Певерил Пик - Скотт Вальтер (бесплатные версии книг TXT) 📗
— Вы не собьете меня с толку своими софизмами и не покорите своею страстью, Джулиан, — сказала Алиса. — Если бы патриарх обрек сына своего на смерть по причинам менее основательным, чем вера и покорность велению свыше, он замышлял бы убийство, а не жертву. Во время несчастных и кровавых междоусобий недавнего прошлого сколько мужей с той и с другой стороны обнажили мечи свои, руководствуясь самыми честными и благородными намерениями? А сколь многие брались за оружие из преступных побуждений честолюбия, своекорыстия и страсти к грабежу? Но хотя и те и другие шли рядом и пришпоривали копей своих по сигналу одних и тех же боевых труб, мы свято храним память о первых патриотах и верноподданных, тогда как те, кто действовал из низких и недостойных побуждений, преданы проклятью или забвению. Еще раз говорю вам — избегайте моего отца, покиньте этот остров, который скоро станет ареною небывалых событий; а пока вы еще здесь — будьте осторожны, не верьте никому, даже тем, кого не может коснуться и тень подозрения, не доверяйтесь даже каменным стенам самых потаенных уголков в Хоум Пило, ибо крылатая может перенести речь твою…
Тут Алиса вдруг вскрикнула: из-за низких зарослей кустарника неожиданно вышел прятавшийся там майор Бриджнорт.
Читатель, разумеется, помнит, что уже вторично тайная встреча влюбленных внезапно прерывалась неожиданным появлением майора. На этот раз он смотрел на Джулиана с таким гневом и суровостью, как призрак, укоряющий духовидца за небрежение к делу, порученному ему при первой их встрече. Однако у Бриджнорта даже самый гнев не находил для себя более сильных проявлений, нежели холодная строгость речей и действий.
— Благодарю тебя, Алиса, за старание расстроить мои планы насчет этого молодого человека и насчет тебя самой. Благодарю тебя за намеки, которые ты успела сделать. Одна лишь внезапность моего появления помешала тебе отдать мою жизнь и жизнь других людей на милость юноши, который и не помышляет о боге и отечестве, ослепленный твоим миленьким личиком.
Алиса, бледная как смерть, неподвижно стояла, потупив взор, ни единым словом не отвечая на иронические упреки отца.
— А вы, — продолжал майор Бриджнорт, обратись к возлюбленному дочери, — вы, сэр, чем вы отплатили за великодушное доверие, которое я так неосторожно вам оказал? Я должен также поблагодарить вас за урок: он научил меня гордиться кровью простолюдина, влитой природой в мои жилы, и грубым воспитанием, которое дал мне мой отец.
— Я не понимаю вас, сэр, — отвечал Джулиан, чувствуя необходимость сказать что-нибудь и не найдя ничего лучшего.
— Да, сэр, я благодарю вас, — продолжал майор Бриджнорт с той же холодною насмешкой. — Вы доказали мне, что нарушение законов гостеприимства, вероломство и тому подобные пустяки отнюдь не чужды наследнику рыцарского рода, насчитывающего двадцать поколений. Эго великий урок для меня, сэр, ибо до сих пор я, подобно простонародью, полагал, что благородство поведения — непременный признак благородной крови. Но, быть может, учтивость — слишком рыцарское качество, чтобы расточать ее на круглоголового фанатика вроде меня.
— Майор Бриджнорт, — возразил Джулиан, — все, что произошло во время разговора, который вызвал ваше неудовольствие, было следствием минутной вспышки страстей; ничто не было обдумано заранее.
— В том числе и ваша встреча? — спросил Бриджнорт рее тем же ледяным тоном. — Вы, сэр, приехали из Хоум Пила, дочь моя забрела сюда из Черного Форта, и случай свел вас возле Годдард-Крованского камня? Молодой человек, не унижайте себя подобными оправданиями, они более чем бесполезны. А ты, девчонка, которая из страха потерять поклонника чуть было не выдала то, что могло стоить жизни твоему отцу, ступай домой. Я поговорю с тобою на досуге в научу тебя исполнять долг, о котором ты, сдается мне, позабыла.
— Клянусь честью, сэр, ваша дочь неповинна пи в чем оскорбительном для вас. Она отвергла все предложения, которые своевольная страсть заставила меня ей сделать, — сказал Джулиан.
