Пленный лев - Юнг Шарлотта (читаемые книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗

Опасность была велика. Он не мог предполагать в Лилии величия души и твердости Эклермонды; свободная после смерти жениха, у нее уже не могло быть прежних отговорок; предоставленная самой себе, своему горю, она могла, наконец, сломиться под игом, державшим ее в заключении, а с Вальтером Стюартом было тягаться труднее, чем с самим Бомондом Бургундским!

Все эти мысли толпились в голове Малькольма. Повсюду он видел опасность, неизвестность, и в отчаянье прислонился к спинке стула; мысли его все более и более путались; он слышал, точно во сне, рыдания и стоны сестры… отчаянные, неистовые крики Патрика, старания игуменьи утешить и успокоить несчастного рыцаря! Голова его кружилась от ужаса, но вдруг среди стонов раздался сладкий голос, и следующие слова кротко и нежно донеслись до его слуха:

– Теперь я буду молиться за вас и вашу сестру!

Потом к этим словам присоединилось пение молитвы: «В скорби прибегаем к Тебе, Господи!» Затем крики постепенно смолкли, два голоса пели хвалебную песнь Христу и в это мгновенье Малькольм очнулся и узнал голос Патрика, говорившего:

– Я пойду искать ее по всем замкам Шотландии!

– Стой, Патрик, – сказал Малькольм вставая. – Этот святой долг лежит на мне!

– На тебе? Но ты бледен, как полотно, бедный друг мой, и падаешь в обморок, слушая об этом происшествии. Тебе ли искать ее? Да что ты? Одумайся!.. – и Патрик горько усмехнулся.

– Да, Патрик, у меня хватит на это силы, – сказал Малькольм. – Мой долг отыскать Лилию, а не твой. И Господь даст мне мужество исполнить его!

Патрик резко его перервал:

– Ни люди, ни черти не в состоянии меня убедить, что долг этот лежит не на мне!

– Ты еще пленник короля… – продолжал Малькольм с возрастающей энергией. – Ты связан словом вернуться к нему, и эти известия должны быть тотчас же переданы ему.

– Всякий конюх может это исполнить.

– Да… но, не так скоро и точно, как ты! Еще раз повторяю: долг воспрещает тебе пускаться в опасности, как бы ты того не желал.

– А честь не дозволяет мне пускать тебя, Малькольм, одного в волчью пасть.

– Ведь я не тот слабый, глупый мальчик, что был прежде, – отвечал Малькольм, – и в студенческом платье я в безопасности пройду туда, куда нет доступа тебе с копьем и латами! К тому же я так изменился, что меня никто и не узнает… Не так ли, матушка?

– Конечно, – отвечала игуменья.

– Ученик – добыча ничтожная!.. Никто на него не обратит внимания; а приют он найдет и в замках и в монастырях. Я хочу попытаться узнать в Холдингхэме, куда делись оба монаха, и напасть на их след.

Но Патрик задрожал от бешенства, слыша это намерение… ему следовало бы, по крайней мере, сопровождать брата и беречь его, – как он и поклялся в том старику отцу, – говорил он.

Но поразмыслив немного, он убедился, что путешествие вдвоем навлекло бы подозрение на Малькольма и испортило бы весь план. Он понял, что ем лучше наводить справки, пока король, снова вступивший на трон, не будет вынужден вмешаться во им силы своей и правосудия. Убеждения Малькольма относительно данного им слова тоже произвели свое действие; он понял свое бессилие в этом деле и, боясь неудачи, согласился отпустить Малькольма одного на поиски сестры; сам же он решил вернуться королю и проездом убедиться, что Лилии нет в Уисби. Братья с грустью расстались, и один только Малькольм осмелился проговорить несколько слов о надежде!

ГЛАВА VII

Студент-бродяга

Студенты-бродяги ныне существуют только в Ирландии или в Британии… Даже название это исчезло с тех пор, как школьные учителя получили оседлость и содержание от государства. В средние же века их можно было встретить во всех странах Европы. Молодые люди, в которых школы и монастыри развили жажду ученья, могли удовлетворить ее только в университетах. Тогда для них начиналась странная, кочевая жизнь, полная приключений и случайностей. Они то пели, пользуясь подаянием, то давали уроки, то зарабатывали деньги в состязаниях ума и знаний, то унижались до постыдных услуг… словом, вели жизнь с одной стороны вполне дикую, с другой – высоко умственную. Переходя таким образом из одного университета в другой, высасывая, так сказать, все соки из них, они нередко достигали высших ученых степеней.

