Враг божий - Корнуэлл Бернард (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
На ночлег остановились в Кориниуме. Я спал во дворе, и в полночь меня разбудила гроза. Она бушевала далеко на юге, но гром рокотал так, что я проснулся. Двор озаряли яростные вспышки молний. Эйлеанн, бывшая возлюбленная Артура, мать его сыновей-близнецов, вышла из опочивальни. Лицо у нее было встревоженное. Я закутался в плащ и вместе с ней поднялся на городскую стену. Здесь уже собрались многие мои люди. Кунеглас и Агрикола тоже стояли на укреплениях, только Мэуриг остался во дворце – он не верил в природные предзнаменования.
В отличие от него, мы твердо знали, что бури – послания богов. На Кориниум не упало ни капли дождя, ветер не рвал наши плащи, но далеко на юге, в Думнонии, боги яростно бичевали землю. Молнии рвали черное небо и зазубренными кинжалами вонзались в холмы. Гром рокотал беспрестанно, и с каждым раскатом в ночи вспыхивало гневное пламя молний.
Исса стоял рядом со мной, его честное лицо озаряли трепещущие отблески.
– Кто-то умер?
– Как знать.
– Мы прокляты, господин? – спросил он.
– Нет, – отвечал я с уверенностью, которой на самом деле не чувствовал.
– Однако я слышал, у Мерлина отрезали бороду?
– Несколько волосков, – отмахнулся я.
– Если Мерлин утратил силу, господин, то кто же нас защитит?
– Мерлин все так же силен, – пытался успокоить я. Да и сам я чувствовал себя человеком значительным: скоро мне предстояло взять на воспитание Мордреда. Я сформирую характер ребенка, Артур упрочит его королевство.
И все же меня смутила гроза. Знай я, чем она вызвана, я бы встревожился еще больше. Ибо в ту ночь случилось несчастье. Лишь три дня спустя мы узнали, из-за чего грохотал гром и блистали молнии.
Одна из них поразила Тор, башню Мерлина, в которой вечно стонал ветер. В самый час нашей победы деревянная башня загорелась; пламя, взметнувшееся в небесах, ревело всю ночь, и к утру, когда дождь затушил уголья, в Инис Видрине не осталось ни одного сокровища. В золе не было Котла, лишь зияющая пустота в обугленном сердце Думнонии.
Новые боги не хотели отступить без боя, а может, силурийские близнецы сотворили над отрезанной косицей могущественное заклятие, ибо Котел исчез и сокровища сгинули без следа.
А я отправился на север, к Кайнвин.
Часть третья
КАМЕЛОТ
ГЛАВА 7
– Все сокровища сгорели? – спросила Игрейна.
– Все сокровища, – ответил я, – исчезли.
– Бедный Мерлин. – Она, как всегда, сидела у меня на подоконнике, кутаясь в теплый бобровый плащ. И не удивительно: день выдался на редкость морозный. Утром шел снег, небо на западе затянули зловещие свинцовые тучи. «Я не смогу пробыть долго, – сказала королева утром, берясь за пергаменты, – боюсь, что снова пойдет снег».
– Пойдет. Ягоды уродились, значит, зима будет суровая.
– Старики каждый год так говорят, – заметила Игрейна.
– В старости все зимы суровые, – отвечал я.
– Сколько лет было Мерлину?
– Когда он нашел Котел? Под восемьдесят. Однако он прожил еще очень долго.
– Но так и не отстроил заново свою башню снов? – спросила Игрейна.
– Нет, не отстроил.
Королева вздохнула и плотнее закуталась в богатый плащ.
– Хотела бы я иметь башню снов.
– Так построй, – сказал я. – Ты – королева. Прикажи, потребуй. Все очень просто: четырехгранная башня без крыши, и посреди – платформа. После того как она построена, никто другой не должен туда заходить. Надо спать там и ждать, пока боги пошлют сновидение. Мерлин всегда жаловался, что зимою в башне ужасно холодно.
– И Котел был спрятан на платформе? – догадалась Игрейна.
– Да.
– Он ведь не сгорел, правда, брат Дерфель?
– История Котла не закончилась, – признал я, – но я не стану сейчас ее продолжать.
