Порт-Артур. Том 2 - Степанов Александр Николаевич (читать книги TXT) 📗
– Коль вы гоните меня, делать нечего – придется уйти, – усмехнулся тронутый заботой генерал.
Вернувшись на редут, Кондратенко приказал его коменданту отправиться в занятые окопы, а сам подошел к миномету.
– Какова скорость стрельбы? – справился он у лейтенанта.
– Не чаще чем раз в пятнадцать минут выстрел.
– Жаль! Если бы удавалось выпускать мину хотя бы каждые пять минут, то минометами можно было бы заменить орудия. Нельзя ли увеличить их число?
– Это не безопасно, так как для вывода из строя миномета достаточно маленького осколка или даже ружейной пули.
– Сергей Владимирович, ознакомьтесь с устройством аппарата и возьмите на себя их установку на Высокой. Лейтенант окажет вам нужное содействие.
– Слушаюсь! Я дам в помощь своего минного квартирмейстера Буторина. Он покажет, как они устанавливаются. Дело не хитрое, – ответил моряк.
Прапорщик вместе с генералом двинулись в обратный путь. По дороге они свернули на Кумирненский редут. Тут разрушений было еще больше. Ров наполовину засыпан, бруствер обвалился. Везде валялись трупы и стонали раненые.
– С минуты на минуту ждем штурма, – доложил генералу комендант редута поручик Дунин-Слепец.
В это мгновение крики «банзай» возвестили, что японцы кинулись на редут. Из траншей выскочили саперы с бамбуковыми лестницами и ручными гранатами, за ними, с примкнутыми штыками, – штурмовые колонны. Артиллерийский огонь сразу смолк, дым начал рассеиваться. Звонарев подхватил валявшуюся винтовку и приготовился защищать себя и Кондратенко.
– Рота, залпом пли! – закричал поручик, вскакивая на бруствер и размахивая обнаженной шашкой.
Раздался дружный оглушительный треск ружей, за ним еще и еще. Заработал единственный уцелевший пулемет. Трое японцев прорвались к месту, где находился Кондратенко, один из них бросил ручную гранату. Генерал быстро нагнулся, укрывшись за развалинами бруствера. Взрыв на мгновение оглушил и ослепил его, но затем он опять выпрямился.
– Целы? – кинулся к нему Звонарев.
– А вы? – вопросом же ответил Кондратенко.
Рядом на земле корчился в предсмертных судорогах стрелок, другой громко стонал, держась за правый бок.
– Ваше превосходительство, противник отошел в исходное положение, не приняв штыковой контратаки! – доложил Дунин.
– Нам никакие враги не страшны с такими молодцами! Только берегите их, елико возможно. Они опора и гордость Артура, – ответил генерал. – Я еду к Белому с просьбой сосредоточить огонь всех батарей на вашем участке.
После грохота, шума и нервного напряжения боя в
Палиджуане казалось совсем тихо и спокойно, только где-то вверху мелодично пели редкие ружейные пули.
– Жарковато сейчас было! – облегченно вздохнул прапорщик.
– Впереди предстоят еще более горячие часы. Надо торопиться к Белому.
– Разрешите мне вернуться на Саперную, – попросил прапорщик.
– Да, да, и сообщите Вениаминову о данном вам поручении, договоритесь с Ирма, ном о минных аппаратах, – напутствовал его генерал.
– Не чаял вас и в живых видеть! – встретил Вениаминов прапорщика. – Я все время наблюдал в бинокль за тем, что происходило. Здорово японцы навалились на редуты!
Узнав о поручении, данном Звонареву, капитан завздыхал.
– Хоть до вечера-то побудьте у меня. Ваши солдаты – Блохин с компанией – чуть не передрались с остальными на работе. Для них вы и Борейко – высшие авторитеты. Со мной они спорят, а лейтенанту Блохин нахально заявил, что тот ничего не понимает в постройке? батареи, за что, конечно, был избит.
– Разрешите мне взять их с собой. Они мне будут очень полезны.
– Работать невозможно, – подошел к прапорщику
Блохия, – что им ни говоришь, не слухают, а ихний офицер так в рыло кулаками и лезет, – показал он на свой подбитый глаз.
Звонарев сообщил ему о предстоящей работе.
– За вами, Сергей Владимирович, мы повсюду идти согласны, – обрадовался солдат.
