Древо жизни - Жак Кристиан (онлайн книга без TXT) 📗
— Тебя зовут Икер?
— Это мое имя.
— Откуда ты родом?
— Из Медамуда.
— А откуда идешь?
— Из города бога Тота.
— Ты узнаешь это?
Управитель показал юноше его письменные принадлежности, разложенные на низком столике.
— Эти вещи принадлежат мне.
— Где ты их купил?
— Их дал мне генерал Сепи. Мне выпало счастье быть его учеником, потом меня возвели в достоинство писца. Правитель провинции дал мне мой первый пост.
Управитель города снова прочел папирус, который ему принесли стражники и печать которого он вскрыл.
— Охрана у моего города удовлетворительная, но ум — не самое главное качество, которое требуется от сил порядка. Стража не поняла, кто ты. Такой молодой писец, о котором к тому же так похвально отзывается правитель провинции, известный скорее своей скупостью на похвалы, заслуживает внимания. Итак, почему же ты хочешь работать в Кахуне?
— Чтобы попытаться войти в элиту писцов.
Взгляд управителя города стал менее агрессивным.
— Мой мальчик, ты просто не мог сделать выбор удачнее! Этот город был выстроен геометрами и жрецами, посвященными в тайны. Они также возвели пирамиду. Потом это место стало административным центром первого порядка. Я должен управлять землями, карьерами, складами, мастерскими, заниматься переписями, следить за перемещением рабочей силы в Фаюм, проверять закупки и ежедневные расходы, убеждаться в том, что жрецы, ремесленники, писцы, садовники и военные правильно исполняют свою работу... Это изматывающее занятие больше не оставляет мне времени, чтобы я мог посвятить себя своей страсти: письму. Заметь, все уже сказано, и никто, даже я, не способен изобрести новое. Ах, если бы я мог изобретать удивительные слова, сочинять еще ни разу не звучавшие выражения! Каждый следующий год тяжелее предыдущего, правосудие недостаточно справедливо, а божественные деяния остаются таинственными. Даже власть уважается недостаточно. Если хочешь знать мое мнение, все идет вкривь и вкось. Кто замечает это? Кто принимает необходимые меры? Кто осмеливается изгнать зло? Кто на самом деле помогает бедным? Кто борется с лицемерием и ложью?
— Разве не в этом состоит роль фараона? — скромно заметил Икер.
Возбуждение управителя города спало.
— Конечно, конечно... И все же помни, что основное — это письмо. Писатели не строят ни храмов, ни гробниц, у них нет других наследников кроме их текстов, которые живут дольше их и осуществляют их славу — век за веком. Твои дети — это твои кисти и твои таблички. Твоя пирамида — это твои книги. А я трачу свой талант на бесконечные административные хлопоты.
— Вы намерены поручить мне пост?
— Хм... Предупреждаю тебя: ты будешь в компании писцов высокой квалификации, которые не терпят любительщины. Они не простят ни одной ошибки и потребуют у меня убрать тебя, если твои технические знания окажутся недостаточными. Хочу верить, что правитель провинции Джехути написал о тебе правду... Так вот, мне нужен кто-то в управлении складами.
Икер не выдал лицом своего разочарования. Разумеется, он надеялся не на такое место.
— Я много работал в архивах и...
— Архивная служба укомплектована полностью, и я вполне ею доволен. Генерал Сепи разве не научил тебя управлять складом?
— Эту дисциплину мы не пропускали, и я благодарю вас за то, что вы оказали мне доверие.
— Только реальность имеет значение, мой мальчик! Или ты компетентен, или ты не компетентен. В первом случае Кахун станет для тебя раем, а во втором ты быстро вернешься туда, откуда пришел.
— Я хотел бы оправдать ваши ожидания. Но есть пункт, на котором я решусь настаивать.
— Что это за пункт?
— Мой осел. Он — мой товарищ, и я хочу его найти.
— С твоим жалованьем ты купишь себе другого!
— Вы не понимаете. Северный Ветер для меня — единственный. Я его спас, он — мой советчик.
— Осел?.. Твой советчик?..
