Сэр Найджел (илл. Н. Лямина) - Дойл Артур Игнатиус Конан (книги онлайн .TXT) 📗
— Где шкипер? — сказал Ноллес. — Твое имя, негодяй? Как смеешь ты выдавать себя за бывалого моряка?
— Имя мое Нат Деннис, благородный сэр, — ответил седобородый моряк. — Тридцать лет назад я повесил свою грамоту у морских ворот Саутгемптона и протрубил в трубу, подбирая себе матросов. Так кому уж называться бывалым моряком, как не мне?
— Где два наши другие корабля?
— Кто же, сэр, разберет в таком тумане?
— Негодяй, твоя обязанность была не терять их!
— У меня, благородный сэр, только те глаза, какие даровал мне Господь, а они сквозь мглу не видят.
— В ясную погоду я и сам их не потерял бы, хотя я и не моряк. Ну, а в тумане следить за этим — твое дело, раз ты зовешься шкипером. А ты не уследил. И потерял два моих корабля, едва мы вышли в море!
— Благородный сэр, прошу тебя, подумай…
— Довольно слов! — сурово перебил Ноллес. — Слова не вернут мне две сотни моих воинов. Если я не отыщу их до прихода в Сент-Мало, клянусь святым Уилфридом Рипонским, день этот станет для тебя черным! Довольно, иди и занимайся своим делом!
В течение пяти часов они пробирались сквозь густой туман, подгоняемые легким ветром, задувавшим с кормы. Дождь моросил по-прежнему, спутывал их бороды, слезами поблескивал на лицах. Иногда туман расступался, и они видели впереди или по бортам нескончаемую толчею волн, но тут же мутные пары вновь смыкались, закрывая все вокруг. Подавать сигналы своим исчезнувшим спутникам они давно перестали, но надеялись обнаружить их, едва развиднеется. По расчетам шкипера они находились теперь на равном расстоянии от обоих берегов.
Найджел прислонялся к фальшборту, а мысли его уносились то в Косфорд, то на одетые вереском склоны Хайндхеда, как вдруг его слух поразил непонятный звук. Это был ясный звон металла, который не могли заглушить ни плеск волн, ни скрип гика, ни хлопки парусов. Он прислушался. И вновь услышал звон.
— Милорд! — сказал он Ноллесу. — Ты ничего не слышал?
Оба чуть наклонили головы, напрягая слух. Вновь раздался тот же звон, но донесся он с другой стороны — не с носа, как прежде, а сбоку. И опять, и опять. То он раздавался по носу, то с правого или левого борта, то совсем близко, то еле слышно. К этому времени у бортов сгрудились и лучники, и жандармы, и матросы. Повсюду вокруг в непроницаемой мгле раздавались непривычные звуки, а влажная стена тумана вставала у них перед самыми глазами. И снова и снова все те же таинственные звуки — музыкальный звон металла.
Старый шкипер покачал головой и перекрестился.
— Тридцать лет я провел на волнах, а такого ни разу не слышал, — сказал он. — Ну да, в тумане всегда бесчинствует дьявол. Недаром его называют Князем Тьмы.
По кораблю прокатилась волна паники. Эти суровые, сильные люди, не страшившиеся никаких смертных врагов, содрогнулись от ужаса перед тенями, созданными их собственным воображением. Побледнев, они вглядывались в туман неподвижными глазами, словно вот-вот юз него должен был явиться адский демон. В это мгновение налетел порыв ветра, мутная завеса приподнялась, и перед ними открылся довольно широкий вид на море.
Все представшее их взору пространство было усеяно кораблями. И справа и слева тесным строем в одном направлении с «Василиском» плыли внушительные караки с высокой кормой, крутыми, выкрашенными красной краской бортами и резными позолоченными поручнями. На каждом был поставлен один большой парус, палубы их кишели людьми, а наводящий жуть звон доносился с кормы то одного, то другого. Но не успели они толком разглядеть этот великолепный флот, медленно двигавшийся вперед под серым пологом, как туман вновь сомкнулся и видение исчезло. Некоторое время на «Василиске» царила мертвая тишина, а затем раздались возбужденные голоса.
— Испанцы! — хором произнесли дюжины две лучников и жандармов.
— И как это я не сообразил? — сказал шкипер. — На бискайском побережье они бряцают кимвалами на манер язычников-мавров, с которыми воюют. Но что ты прикажешь, благородный сэр? Коли туман рассеется, нам всем не миновать смерти.
