, но любовь к империи и родному городу сохранил. Сар не сомневался, что этот человек не станет ему мешать, даже если действия посланца Гонория будут угрожать его безопасности и жизни. А потому сведениям, полученным от него, можно верить. Сар плохо помнил Тудора по той простой причине, что тот был совсем мальчишкой, когда сын патрикия Руфина покинул готский стан. Зато он очень хорошо знал рекса Сигабера, человека упрямого, но далеко не глупого.
Дополнительные сведения о готских вождях рекс получил от расторопного Фавста, охотно согласившегося играть роль провожатого при сиятельном магистре. Валия и Тудор не ладили между собой, а причиной их недружелюбия, чтобы не сказать вражды, была непоседливая супруга несчастного Аттала. Благородная Пульхерия поначалу никак не могла определиться, кому из двух юных рексов отдать предпочтение. А когда наконец выбор матроны пал на Валию, рекс Тудор расценил это как предательство с ее стороны.
– Она что же, спала с обоими? – удивился чужой расторопности Аэций, сопровождавший отца.
– Речь идет не о пустой интрижке, трибун, – усмехнулся в ответ на его вопрос Фавст. – Надо было угадать волю богов. А благородная Пульхерия один раз уже ошиблась в выборе, и эта ее ошибка хоть и спасла империю, но погубила благородного гота.
– По-моему, она просто сумасшедшая, эта твоя Пульхерия, – пожал плечами Аэций.
– Так все бабы сумасшедшие, – не стал спорить с молодым трибуном опытный Фавст. – К сожалению, а может, и к счастью, именно они рожают как простых людей, так и божественных императоров. Смею тебя уверить, светлейший Аэций, среди готских вождей и жрецов есть немало влиятельных людей, которым затея Пульхерии не кажется безумной.
Сара рассуждения Фавста о похождениях Пульхерии скорее позабавили, чем огорчили. Тем не менее он отдавал себе отчет в том, что связь Пульхерии с Валией не может не беспокоить рекса Аталава. Галла Плацидия родила Аталаву сына, и этот мальчик, в случае смерти Гонория, мог стать римским императором. Что, безусловно, сказалось бы на положении его отца. Древинги окончательно восторжествовали бы над готами, прочно закрепив за своими рексами место верховного вождя. Видимо, поэтому дротты решили заранее похлопотать о сопернике для сына Аталава.
Верховный вождь готов встретил посланца императора Гонория довольно сухо, чтобы не сказать враждебно. А ведь когда-то Аталав и Сар были друзьями. Впрочем, с того времени утекло слишком много воды, и оба почти забыли о былой привязанности. Патрикий Сар свернул с дороги, начертанной венедскими и готскими богами, а потому и не мог рассчитывать на сочувствие рекса, в чьих жилах кипела ярь бога Ярилы-Бальдура. Аталав был назван ярманом в храме Лады, и юный язычник Сар участвовал в той мистерии. К счастью, Сар не прошел посвящение до конца и не вступил в круг русов Кия, иначе отступничество стоило бы ему головы.
– Я спасал жену и сына, – обиженно отозвался Сар на упрек Аталава, брошенный вскользь. – Именно мне многие готские и древингские рексы обязаны жизнью и свободой своих сыновей. Если мне не изменяет память, то среди плененных Иовием детей был и твой младший брат Тудор.
– Ты ждешь от меня благодарности, магистр? – насмешливо спросил Аталав.
Верховный вождь готов мало изменился с тех пор, когда Сар видел его в последний раз. Впрочем, Аталав годами был далеко не стар, ему недавно перевалило за сорок. Сын Придияра был по-прежнему статен и красив, и седина еще не тронула его густой рыжей шевелюры. Христианские проповедники объявили этого человека демоном, и, возможно, они не ошиблись на его счет.
– Я слышал, что магистр Иовий послан Гонорием в Африку во главе лучших римских легионов.
Осведомленность Аталава не удивила Сара. У волхвов и дроттов было немало глаз и ушей как в Риме, так и в Ровене. Надо полагать, в окружении самозванца Гераклиона у них тоже имеются свои агенты.
– Это правда, что Карфаген когда-то спорил о первенстве с Римом? – спросил Аталав, пристально глядя на гостя зелеными колдовскими глазами.
– Правда, – охотно подтвердил Сар. – Но был разрушен силою римского оружия.
– Значит, он прав, – задумчиво проговорил Аталав.
– Кто прав?
– Князь Верен. Возмездие должно прийти именно оттуда. И тогда Великая Венедия восторжествует на развалинах Рима.
Для своей резиденции рекс Аталав избрал барселонскую курию, хотя это здание не было ни самым большим в городе, ни самым роскошным. Впрочем, Аталав, родившийся в походном шатре, за роскошью не гнался. Но у Галлы Плацидии, надо полагать, на этот счет имелось свое мнение. К сожалению, супруга верховного вождя готов не удостоила вниманием скромного римского магистра и не вышла к накрытому столу. Впрочем, и у готов, и у древингов не принято приглашать на пир женщин. За столом Аталава сидели только мужчины, по большей части дружинники из рода Гастов, душой и телом преданные своему вождю.
– Далеко вас забросило от родных мест, – сокрушенно покачал головой магистр.
– Так ведь и ты, Сар, не в Барселоне родился, – немедленно отпарировал Аталав под громкий смех родовичей, давно и хорошо знавших сына патрикия Руфина. Когда-то Сар сражался с этими людьми плечом к плечу, но ныне их разделяла бездна. Готы отказались от дружбы с Римом и вступили в союз с самым, пожалуй, опасным врагом империи.
Магистр и раньше подозревал, что князем Вереном движет не только корысть. Гусирекс был ведуном высокого ранга посвящения, еще в далекой юности он занял в круге русов Кия одно из первых мест и с той поры не разу не свернул с избранного пути. Он был умнее гунна Ругилы, он был решительнее древинга Аталава. А главное – он обладал знаниями, которым могли бы позавидовать не только варвары, но и просвещенные римские патрикии.
– Мне жаль, Аталав, что ты отверг руку, протянутую тебе божественным Гонорием.
– Его рука была пуста, Сар, и ты знаешь это не хуже меня.
– Император готов провозгласить сына Галлы Плацидии своим наследником. Правда, с одной оговоркой – мальчик должен принять крещение.
Аталав засмеялся. Причем смеялся он один, ни Сар, ни дружинники, сидевшие за столом, даже не улыбнулись.
– Мой сын никогда не будет христианином, – резко оборвал смех рекс. – И если ему суждено стать ярманом и императором, то он им будет по воле Велеса, и никак иначе, сиятельный Сар.
– Я передам твой ответ Гонорию, – спокойно ответил магистр. – Но, тем не менее, предложение императора остается в силе. Военное счастье переменчиво. Африка далеко. Ты, Аталав, и твои люди могут вернуться в Аквитанию в любой момент. Аквитанцы готовы уступить вам две трети доходов со своих земель. Уступить добровольно. Подумай, рекс Аталав. И вы подумайте, древинги. Стоит ли добыча, взятая в чужой земле, вашей крови? А я подожду. Ровно десять дней.