— Он умеет отвечать на мои вопросы. С ним я все сумею. А без него я пропал.
— Знаешь ли ты, по крайней мере, где он?
— Вероятно, возле тюрьмы, где я сидел.
— Вот записка, которая позволит тебе забрать его на вполне законных основаниях. Мой интендант покажет тебе, где находится твое служебное жилье.
Икер почтительно поклонился.
— Генерал Сепи говорил тебе о великих писцах, познавших секрет созидания?
— Слух, понимание и владение огнем разве не являются качествами, необходимыми для постижения его?
— У тебя был прекрасный учитель! Но нужно подумать о твоей экипировке.
— Разве вы не вернете мне мои инструменты?
— Разумеется, да! Я говорю о другой экипировке — о той, что состоит из знаний, которые необходимы, чтобы проходить через двери, получить лодку у перевозчика или счастливо избегнуть большой сети, которая ловит души плохих путников. Без этой науки ты станешь лишь обычным писцом.
— Где я могу приобрести это знание?
— Ищи сам, мой мальчик! Учеба в школе — одно, а постижение ремесла — другое. Разве не говорят, что лучшие ремесленники сами делают свой инструмент?
Смущенным вышел Икер из Кахуна. Почему управитель города сказал такие загадочные слова? Почему он приоткрыл перед ним существование таинственного знания, которое к тому же недоступно? Как и генерал Сепи, и правитель провинции Джехути, он также прятался за маской. Но это новое испытание не приводило юношу в отчаяние, напротив: если ему действительно протягивали шест, он за него ухватится, чтобы не утонуть в реке. А если речь идет лишь об иллюзиях, то он их рассеет.
Стражник дремал на пороге тюрьмы, засунув руку за перевязь.
Икер тронул его за плечо, стражник подскочил.
— Чего тебе?
— Я пришел за своим ослом.
— Это не тот громадина с головой тверже гранита и с неукротимым взглядом?
— Твое описание мне кажется верным.
— Ну, тогда посмотри, что он мне сделал! И он ранил трех других стражников, кусался, брыкался!
— Это нормально, потому что он слушается только меня. Отпусти его.
— Поздно.
— Как, поздно? — спросил Икер, и сердце его сжалось.
— Начальник решил забить этого дикого зверя. Понадобилось не менее десяти человек, чтобы его связать.
— Куда его повели?
— На пустырь, за тюрьму.
Икер побежал так быстро, как только мог.
Северный Ветер лежал на боку, его ноги были связаны веревками, а те привязаны к кольям. Жрец занес над ним жертвенный нож.
— Стойте! — крикнул во всю мочь писец.
Все обернулись. Осел с надеждой всхрапнул.
— Это животное опасно, — сказал жрец. — Нужно искоренить его злую силу.
— Этот осел принадлежит мне.
— Может, у тебя и документ есть, который это доказывает? — с иронией спросил старший стражник.
— Тебе хватит документа за подписью управителя Кахуна?
Стражник был вынужден подчиниться.
Икер выхватил из рук жреца нож и освободил своего товарища.
Понимая, что Икер второй раз спас его от верной смерти, Северный Ветер лизал ему руки.
— Пойдем, Северный Ветер. Мне много нужно рассказать тебе.
49
Икер протер глаза.
— Это именно здесь? — спросил он у интенданта управителя, который привел его к великолепному дому в одном из кварталов Кахуна, где находились самые большие жилища.
— Херемсаф, твой непосредственный начальник, согласен поселить тебя у себя. Не слишком доверяйся ему, у него сложный характер.
Этот город не был похож ни на один другой. Квартал, раскинувшийся на десятке гектаров, был отделен от западного квартала стеной из обожженного кирпича. Через него проходило с десяток параллельных улиц. Большая оживленная магистраль шириной в девять метров пересекала город с севера на юг. План был, по всей вероятности, задуман и исполнен архитектором, который любил ясность и четкость.
Интендант постучал.
У открывшего дверь человека была неприветливая внешность. Однако его мрачное квадратное лицо украшали элегантные, идеально подстриженные усы.
