Курляндский бес - Плещеева Дарья (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .txt) 📗
Граф послал Яна за селедкой, а сам вернулся к обозу и повел его к причалу. Тут же рядом оказались портовые грузчики с предложением услуг. Капитан Довсон уже выбирал самых надежных. Груз был для флейта вроде и незначительный, но требующий заботы. Тех же мартышек следовало устроить в трюме, чтобы на палубе они не простудились от холодного ветра.
– Когда мы шли сюда, то в Каттегате попали в такой шторм, что нас отнесло чуть ли не к Гетеборгу, – говорил капитан, следя, как по сходням заносят ящики с книгами. – Всю ночь, до рассвета, продолжались шквалы, налетали каждые десять минут, впридачу с дождем, да еще ревели и завывали, как бешеные. И тучи неслись с неслыханной скоростью: вот только что она была на горизонте – и сразу уже над клотиком грота. А холод был такой, что хоть кутайся в одеяло.
– Когда мы выходим? – спросил граф.
Капитан посмотрел на небо.
– Если ветер не переменится, то часа через два. Все, что я должен был здесь взять, уже в трюме, ждали только вас.
– Вот что мне нужно сделать, – решил граф. – Пока есть время – съездить в город и купить курительных трубок.
Сам он не курил, но белые голландские трубки с длинными чубуками, желательно из мастерской Виллема Барнелтса, помеченные коронованной розой, могли быть хорошим подарком. Там же, в Гааге, можно было купить и табак – обычный и смешанный с коноплей. Если трубки в Курляндии уже начали делать свои, в городе Бауске, то своего табака еще не растили.
– Спросите дам – может, они вспомнят, что забыли сделать на берегу. Обычно забывают, а потом, стоит отойти на две мили, хнычут и охают, – с легким высокомерием настоящего, хотя и очень молодого, моряка посоветовал капитан.
Но Дениза и Анриэтта умели собираться в дорогу. В плавании они даже не нуждались в услугах горничной – времени хватало на то, чтобы себя обиходить.
Обе были в прекрасном настроении – антверпенские лавки принесли хороший улов. У женщин, которые выполняют тайные поручения его высокопреосвященства, мало в жизни безмятежных радостей, и одна из них – прогулка по лавкам, прогулка с полным кошельком и с приказом из Парижа: не скупиться, потому что часть покупок нужна для дорогих подарков нужным людям. Поэтому пальцы скромных бегинок были в роскошных перстнях, а на шее у каждой – и жемчуга, и подвески. Это имело и практическое значение: в шторм не будет возможности спасать сундуки и сохранить удастся только то, что на себе.
Из денег, которыми они могли распоряжаться, ни перед кем не отчитываясь, была выделена особая сумма – соответствующая двум сотням золотых луидоров. Ее с надежным человеком, купцом-виноторговцем, отправили во Францию, в Шайо, в монастырь визитандианок, аббатиса которого знала, как дальше поступить с деньгами.
Француженки поднялись на борт, капитан препроводил их в маленькую каюту и сказал:
– Я пригласил бы дам обедать за своим столом, если бы у меня этот стол был. Я питаюсь из одного котла с моими людьми. Пища хорошая, по пути мы два или три раза причалим, чтобы взять свежее мясо и овощи. Дамам тоже советую довериться моему коку, хотя он, коли угодно, может отдельно жарить для дам и птицу, и свинину…
Анриэтта не учила немецкого, но хорошо понимала по-голландски. Сходство языков позволило ей понять смысл, и она ответила по-голландски, зная, что это наречие всем морякам знакомо.
– Мы не привередливы, – сказала она и улыбнулась. – К тому же мы взяли с собой хорошие сыры и корзинку с вином. Будем рады угостить господина капитана.
Довсон лишь поклонился.
Не то чтобы он испугался угощения в крошечной каюте, застолья с вином и дамским кокетством, а просто с самого начала, как только увидел путешественниц, ощутил сомнение: порядочные женщины не странствуют вдвоем, без слуг, под покровительством молодого кавалера, и для чего бегинкам разъезжать по морю, для чего забираться так далеко от своих бегинажей, непонятно. А капитан был воспитан довольно строго и имел свое понятие о женских добродетелях. Дети, кухня, храм Божий – вот три смысла жизни, если не считать любви к законному супругу. Путешествия без присмотра в этот список не входят.
