Шпионские игры царя Бориса - Асе Ирена (полные книги txt) 📗
– Ты не рискуй. Главное, узнай, что там за дело у этого немецкого офицера – и сразу домой. Как возвращаться-то будешь?
– Лодку на том берегу в камышах спрячу. Бог не выдаст, шведская свинья не съест!
– А если обнаружит кто лодку, да себе заберет и в другое место на ней уплывет?
– Тогда готовь, воевода, для меня водку и новые сапоги, в сапогах через Нарову не поплыву, – пошутил Выходец.
– Да ты что?! Вода – ледяная. Не доплывешь же! – не понял шутку воевода и изрядно испугался.
Князь Буйносов-Ростовский прекрасно понимал: гибель лучшего своего разведчика государь воспримет и как провал воеводы Ивангорода. Так что погибни Выходец, и князь впадет в немилость. Да и Тимофея воеводе было бы очень жаль, нравился этот сметливый и находчивый купец князю Буйносову-Ростовскому.
– Не доплыву, – улыбнувшись, признал Тимофей. – И пытаться не стану. Придется либо лодку угнать, либо от Нарвы уйти и в селении эстском за деньги перевозчика искать. Перевозчику чего-нибудь наплету про зазнобу на том берегу, или какое иное срочное дело.
– Ох, Тимофей, а в Нарве у тебя зазноба есть?
– Не без этого. Прости, князь, мне пора, совсем скоро рассветать начнет.
Сев в лодку, Тимофей Выходец стал грести к чужому берегу, стараясь опускать весла в воду очень мягко, чтобы не создавать никакого шума. Через несколько минут на шведском берегу он вытащил лодку на берег в густорастущих камышах, еще привязал веревочками к самым толстым стеблям камыша – какая ни есть, а надежда, что она никуда не уплывет. Конечно, надежнее было вытащить ее на берег, но там ее наверняка обнаружат. Поэтому Выходец спокойно сел в лодку и стал дожидаться рассвета. А с первыми лучами солнца выбрался из камышей и направился на дорогу, ведущую к Нарве.
Через полчаса стражник, дежуривший у городских ворот, увидел среди крестьян, доставлявших продукты на городской рынок, средних лет мужчину в господской одежде.
– Ты кто?
– Я – Карл, приказчик из Вендена, – недовольно буркнул тот.
– А чего ты, Карл, такой хмурый и неучтивый? – недовольно спросил стражник.
– Чего-чего! Хотел попасть в город еще вчера, так как в Лифляндии хозяин велел мне поторопиться. Скакал в темноте, лошадь ступила в канаву, я свалился с нее. Сам уцелел, но лошадка при падении сломала ногу. А я к ней привык, она у меня давно. Пришлось ее прирезать, чтобы долго не мучилась. Теперь вот, иду на своих ногах.
Стражник подумал, какой дурак этот приказчик. Кто же не знает, что нельзя скакать на коне в полной темноте?! Так как он видел приезжего из Вендена впервые, то на всякий случай спросил:
– К кому едешь?
– К купцу Арманду Скрову.
Члена магистрата Арманда Скрова в городе уважали все: и шведские власти, и местные бюргеры. Стражник уже открыл было рот, чтобы сказать приказчику: «Проходи!» и тут до него дошло.
– Постой! Ты, как тебя там…
– Карл.
– Карл, ведь сейчас война.
– Ну да, – признал очевидное тот.
Про себя Тимофей Выходец подумал: «Черт бы побрал эту польско-шведскую войну! Как она не вовремя!».
– Так как ты мог приехать, раз идет война? – допытывался стражник.
– В Нарве есть запрет на въезд для приезжих торговцев из Вендена? – вежливо поинтересовался Карл.
– Официально нет, – признал стражник.
– А как я выехал из Вендена и почему ехал по ночам, – это ведь мое дело.
Стражник задумался над тем, как быть. На польского шпиона этот помощник купца был совсем не похож. Но поляков в лютеранском городе не любили и стражник решил подстраховаться.
– Стоять здесь! Эрих, понаблюдай за ним! – велел он молодому напарнику. – А я пока сбегаю за господином ратманом.
Логика стражника была простой: если ратман Арманд Скров знает приказчика, тот вряд ли может считаться шпионом. В любом случае, ответственность за решение ляжет на члена городского магистрата. Стражник осознавал, что попал в неприятную ситуацию. Бесспорно, не следовало пускать человека с польской стороны в город. Но и ссориться с Армандом Скровом не хотелось – вдруг своей неуступчивостью стражник сорвет ратману выгодную сделку и станет его врагом. Нет уж, лучше переложить ответственность на самого ратмана.