Малькольм был студентом – вернее, оксфордским бакалавром, хотя Оксфорд и Кембридж были, может быть, единственными университетами, в которых еще не появлялись шотландцы, так как все места их были заняты ирландцами.

Нелегко было Малькольму начать одному такое предприятие; ему, которого до сих пор так холил и оберегали! Но тревога и боязнь за сестру преодолели всякое колебание. Когда он одел свое черное платье бакалавра и ремнем привязал за спину мешок с книгами и бельем, его бледное, умное лицо так походило на бедняка-бродягу, что в этом жалком студенте Патрик едва узнал Малькольма.

Когда на перекрестке Драммонд со своим отрядов свернул на дорогу к Варвику, а Малькольм направился к монастырю, последний чувствовал себя сильнее и решительнее первого. Малькольм, простившись с Патриком, не тотчас пошел в монастырь, а выждал, когда исчезли в отдалении путники и он остался один. Тогда он встал на колени, и, с жаром перебирая четки, стал молить Бога о заступничестве. Когда же солнце, спускаясь по небосклону, озарило его своими последними лучами и напомнило, что следует позаботиться о ночлеге, Малькольм смочил свое платье грязноватой водой из лужи, чтоб снять с него блеск, взял в руки книгу и направился к монастырю, напевая латинские стихи, что тогда было в большем употреблении.

Проходя по полю, он встретил за оградой монастыря крестьян, загонявших стадо.

Один из монахов, старый, с атлетическими формами, похожий на фермера нашего времени, ускорил шаги и, догнав его, приветствовал следующими словами:

– Бог в помощь, юноша! Вы идете просить в монастыре пищи и ночлега?

Малькольм знал доброго весельчака, брата Николаса, и, не откинув капюшона с головы, сказал:

– Salve, reverende frater. Venio de Lutetia Parisiorum.* note 1

– Брось ты свою латынь, юноша, – сказал брат. – Говори прямо и без боязни, если у тебя шотландский язык во рту и ты его не оставил в далеких чужеземных краях.

– Я бы очень был вам благодарен, святой отец, – сказал Малькольм, – за ночлег и ужин.

– Вот так то лучше, – отвечал монах, – болтун, но добрый малый, исполнявший в монастыре обязанности эконома. – Как ваше имя, друг мой?

Малькольм сказал только имя, данное ему при крещении, и добавил, что он живал в Гленуски еще при жизни доброго сэра Дэвида Драммонда, и что этот добрый, почтенный старец ему всегда выказывал большое участие.

– Да, – отвечал монах, – то был редкий человек. – Он в нашей обители и умер; и, право, это большая потеря.

– Я об этом слышал… – отвечал Малькольм, и, подавляя вздох, поспешно спросил: – Но скажите, отец мой, – что сталось с молодым лордом и его сестрой?

– Это был слабый, болезненный ребенок, и какой-то рыцарь, случайно погостив в замке, увез его к королю. Да впрочем, если вы пришли из Парижа, то вероятно видели там короля?

– Действительно, я его видел, но среди англичан, – отвечал Малькольм.

– Очень грустно, – вздохнул монах. – Во всяком случае, если он вернется к нам, то снова почувствует себя шотландцем… Вся обитель наша состоит из честных, здоровых шотландцев.

– А юная леди? – робко спросил Малькольм. – Она была такая ласковая и красивая.

– Ого! А вам-то какое дело до ее красоты? – смеясь, спросил бенедиктинец.

– Она всегда была добра ко мне, – мог с чистой совестью сказать Малькольм. – Я знаю, что она некоторое время была в монастыре св. Эббы. Там ли она теперь?

– Этого я не знаю, – отвечал монах. – Игуменья св. Эббы и наш настоятель не так дружны, как во времена приора Акфильда, и мы мало имеем сношений между собой. До нас дошел слух, что лорд Малькольм убит, и после этого леди была вытребована, как королевская питомица. Не могу вам точно сказать, где именно находится она. Узнайте завтра в монастыре св. Эббы, там ли она?