Иафет в поисках отца - Марриет Фредерик (книги онлайн читать бесплатно TXT) 📗

— Я от них получил одно или два приглашения, и так как не был тогда в расположении духа, то не воспользовался этой учтивостью!

— Учтивостью!.. Вы виноваты, Иафет, кругом виноваты. Вы совершенно упали духом, иначе вы бы, верно, этого не сделали. Я думал, что вы лучшего, твердого характера, но кажется, что вы только плывете по ветру, а против него ничего не можете сделать. Потому что вас не хвалят и не льстят вам, вы поссорились со всем светом; не правда ли?

— Может быть, вы и правы, мистер Мастертон.

— Я знаю, что я прав, а вы неправы. И теперь я серьезно на вас рассержусь, если вы не съездите к леди де Клер и ее дочери как можно скорее.

— Я исполню ваше приказание, мистер Мастертон.

— Мое желание, а не приказание. Приходите ко мне, Иафет, когда возвратитесь от них. Пора перестать лениться. Вспомните, что вам снова надобно начинать жить в свете и что до сих пор вы шли фальшивым путем. Вам надобно приучаться к труду и научиться верить в Бога и добрую совесть. Мы долго говорили о вас с лордом Виндермиром, и когда вы придете ко мне, то я расскажу, что мы намерены для вас сделать.

Глава LII

Я ушел и, успокоившись немного, на другой день отправился к леди де Клер. Она приняла меня как родного, а Сецилия обрадовалась, как будто видела во мне своего брата; но они заметили мою грусть и, побранив меня, что я так долго к ним не являлся, спросили причину моей печали. Так как между мной и леди де Клер не было никаких секретов, то я был рад сообщить им мое горе.

Лорд Виндермир не имел ничего общего со мной ни по летам, ни по званию. Мастертона занимала одна материальная сторона, а Тимофей, хотя и был добр, но ему чужды были мои понятия, и притом, все они были мужчины.

Ласковое, приветливое утешение женщины было для меня чудным облегчением от горя. Пробыв у леди де Клер три дня, я расстался с ними в гораздо лучшем расположении духа и пошел к Мастертону, который сказал мне, что лорд Виндермир хочет доставить мне место или в военной, или в гражданской службе, или, если я желаю, то могу учиться правоведению у Мастертона. Если же ни одно из этих предложений не нравится мне, то я могу объявить лорду собственное желание, и он сделает все, что только в состоянии будет сделать

— Теперь, Иафет, ступайте домой и подумайте хорошенько об этом, и когда решитесь на что-нибудь, то дайте мне знать.

Я поблагодарил Мастертона и просил передать мою признательность лорду Виндермиру. Возвращаясь домой, я встретил одного капитана, Акинсона, который пользовался не самой лучшей репутацией и которого я, по совету Карбонеля, держал от себя на благородной дистанции. У него было некогда большое состояние и, лишившись его разными обманами, он, как это часто случается, принялся сам надувать других. Приятная наружность доставила ему вход в лучшее общество. А слава известного дуэлянта (он застрелил трех или четырех человек) заставила всех быть с ним вежливыми, потому что за всякую двусмысленность на свой счет он вызывал на дуэль. '

— Любезный Ньюланд, — сказал он мне, подавая руку, — я слышал о вашем несчастья, и некоторые слишком вольно об этом рассуждали. Я очень рад вам сказать, что сейчас же остановил эти толки, сказав, что почитаю это за личную обиду.

Три месяца тому назад я бы очень учтиво поклонился капитану Акинсону и пошел бы далее, но теперь, когда чувства мои переменились, я взял его руку и пожал дружески.

— Я очень вам благодарен, капитан. В этом свете гораздо более людей, склонных к злословию, нежели к защите.

— И всегда так будет. Я помню, как меня принимали, когда я вступал в свет богатым молодым человеком, и потом как от меня бегали, когда карманы мои опустели. Я понимаю теперь, отчего со мною учтивы, и знаю цену этим учтивостям. Не угодно ли вам взять меня под руку; нам, кажется, идти одной дорогой.

Я не мог отказаться и покраснел, чувствуя, что это далеко не поможет моей репутации, если меня увидят с ним. Но хотя моя репутация и страдала, зато я знал, что никто не осмелится грубить мне; и та же причина, которая побуждает всех быть с ним учтивыми, заставит и со мною хорошо обходиться. «Быть посему, — думал я, — я силой принужу их быть со мною учтивыми».