Игрейна со злости показала мне язык. Сегодня она была удивительно хороша. Может быть, щеки ее так раскраснелись и глаза так сверкали от мороза, однако я заподозрил, что она беременна. Я всегда видел, если Кайнвин не порожняя – она вот так же расцветала жизнью. Впрочем, Игрейна ничего не сказала, и я не стал спрашивать. Видит Бог, она упорно молилась о ребенке, и, может быть, нагл христианский Бог и впрямь внемлет молитвам. Другой надежды у нас нет, ибо наши собственные боги умерли, бежали или забыли о нас.
– Барды… – начала Игрейна, и я понял, что сейчас она уличит меня в очередном упущении, – говорят, что бой под Лондоном был ужасен и что Артур сражался весь день.
– Десять минут, – твердо отвечал я.
– А еще они утверждают, что Ланселот спас Артура, подоспев с сотней копейщиков.
– Эти песни сочинили поэты, состоявшие у Ланселота на жалованье.
Королева печально покачала головой.
– Если это… – она похлопала по кожаной сумке, в которую сложила пергаменты, чтобы забрать их с собой, – единственный правдивый рассказ о Ланселоте, то что подумают люди? Что поэты лгут?
– Какая разница, что подумают люди? – раздраженно проговорил я. – Поэты всегда лгут. За это им и платят. Ты просишь меня рассказать правду, а когда я рассказываю, обижаешься.
– «Бойцы Ланселотовы, – процитировала она, – саксов разители, в битве бесстрашные, злата дарители…»
– Не надо, – перебил я, – пожалуйста! Я услышал эту песню через неделю после того, как ее сочинили!
– Но если песни лгали, то почему Артур их не опроверг?
– Он не задумывался о песнях. Да и зачем? Он был воин, не бард. Поют люди перед боем, и хорошо. К тому же Артур сам пел ужасно. Кайнвин говорила, что он воет, как корова, которая мается животом.
Игрейна нахмурилась.
– Все равно не понимаю, чем был плох мир, который заключил Ланселот.
– Объяснить несложно.
Я встал с табурета, подошел к очагу и палкой вытащил на каменный пол несколько горящих углей. Шесть я положил в ряд, потом отодвинул два.
– Четыре угля – силы Эллы. Два – Кердика. Мы никогда не разбили бы саксов, будь они заодно. Мы не могли бы одолеть все шесть угольков, а четыре – могли. Артур рассчитывал победить их, затем обратиться против двух. Так бы мы очистили Британию от саксов. Однако, заключив мир, Ланселот усилил Кердика. – Я добавил к трем уголькам еще один, потом сбил пламя с палки. – Мы ослабили Эллу, но и себя, ибо с нами уже не было трехсот копейщиков Ланселота, связанных мирным договором. Это еще больше усилило Кердика. – Я передвинул два уголька от Эллы к Кердику, теперь у первого их было два, у второго – пять. – Вот что мы сделали: ослабили Эллу и усилили Кердика. И этого добился Ланселот, когда заключил мир.
– Ты учишь нашу королеву считать? – Сэнсам с подозрительной миной проскользнул в комнату и вкрадчиво добавил: – А я думал, ты переводишь Евангелие.
– Пять хлебов и две рыбы, – быстро сказала Игрейна. – Брат Дерфель считает, что это рыб было пять, а хлебов два, но ведь права я, а не он?
– Госпожа совершенно права, – объявил Сэнсам. – А брат Дерфель – плохой христианин. Как может такой невежда писать Евангелие для саксов?
– Лишь с твоей заботливой помощью, – отвечала Игрейна, – и, разумеется, с поддержкой моего супруга. Или мне сказать королю, что ты противишься ему?
– В таком случае вы скажете ему величайшую ложь, – слукавил Сэнсам, которому ловкий маневр Игрейны не оставил пути к отступлению. – Ваши копейщики просят вас поторопиться. Небо темнеет, скоро пойдет снег.
Королева взяла сумку с пергаментами и улыбнулась мне.
– Буду ждать, пока снег перестанет, брат Дерфель.
– Буду молиться, чтобы он перестал скорее.
Она снова улыбнулась и прошла мимо святого, который склонился в полупоклоне, пропуская ее к двери, тут же выпрямился и пристально посмотрел на меня. Вихры над углами, из-за которых его прозвали мышиным королем, давно поседели, однако годы не смягчили епископа. Он по-прежнему был в любую минуту готов разразиться бранью, а постоянная боль при мочеиспускании еще больше испортила его характер.
– Лжецам, брат Дерфель, – прошептал он, – уготовано отдельное местечко в аду.
