Приключения в Африке - Марриет Фредерик (мир бесплатных книг .txt) 📗
— Льву нужна была лошадь, а не маленький бушмен.
Они остановились на несколько секунд, но крики бедного животного и хрустение костей слишком тяжело было слышать. Это заставило их поспешить к оставшимся лошадям, которые стояли неподвижно, точно парализованные страхом.
Пройдя около часу вместе с лошадьми, путешественники остановились у небольшого скалистого холма и снова легли, не будучи в состоянии идти дальше или соображать что-нибудь. Даже рев льва не мог бы поднять их теперь, и, может быть, им было бы легче, если бы зверь пришел и прекратил их мученья. Но вдруг другой звук, более нежный, поразил тонкий слух Омра. Он толкнул Александра и приложил палец к губам, предлагая прислушаться.
Прислушавшись еще некоторое время, Омра сделал знак майору и Александру, чтобы они следовали за ним. Звук, услышанный Омра, был кваканье лягушки, которое свидетельствовало о близости воды. Фырканье лошадей подтверждало предположения. Омра пошел через ближайшие утесы, спускаясь все ниже и ниже, все время прислушиваясь к повторяющемуся кваканью лягушки. Наконец, он увидал отражение звезд в небольшом озерце. Он указал на него Александру и майору. Они припали к земле и пили, пока не утолили жажду, толкая Омра, чтобы он делал то же. Но мальчик, который спас им жизнь, только после них утолил свою жажду. Затем они поспешили к лошадям и привели их к воде. Бедные животные с жадностью пили, отходили и снова возвращались, чтобы пить. Все делали то же, и никому не хотелось уходить от воды. Александр и майор хотели лечь здесь же, но Омра отговорил их.
— Нет, нет, — сказал он. — Лев придет сюда пить. Опять на скалу и там спать. Я приведу лошадей.
Нельзя было не послушаться разумного совета. На вершине утеса путешественники легли спать и проспали спокойно до рассвета.
Проснувшись, они почувствовали себя освеженными и мучились теперь только голодом, которого не замечали при мучениях жаждой. Омра тоже спал, а лошади паслись в нескольких шагах от них на траве.
— Мы должны благодарить Бога и этого мальчика за наше спасение, — сказал майор. — Мы были более дети, чем он, в эту ночь, и он оберегал нас. Я не мог говорить вчера, и вы также не могли, но оба мы понимали, что, пожертвовав лошадью, он спас нам всем жизнь.
— Он дитя пустыни, — сказал Александр, — он вырос среди львов и привык быть изобретательным при самых крайних положениях в жизни. Но мы все еще в пустыне и потеряли наших товарищей. Что нам делать? Будем ли мы продолжать разыскивать караван или направимся прямо к западу, где можем встретиться с ними у реки?
— Мы поговорим об этом потом, — возразил майор, — а теперь пойдем опять напиться, и затем я постараюсь подстрелить что-нибудь, чтобы поесть. Теперь меня мучает голод почти так же, как мучила жажда.
— Меня тоже, и я пойду с вами. Только нужно быть осторожнее около воды, чтобы не повстречать нашего неприятеля.
— Да, лев, пожалуй, тоже захочет закусить, — сказал майор.
По дороге к воде путешественники увидали голову антилопы за верхушкой утеса. Майор выстрелил, и животное упало. В ответ на выстрел раздался страшный рев, три льва выскочили из-за утеса и легким галопом побежали вниз на долину.
— Оба наши предположения оправдались, — заметил Александр, когда они подошли к убитой антилопе. — Но как приготовим мы мясо?
— Может быть, удастся набрать хоть немного сухих сучков на костер. А вон идет и Омра. Возьмем нашу добычу, напьемся и вернемся к нашей стоянке.
По дороге они встретили еще несколько крошечных лужиц, вода которых была для них целительным нектаром прошлую ночь. Теперь они прошли мимо них, потому что имели в виду воду из чистого озерца.
Омра стал собирать сухие растения, траву и мхи со скал, из которых скоро образовался небольшой костер, на котором можно было кое-как испечь нарезанные куски мяса антилопы. Когда голод был утолен, жажда возобновилась, и все пошли к озеру, где напились вдоволь. Омра испек, сколько было возможно, мяса, и получился запас на целые сутки. Затем напоили лошадей и снова поехали по направлению к югу. Еще день прошел в тщетных поисках каравана. Воды опять не было. Жара была ужасная. Ночью путешественники снова обессиленные лежали на земле и думали, что смерть была бы желанным избавлением от страданий. Утром они с трудом встали и знаками дали понять друг другу, что следует все-таки попытаться найти караван. Говорить они опять не могли.