— Короче говоря, мне не следует думать, что вы встретились в этом уединенном месте по особому приглашению Алисы? — сказал Бриджнорт.
Певерил не нашелся, что ответить, и Бриджнорт снова дал дочери знак удалиться.
— Я повинуюсь вам, отец, — проговорила Алиса, которая уже успела прийти в себя от изумления, — но, клянусь богом, вы более чем несправедливы, подозревая, что я способна выдать ваши тайны, хотя бы от того зависела моя жизнь или жизнь Джулиана. Я знаю, что вы избрали опасный путь, но вы сделали это с открытыми глазами и можете сами оценить основательность своих побуждений. Я желала только помешать этому молодому человеку слепо ринуться навстречу той же опасности, и я имела право предостеречь его, ибо чувства, которые ослепили его, внушены мною.
— Превосходно, любезница, — вмешался Бриджнорт, — ты сказала свое слово. Теперь ступай и предоставь мне закончить беседу, которую ты столь благоразумно начала.
— Я ухожу, сэр, — отвечала Алиса. — Джулиан, последние мои слова обращены к вам, и я произнесла бы их вместе со своим последним вздохом — прощайте и будьте осмотрительны!
Сказав это, она вошла в кустарник и скрылась из виду.
— Истая представительница своего пола, — заметил майор, глядя ей вслед. — Они готовы скорее пожертвовать целым государством, нежели позволить упасть хотя бы одному волоску с головы своего возлюбленного. Вы, мистер Певерил, без сомнения, согласны с нею в том, что лучшая любовь та, которая не подвергается опасностям?
— Если бы на моем пути стояли одни только опасности, — проговорил Джулиан, чрезвычайно удивленный смягчившимся голосом Бриджнорта, — я был бы готов на все, лишь бы заслужить ваше доброе мнение.
— Или, вернее, добиться руки моей дочери, — сказал Бриджнорт. — Что ж, молодой человек, хоть я и имею причины жаловаться на ваше поведение, одно мне в нем нравится. Вы преодолели твердыню аристократической гордости, в которой, словно в феодальной крепости, был заточен ваш отец и, вероятно, его предки; вы переступили через этот барьер и изъявили готовность породниться с семьей, которую ваш отец презирает, как низкую и неблагородную.
Хотя речь эта, казалось, весьма благоприятствовала намерениям Джулиана, она так ясно обрисовала последствия, которые столь желанный для него союз будет иметь у его родителей, что молодому человеку было очень трудно говорить. Наконец, убедившись, что майор Бриджнорт спокойно ожидает ответа, Джулиан собрался с духом и сказал:
— Чувства, которые я питаю к вашей дочери, майор Бриджнорт, вытесняют многие соображения, к которым я в любом другом случае отнесся бы с величайшим вниманием. Не скрою от вас, что предубеждение моего отца против подобного брака будет очень сильно; но я совершенно уверен, что оно рассеется, когда он узнает достоинства Алисы Бриджнорт и убедится, что она одна может составить счастье его сына.
— А тем временем вы хотите вступить в этот союз без согласия своих родителей, надеясь получить оное впоследствии. Так по крайней море я понял предложение, которое вы только что сделали моей дочери.
Порывы человеческой природы и страстей человеческих так неверны и непостоянны, что, хотя Джулиан всего лишь несколько минут назад уговаривал Алису тайно обвенчаться с ним и бежать на континент, считая, что от этого зависит счастье всей его жизни, его же собственное предложение, повторенное холодным, бесстрастным и повелительным тоном ее отца, уже не представилось юноше и вполовину столь же заманчивым. Теперь оно уже больше не звучало как голос пылкой страсти, пренебрегающей всеми прочими соображениями, а казалось умалением достоинства его благородной фамилии и торжеством Бриджнорта над Певерилом. На мгновение Джулиан умолк, тщетно стараясь придумать такой ответ, который содержал бы намек на согласие с Бриджнортом и в то же время доказывал его уважение к родителям и к чести. своего рода.
Это молчание вызвало подозрение Бриджнорта. Глаза его загорелись, губы задрожали.
— Послушайте, молодой человек, говорите со много откровенно, если не хотите, чтоб я счел вас презренным негодяем, готовым соблазнить несчастную девушку обещаниями, которых он никогда не думал исполнить. Достаточно, чтобы вы дали хотя бы малейший повод для подозрений, и вы тотчас увидите, могут ли ваша гордость и ваша родословная спасти вас от справедливого мщения отца.