Вечером от Вари прибыл вестовой-матрос с запиской: «Жду к обеду. В.»
– Так что барыня, то бишь – барышня, наказывали, чтобы вы непременно сейчас шли до дому, – торопливо доложил он.
Сговорившись с Вениаминовым, прапорщик решил на чае сходить в город.
– Вы ранены? – спросила Варя, увидя кровь на лице у Звонарева.
– Нет, поцелован японской красавицей по имени шимоза.
– Надо сказать йодом во избежание нагноения, – с апломбом проговорила девушка.
В доме все блестело чистотой. Полы были вымыты, гардины выстираны, медные предметы начищены, все расставлено в порядке, нигде ни пылинки.
– Потрудились вы изрядно, – заметил прапорщик, оглядывая комнаты.
– Была не квартира, а свинюшник! Ваша Ривочка редкостная неряха и грязнуля, – тараторила Варя. – Мы с Афанасием тут все вверх дном перевернули. Он такой забавный! Пол называет палубой; мыть ее, по его, – лопатить, чистить-надраивать. Все сокрушался, что в полу нет каких-то шпигатов для стока воды. Мы с ним теперь друзья. Он вашу Ривочку не одобряет. По его мнению, она особа несамостоятельная. Он и меня считал за «офицерскую барышню» и верить не хотел, что я генеральская дочь, потому что я хорошо умею мыть полы, стирать белье.
– А меня за кого же он принимает? – перебил ее Звонарев.
– За моего возлюбленного…
– И вы этим, конечно, весьма польщены?
– Польщена! Да мне стоит лишь пальцем пошевельнуть, как у моих ног будут полковники, если не генералы!
– Вроде Костенко!
Варя захохотала.
– Ох, уморил! Крестный в роли донжуана!
За обедом чинно сидели вдвоем. Афанасий подавал, Варя разливала суп, а Звонарев уплетал все за обе щеки. В дверь постучали. Варя сорвалась с места и побежала открывать.
– Кондратенко! – через минуту влетела она обратно. – Вас спрашивает!
Прапорщик поспешил навстречу генералу.
– Прошу прощенья за беспокойство, – извинился генерал. – Я хотел вам указать место для установок минных аппаратов. Заехал на Саперную, и мне указали ваше местопребывание.
– Может быть. Роман Исидорович, между делом вы отобедаете с нами? – предложила Варя.
– Не откажусь, проголодался сегодня основательно, да, кроме того, обед у вас, наверно, очень вкусный, недаром же вы дочка Марии Фоминичны – великой мастерицы по кулинарной части.
Генерал отдал должное всем блюдам, чем очень обрадовал Варю.
– Я и не знал, что у вас в Новом городе такая хорошенькая квартирка, Сергей Владимирович, – заметил он.
Варя вспыхнула.
– Это не его, это одного морского офицера, который живет на Ляотешане, – сбивчиво объясняла она, поняв свое неловкое положение.
– Не беспокойтесь, я не выдам вашего секрета Марии Фоминичне. К тому же Сергей Владимирович известен нам всем своим скромным поведением, – улыбнулся генерал и начал прощаться.
– Вы куда поедете? – справилась Варя.
– В Старый город. Хочу повидать Василия Федоровича.
– И я отправлюсь с вами домой, – попросила девушка.
– А Сергей Владимирович останется здесь? – спросил Кондратенко.
– Он уже поел, и больше ему тут делать нечего.
Пусть отправляется на позиции, – сурово проговорила девушка.
– Там сегодня неспокойно.
– Будьте осмотрительны, Сергей Владимирович, – уже мягче, но все же в наставительном тоне предупредила Варя.
– Слушаюсь, ваше превосходительство! – шутливо вытянулся Звонарев.
На Саперной прапорщика уже поджидали матросы с Буториным. Вместе с утесовцами они отправились на Высокую, где надо было установить два миномета. Гора являлась тактическим ключом всего Западного фронта, так как господствовала над всеми укреплениями этого района. С нее открывался вид на Старый и Новый город, гавань со стоящей в ней эскадрой, и, заняв ее, японцы получили бы прекрасный наблюдательный пункт для своей осадкой артиллерии. Это поставило бы под угрозу расстрела все русские суда, а также тылы крепости. Руководители обороны и осаждающие одинаково понимали значение Высокой и готовы были сражаться за нее до последней возможности.