Мы шли по Бонд-Стриту и встретили молодого человека, который совершенно раззнакомился со мною, хотя прежде и был короток.

— Здравствуйте, мистер Оксбери, — сказал Акинсон, идя ему навстречу.

— Здравствуйте, капитан Акинсон, — ответил Оксбери.

— А я думал, что вы знакомы с моим другом мистером Ньюландом, — заметил Акинсон сердито.

— Ах, в самом деле, я и забыл совсем, извините меня. Здравствуйте, мистер Ньюланд. Вы, кажется, надолго уезжали от нас? Не были ли вы вчера у леди Мельстром?

— Нет, — ответил я, — и думаю, что никогда вы меня там не увидите. Если вы встретитесь с нею, то спросите ее, не делалась ли с ней еще истерика.

— С большим удовольствием передам ваши слова. Прощайте, мистер Ньюланд.

Мы еще встретили одного или двух таких же господ, и Акинсон ко всем адресовался с тем же вопросом. Наконец, когда уже мы подходили к моему дому, то встретили Гаркура. Гаркур сейчас нас заметил и низко поклонился, когда поравнялся с нами. Поклон этот в один прием отвешен был для нас обоих.

— Извините, Гаркур, я вас остановлю. Не знаете ли, как идут пари на бегах в Вестрис?

— Мне говорили, капитан Акинсон, но я, право, забыл.

— Кажется, у вас память очень тупа, потому что вы также забыли и вашего прежнего приятеля мистера Ньюланда.

— Извините, мистер Ньюланд.

— Вам не для чего извиняться, — прервал я, — потому что, говоря откровенно, я слишком вас презираю, чтобы быть с вами знакомым. Вы сделаете мне большое одолжение, если, встретившись со мною, не дотронетесь до шляпы.

Гаркур покраснел и отступил назад…

— Это вы мне говорите, мистер Ньюланд?..

— Я, и тут нечего удивляться. Вы вполне это заслужили, спросите собственную вашу совесть. Но оставьте нас, сэр.

Мы пошли далее с капитаном Акинсоном.

— Вы хорошо сделали, Ньюланд, — сказал Акинсон. — Он не может спустить вам этой обиды, потому что я все слышал; итак, дуэль необходима. Вы, наверно, не откажетесь от нее, это будет вам чрезвычайно полезно.

— Никак не откажусь, — ответил я, — потому что Гаркур более всех заслужил наказание за его поведение. Пойдемте со мной, капитан Акинсон, и если вы ни к кому не приглашены, то отобедайте у меня.

Разговор наш за обедом был несвязен, но после первой бутылки Акинсон сделался откровеннее. История его была живым повторением жизни майора Карбоне-ля. Она показывала, что люди, разоренные светом, часто прибегают ко всем дурным средствам. Разница же заключалась в том, что репутация майора осталась невредима, между тем как его давно уже была замарана. Только что мы окончили бутылку вина, и я получил записку от Гаркура, в которой он писал, что пришлет завтра своего приятеля объясниться со мною о моем с ним поведении. Я передал ее Акинсону.

— К вашим услугам, — ответил капитан, — если не имеете другого знакомого, которого бы предпочли мне.

— Благодарю вас, капитан, я не могу найти лучше-1 го посредника.

— Ну, так и кончено. Теперь, куда мы отправимся?

— Куда вам угодно?

— Я хочу попытаться, не выиграю ли что-нибудь. Не хотите ли пойти со мной? Вы можете не играть, а будете только смотреть, и, вероятно, вас это развлечет немного.

Я был очень рад каким бы то ни было образом отделаться от моих мрачных мыслей и потому сейчас же согласился на его предложение. Через несколько минут мы были уже перед столами, покрытыми золотом и ассигнациями. Акинсон сперва не садился играть, но следил только за картами. Через полчаса он стал играть, и ему повезло. Глядя на него, я не мог удержаться, сам начал играть, и мы оба выиграли.

— Теперь довольно, — сказал он, загребая деньги. — Нам нечего более испытывать счастье.

Я сделал то же, и мы вскоре вышли из игорного дома.