— Кораблей у них не меньше тридцати, — ответил Ноллес, хмурясь. — Если мы их увидели, то и они нас, конечно, заметили. И пойдут на абордаж.
— Нет, благородный сэр, сдается мне, наш корабль и легче и быстрее, чем эти. Коли туман продержится еще час, мы уйдем от них.
— К оружию! — крикнул Ноллес. — К оружию! Вот они!
Действительно, «Василиск» был замечен с корабля испанского адмирала прежде, чем его укрыл туман. Искать его в тумане под парусом при таком слабом ветре нечего было и думать, однако, к несчастью для англичан, на близком расстоянии от тяжелого карака шла узкая и быстрая галера. С нее тоже увидели «Василиска», и испанский адмирал отправил ее в погоню. Несколько минут она рыскала в тумане, а затем выпрыгнула на него, как прыгает на добычу тощий хищник, поджидавший в засаде. Именно появление скользящей за ними длинной темной тени и вырвало из уст английского рыцаря предостерегающий крик. Мгновение спустя весла по правому борту галеры были убраны, суда сошлись вплотную, и с торжествующими воплями на палубу «Василиска» вскарабкалась орда смуглых испанцев в красных колпаках.
Уже казалось, что английский корабль удалось захватить без единого обмена ударами: лучники и жандармы метались по нему в поисках своего оружия. Несколько десятков лучников, укрывшись под навесами носа и кормы, уже сгибали луки и набрасывали на древко тетиву, извлеченную из футляра. Но остальные перелезали через седла и бочонки, ища колчаны. Тот, кто отыскивал свой колчан, тотчас вручал несколько стрел своим менее удачливым товарищам. В темных углах жандармы хватали каски, которые оказывались им то слишком малы, то слишком велики, швыряли их на палубу и вооружались мечами и копьями, которые первыми попадались им под руку.
Испанцы завладели средней частью корабля, сразив всех, кого застигли там, и уже хлынули к носу и корме, когда им пришлось убедиться, что за уши они ухватили не жирную овцу, а свирепого матерого волка.
Хотя урок им был преподан с запозданием, но исчерпывающе. Атакованные с двух сторон, безнадежно уступая врагам численностью, испанцы, до последней минуты считавшие небольшой «Василиск» торговым судном, были перебиты все до единого. Это была не битва, но бойня. Тщетно уцелевшие, взывая ко всем святым, прыгали в свою галеру — на нее с кормы «Василиска» сыпался град стрел, поражавших и матросов на палубе, и прикованных к скамьям гребцов-невольников. Точно еж иглами, галера повсюду щетинилась впившимися в дерево стрелами.
И «Василиск», продолжив путь, оставил за собой в тумане плавучий гроб, полный мертвецов и умирающих.
Взобравшись на палубу «Василиска», испанцы схватили шестерых матросов и четырех безоружных лучников, которых швырнули за борт с перерезанным горлом. Теперь за борт полетели сами испанцы, и мертвые и раненые. Одному удалось скрыться в трюме, но его отыскали там и убили в темноте, точно крысу. Через полчаса от этой ожесточенной схватки в тумане не осталось никаких следов, если не считать багровых разводов на бортах и палубном настиле. Лучники, раскрасневшиеся, веселые, снимали с луков тетивы, потому что во влажном воздухе они теряли упругость, хотя их и натирали от сырости специальным составом. Некоторые бродили по кораблю в поисках стрел, другие перевязывали легкие раны. Однако тревога не исчезала с лица сэра Роберта, и он продолжал внимательно всматриваться в туман.
— Пойди-ка к лучникам, Хоторн, — сказал он своему оруженосцу, — и прикажи им под страхом смерти соблюдать тишину. А ты, Лоринг, иди к жандармам и прикажи им то же самое. Если испанцы нас обнаружат — мы погибли.
В течение часа, еле осмеливаясь дышать, они пробирались сквозь испанский флот, а вокруг, не стихая, бряцали кимвалы, помогая испанским кораблям держаться вместе. Один раз звон грянул над самым носом «Василиска», и они спешно свернули в сторону. Затем из тумана у них на раковине замаячил огромный силуэт, но они повернули на два румба, и грозная тень растворилась в тумане. Вскоре звон кимвалов превратился в отдаленное позвякивание, а затем и вовсе стих.