Все утро бродили они, разыскивая следы фургонов. Жара возрастала, и прежние нестерпимые мучения возобновились. Наконец лошади не могли идти дальше, обе они легли на землю, и путешественники были уверены, что они больше не встанут. Отвесные лучи солнца жгли так невыносимо, что они спасались от них, зарыв головы в пустой муравейник. Так лежали они в таком же беспомощном и безнадежном состоянии, как их лошади. Губы их высохли и растрескались, сухой, тяжелый язык едва поворачивался во рту, глаза горели, как уголья, на осунувшихся лицах. Александр рассказывал потом Суинтону, что мысли его почему-то все время упорно возвращались к моменту отъезда из Англии, когда он говорил, что, может быть, прах его останется непогребенным в пустыне. Он мысленно молился и готовился к смерти. Майор был погружен в такие же мысли. Говорить они не могли, не могли также и обмениваться знаками, потому что лежали в разных местах с зарытыми в муравейник головами. Наконец, ими овладело какое-то оцепенение, и они потеряли сознание. А между тем час облегчения снова приближался. Пока они так лежали, тучи опять стали собираться на небе, и на этот раз они уже не имели в виду посмеяться над несчастными страдальцами. Перед наступлением вечера полил сильнейший дождь и скоро наводнил всю долину внизу.
Омра, сохранивший гораздо больше сил, чем его господа, выполз из муравейника и, как только разошелся дождь, стал вытягивать за плечи Александра и майора из муравейника. С великим трудом удалось ему освободить их головы из-под муравейника и повернуть их лицом кверху. По мере того, как одежды их промачивались дождем, и в рот попадала вода, они начинали оживать и приходить в себя. Поднялся ветер, и к утру стало очень холодно.
На рассвете дождь прекратился, и когда взошло солнце, путники радовались его живительным лучам, которые на этот раз только согревали их, а не сжигали. Лошади встали и ели тут же траву, а путешественники с жадностью уничтожили остатки невкусного полусырого мяса антилопы. Опять явились надежды на спасение у оживших и ободрившихся путешественников, но они решили не искать больше каравана в пустыне, а лучше вернуться к берегам Желтой реки.
У них было две лошади, а Омра мог ехать позади которого-нибудь из них, когда устанет идти пешком. У них еще были ружья и порох, и, хотя они знали, что им придется перенести еще много трудностей, но были уверены, что хуже перенесенного ими быть не может. Они сели на лошадей и поехали к западу шагом, потому что животные были еще очень слабы. До заката солнца они сделали около десяти верст и стали присматривать место для остановки на ночь. Топлива для костров у них не было, но они надеялись приехать к одному из рукавов реки к вечеру следующего дня, если их лошади уцелеют от львов. В воде они теперь не чувствовали недостатка, так как часто встречали ручейки, которые еще не пересохли от палящих лучей солнца. Но они знали, что, если еще один день не будет дождя, им предстоят прежние мучения от жажды. Потому им и не оставалось больше ничего делать, как спешить вернуться к реке, чтобы не погибнуть в пустыне.
Когда они сидели на небольшом холме, который выбрали для ночевки, и стреляли по временам, чтобы отпугивать ревущих поблизости львов, Омра вдруг вскрикнул и указал на небо. Большая ракета взвилась к небу и с треском рассыпалась блестящими звездами.
— Это караван! — вскричал майор. — Суинтон вспомнил, что в моем фургоне были спрятаны ракеты.
— Мы, должно быть, прошли мимо него, — сказал Александр, вскакивая. — Благодарение Богу за Его милосердие!
Омра побежал за лошадьми, которые паслись поблизости и из боязни львов, инстинктивно не удалялись от своих хозяев. Тотчас майор и Александр сели на лошадей, причем первый взял к себе Омра, и поскакали по направлению к северу, где была видна ракета. Через некоторое время взлетела вторая ракета, и, при свете ее, путешественники увидали фургоны на расстоянии не более версты от них. Лошади как будто тоже почувствовали близость каравана и прибавили шагу. Через несколько минут они вмешались в пасущееся стадо, а Александр и майор были в объятиях Суинтона и окружены готтентотами, которые приветствовали их громкими и восторженными восклицаниями.