Тимофей Выходец спокойно стоял рядом с поигрывающим алебардой Эрихом. Шло время, дождь усиливался… «Все-таки удобны эти кожаные немецкие широкополые шляпы, – подумал Выходец, – был бы я в русской меховой шапке, давно бы голова намокла».
Купцу было скучно, хотелось позавтракать. Он решил было купить творога у запоздавшего крестьянина, спешившего на рынок, но Эрих преградил ему путь алебардой:
– Куда?!
Тимофей хотел ответить, но тут и его внимание, и внимание стражника привлекли несколько шведских рейтар, рысью скакавших к городским воротам.
– Вот же несутся. Посторонись! – сказал рослый Эрих.
«Не за мной ли они мчатся?» – с тревогой подумал про себя Тимофей.
Чтобы отвлечься от чувства голода и неприятных мыслей, он решил думать о хорошем. Вспомнилась жительница Нарвы Анна, супруга купца, которая охотно позволяла Выходцу разделять ее одиночество тогда, когда ее супруг надолго уезжал по торговым делам. «Не бойся, – цинично успокаивала мать троих детей любовника в моменты страсти, – даже если после твоих объятий у меня станет увеличиваться живот, наш ребенок будет признан законным сыном, а мой супруг сумеет обеспечить его. Так что смелее, Тимотеус!». Эти слова отнюдь не радовали Тимофея, он боялся, что Анна и в самом деле родит, и его ребенок вырастет не православным – еретиком. Но, хоть и беспокоился он, отказаться от встреч с Анной был не в силах. Заметим, что несмотря на возраст, тридцатилетняя супруга нарвского торговца мехами была очень хороша. Рождение троих дочерей отнюдь не испортило ее фигуру, она тщательно следила за собой, а в постели была страстной, и, что редко встречалось в то время, жадной до экспериментов и новых поз. К тому же хвалила Тимофея за его неутомимость, даже насмехалась над супругом, мол, плоховато тот исполняет супружеский долг. А любимого Тимотеуса, как уже говорилось, нахваливала: в кровати он куда лучше ее рогоносца.
Псковский купец уже давно свыкся с мыслью, что лучшей любовницы, чем эта нарвская прелюбодейка, ему не найти: обаятельная, остроумная, красивая, смелая и тщательно следящая за своим телом… Даже в ее циничных шутках, в ее испорченности было нечто вовсе не отталкивающее от нее, а греховно-притягательное. И Тимофей даже гордился, что эта необычная женщина остановила свой выбор на нем. Причем он понимал, что в его отсутствии Анна наверняка не скучает, что он и муж этой красавицы, наверняка не единственные ее мужчины. Но и эта мысль не подводила Тимофея к выводу, что надо прекратить любовную связь. Как говорится, лучше есть медовый крендель в солидной компании, чем черствый хлеб в одиночку.
Несмотря на приятные воспоминания о черноволосой красавице Анне, о том, как она хороша, когда утром, при свете дня, встает, не стесняясь своей наготы, купец не утратил внимания к происходившему на улице. Он одновременно и думал об Анне, и внимательно наблюдал за окружающими. Видел, как рейтары, не обращая на него никакого внимания, торопливо проскакали через городские ворота, оттеснив в сторону крестьян. Видел, как постепенно все желавшие попасть на городской рынок хуторяне уплатили пошлину и проехали за крепостную стену. Перед входом в город остались только Тимофей и стражник Эрих.
Чтобы скоротать время, Выходец продолжил думать о приятном – об Анне. Увы, Тимофей понимал, что в в этот приезд в Нарву он не получит возможности вновь наставлять рога местному торговцу мехами Он считал, что не может сегодня осчастливить своими лобзаньями легкомысленную Анну не только потому, что ее супруг, возможно, будет дома. Главная проблема заключалась в том, что Анна ложилась под русского купца Тимотеуса, а с приказчиком Карлом из Вендена была абсолютно незнакома, более того, даже и не подозревала о его существовании. И разведчик Выходец вовсе не собирался раскрывать этой развратной немке свою тайну: если она при каждой встрече с Тимофеем предает супруга, то наверняка легко предаст и самого Выходца ради выгоды и удовольствий. А жаль. Как уже говорилось, такую женщину, как Анна, надо было еще поискать.