Так что восторга молодой капитан не изъявил. И понял, что это было замечено.
– Мы благодарны вам, господин капитан, – довольно сухо произнесла Дениза. – Не смеем задерживать.
Его проводил смешок Анриэтты.
– Я лишь теперь поняла, куда мы едем! Да это же пуританин, разрази их всех Господь, настоящий пуританин! Остричь его покороче – и сам Кромвель был бы доволен! Ты заметила, как он на меня посмотрел? Он уже видел вокруг меня адское пламя и сковородку под моим задом! – воскликнула Анриэтта.
– Это облегчает нашу задачу. Если все дамы при дворе герцога преисполнены нравственности, то ему наверняка в их обществе даже не скучно, а тоскливо.
– А ведь герцог, если верить графу, много путешествовал по Европе и знает, что такое светское обхождение и галантность!
– Тем лучше. Давай я тебя расшнурую. Как колено?
– С ним все в порядке.
Но Дениза знала, что до порядка еще далеко, она видела болезненную гримаску подруги, поднимавшейся в каюту по узкой и неудобной лестнице, когда судно вдруг качнулось и пришлось сделать неловкое движение.
– Я прилягу, – сказала Дениза, возясь со шнурками. – Дорога утомила меня. Возьму какую-нибудь глупую книжку и буду над ней дремать.
– «Клелию»! – обрадовалась Анриэтта. – Хочешь, я тебе вслух почитаю? Куда мы ее засунули?
Роман госпожи Скюдери оказался на самом дне сундучка, и к нему прилагались две свернутые карты – одна, составленная самой писательницей, а нарисованная и гравированная неизвестным и не обремененным фантазией типографщиком, «Карта Страны Нежности», и другая, купленная отдельно и изданная не в пример лучше, – «Карта Страны Кокетства» аббата д’Обиньяка.
– Не так уж это глупо, – водя пальцем по первой карте, сказала Дениза, – раз уж мы едем к пуританам. Тут как раз те деревни, через которые нужно ехать к сердцу герцога, – Любезные Услуги, Зарождающаяся Дружба, Стихотворные Приятности. Но, чтобы добраться до крепости Нежность, нужно выбрать речку, по которой плыть, поскольку крепости три – Нежность-на-Склонности, Нежность-на-Почитании и Нежностъ-на-Признательности.
– Пожалуй, мы сперва будем штурмовать Нежность-на-Почитании. Наши белые покрывала должны будут внушить герцогскому двору такое почтение… то есть для начала – внушить почтение…
– Нет, не только для начала. Ведь неизвестно, надолго ли отправил нас кардинал в эту глушь. Придется…
– А по ночам мы будем тайно читать Скаррона и наслаждаться безобразиями!
Так началось это плавание – Ганс Довсон, объясняя графу ван Тенгбергену курс флейта, смотрел в свою карту, а Дениза с Анриэттой – в свою, развлекаясь попутно смешными цитатами из Скарронова «Вергилия наизнанку».
Несколько дней спустя, когда солнце пригревало, а попутный ветер был не слишком сильным, Дениза и Анриэтта стояли на баке у фальшборта, смотрели, как проплывают мелкие островки справа, и наслаждались морским воздухом. Обе они были в черных одеяниях бегинок, но без белых покрывал, в длинных плащах с капюшонами. Черные волосы Денизы Анриэтта заплела в две косы и уложила их на макушке причудливым венком. Жесткие рыжие кудри Анриэтты Дениза собрала в узел и заколола на затылке длинными шпильками. Волосы на висках у обеих были подстрижены и едва достигали плеч, чтобы при необходимости их можно было завить на модный лад, и с утра они были подобраны и подколоты. Но ветер вытащил эти пряди и растрепал их. Это развеселило подруг – и не станешь же спорить с ветром в открытом море, даже если летящие вперед волосы мешают глядеть на волны и горизонт.
Хорошей погодой наслаждались все пассажиры. Петер Палфейн вытащил на палубу корзину с удавом и снял крышку. На плече у моряка сидела крошечная обезьянка и грызла черствую плюшку. Капитан Довсон клялся, что ежели чертова тварь сорвется с веревки и удерет на мачту, никто за ней туда не полезет.
